Любое обсуждение власти в России – «политическая деятельность»

Министерство юстиции России подготовило поправки в закон о некоммерческих организациях, разъясняющие понятие «политической деятельности». Документ и пояснительную записку к нему разместили на портале проектов нормативных правовых актов. Эти документы вызвали негативную реакцию общественных активистов и правозащитников в России.

Президент России Владимир Путин дал поручение разработать определение «политической деятельности» после неоднократных жалоб членов Совета по правам человека при президенте России на то, что неопределенность этого понятия позволяет толковать его так, как это заблагорассудится чиновникам. В результате из полученного разъяснения очевидно, что работать общественникам в России легче не станет.

Под «политической деятельностью», согласно законопроекту, понимаются «публичные обращения к государственным органам и органам местного самоуправления, их должностным лицам, а также иные действия, оказывающие влияние на их деятельность, в том числе направленные на принятие, изменение, отмену законов или иных правовых актов». Кроме того, «распространение, в том числе с использованием современных информационных технологий, оценок принимаемых государственными органами решений и проводимой ими политики» также названо политической деятельностью.

Также под это определение теперь, согласно толкованию российских государственных юристов, будут подпадать даже социологические опросы: «Осуществление деятельности, направленной на формирование общественно-политических взглядов и убеждений, в том числе путем проведения и обнародования опросов общественного мнения или иных социологических исследований; вовлечение граждан, в том числе несовершеннолетних, в указанную деятельность; финансирование указанной деятельности».

Мария Липман: происходит издевательство над сутью НКО

Главный редактор журнала «Контрапункт» Мария Липман в интервью «Голосу Америки» говорит, что подобное толкование деятельности общественных активистов – это не сиюминутная инициатива Минюста России, а реализация общего подхода государства к деятельности НКО. ​

​«Общая установка совершено недвусмысленная, она дана и осуществляется на протяжении уже почти трех лет. Эта установка состоит в том, что организации, которые пытаются проводить какую-то автономную от государства деятельность, должны знать, что властям это крайне не нравится, что власти объявляют «нулевую толерантность» по отношению к такого рода деятельности», – считает Липман.

При этом, по мнению эксперта, разъяснения термина «политическая деятельность» могут изменить к худшему уже и так довольно мрачную жизнь гражданских активистов и правозащитников в России.

«Эта формулировка прямо перечеркивает деятельность неправительственных организаций так, как она мыслится. Для чего существуют организации? Они существуют для того, чтобы обеспечивать некоторую подотчетность власти и, разумеется, влиять на политику власти, а как же иначе?! И если возникает ощущение, что какие-то законы не совсем правильно составлены, или какие-то практики противоречат каким-то нормам, то это работа неправительственных организаций, безусловно. Это есть в любой сфере, например, в сфере здравоохранения: если поднимается вопрос о том, что не надо укрупнять больницы, то это вопрос здравоохранения, но и вопрос государственной политики тоже. Происходит издевательство над самой сутью того, чем занимаются неправительственные организации».

Мария Липман уверена, что социологические опросы попали в число того, что названо «политической деятельностью», не случайно: «Опросы общественного мнения власти не мешают, пока они власть устраивают. Пока рейтинг одобрения Путина остается существенно выше 80%, а это уже на протяжении 22 месяцев происходит, проблем нет. Но что, если этот рейтинг или другие важные для власти показатели начнут снижаться? Это может оказать в свою очередь какое-то воздействие и на общественное мнение, и на активистов, и на какую-то часть политической элиты. Высочайший рейтинг главы государства – это главнейший политический ресурс при персоналистском режиме, и если он снижается, то это – дестабилизирующий фактор».

Андрей Колесников: этот закон — легитимация произвола

Эксперт Московского центра Карнеги Андрей Колесников с сожалением отмечает, что результат обращения членов Совета по правам человека при президенте России к Владимиру Путину, похоже, дал эффект, обратный желаемому ими:

«Да, понятно, что наши правозащитники, Совет по правам человека, хотели сделать как лучше, получить границы этого определения политической деятельности, но получили они то, что должны были получить в авторитарном режиме – получили расширительное толкование политической деятельности».

По словам Колесникова, поправки в закон об НКО не меняют реального положения вещей.

«Как старый закон позволял объявить «иностранным агентом», занимающимся политической деятельностью, любую организацию, которую захотели бы власти, так и новый закон ничего в этом не меняет. Потому что здесь закон – это абсолютная фикция, имитация и легитимация произвола, больше ничего. Мы ведь прекрасно знаем, что право и закон – это не одно и то же, и в данном случае это антиправовой закон в буквальном смысле слова. Он стал еще более антиправовым после этих поправок, соответственно, те, кто пытался действовать в рамках легального поля, пытался апеллировать к власти, подозревая в этой самой власти элементы разума, рациональности, они очень сильно просчитались», – считает эксперт.

Политолог уверен, что даже тем общественным деятелям, которые пытаются взаимодействовать с Кремлем, прийдется в последние годы все ближе подходить к решению об отказе от такого сотрудничества:

«Я знал некоторых людей, которые работали с кремлевской администрацией, но перестали после этого, потому что это для них переходило границы морального. Мы прекрасно помним историю с Чулпан Хаматовой, которую обвиняли в том, что она сотрудничает с режимом, а ее аргументация состояла в том, что иначе она не сможет помогать больным детям. Но в этом, конечно, чудовищность той политической системы, которая сформировалась в России за последние 15 лет».