Руководитель управления внешних связей Меджлиса крымскотатарского народа Али Хамзин рассказал подробности об обыске, который 15 мая провели в его бахчисарайском доме сотрудники ФСБ России.
– Али Умарович, как обстоят дела после обыска, который был проведен у вас дома? Вам предъявлено какое-нибудь обвинение или доказательство вашей вины?
– Во-первых, когда был предъявлен акт об обыске, было несколько нарушений. Одно из них состояло в том, что они привезли понятых вместе с собой. Это нарушение российского законадательства. Из этого акта было зачитано, что Али Хамзин подозревается в связях с террористическими организациями. Вот такая была формулировка. Их было 14 человек, они распределились по всему дому, обыск был достаточно тщательный в течение двух часов.
– Что-то нашли?
– Нет. Ничего из того, что они искали, взрывчатые вещества, оружие, запрещенную литературу не нашли. Это зафиксировано в протоколе об обыске, который находится в ФСБ Крыма в Симферополе. При обыске я находился в Киеве, в протоколе я не расписывался. После этого мне в Меджлисе вручили повестку для явки в ФСБ. 22 мая я явился на допрос, допрос был общего характера.
– А что их интересовало?
– Их интересовала моя визитка, найденная у неких лиц, обвиняемых с их стороны в террористической деятельности или даже совершенных поступках.
– Эти лица в Крыму находятся или за пределами Крыма?
– Они уже, как я понял, находятся в Москве и над ними готовится суд. И вот нашли мою визитку, и меня просили дать разъяснение, как она к ним попала.
– А это случайно не журналисты?
– Я не могу точно сказать об этом.
– Подозрение с вас уже снято?
– Да нет, я бы о таком не говорил, но то, что касается моей визитки, я достаточно объективно объяснил, что она, например, имеется у Леха Валенсы, Александра Квасьневского. У меня брали много визиток, особенно в период февраля-марта и сейчас во время интервью, возможно, кому-то из них я мог дать визитку.
– На этом в отношении вас дело закрывается или нет?
– Я так не считаю, я думаю, что это какой-то этап.
– Но какая тогда цель?
– Есть такое понятие, как отработка информации. Они нашли мою визитку и выясняли, как она попала к ним. Я объяснил, что моя визитка к ним могла попасть каким угодно путем, может я ее дал, а может они ее у кого-то взяли. Но явно имеется и другая сторона, связанная с моей деятельностью в Меджлисе.
– Такой же обыск состоялся в доме бывшего председателя Меджлиса Мустафы Джемилева. Случайно ли это?
– Да, за день до обыска у меня состоялся обыск у Мустафы Джемилева. Я уже сказал, что расцениваю это в определенной степени все-таки как форму давления. Организовывать по визитке обыск такого формата, когда приезжают два КАМАЗа бойцов «Беркута», вооруженных автоматами, при полном снаряжении, кроме этого, еще 14 человек для обыска – я все-таки вправе расценивать это, как некую форму давления не просто на Али Хамзина, а как на члена Меджлиса, а через это – на всю систему Курултай-Меджлис.
– Значит, пока в отношении вас вопрос остается открытым, и то, что произошло, вы расцениваете как попытку воздействия на Меджлис?
– Да, как первые шаги.
– Али Умарович, как обстоят дела после обыска, который был проведен у вас дома? Вам предъявлено какое-нибудь обвинение или доказательство вашей вины?
– Во-первых, когда был предъявлен акт об обыске, было несколько нарушений. Одно из них состояло в том, что они привезли понятых вместе с собой. Это нарушение российского законадательства. Из этого акта было зачитано, что Али Хамзин подозревается в связях с террористическими организациями. Вот такая была формулировка. Их было 14 человек, они распределились по всему дому, обыск был достаточно тщательный в течение двух часов.
– Что-то нашли?
– Нет. Ничего из того, что они искали, взрывчатые вещества, оружие, запрещенную литературу не нашли. Это зафиксировано в протоколе об обыске, который находится в ФСБ Крыма в Симферополе. При обыске я находился в Киеве, в протоколе я не расписывался. После этого мне в Меджлисе вручили повестку для явки в ФСБ. 22 мая я явился на допрос, допрос был общего характера.
– А что их интересовало?
– Их интересовала моя визитка, найденная у неких лиц, обвиняемых с их стороны в террористической деятельности или даже совершенных поступках.
– Эти лица в Крыму находятся или за пределами Крыма?
– Они уже, как я понял, находятся в Москве и над ними готовится суд. И вот нашли мою визитку, и меня просили дать разъяснение, как она к ним попала.
– А это случайно не журналисты?
– Я не могу точно сказать об этом.
– Подозрение с вас уже снято?
– Да нет, я бы о таком не говорил, но то, что касается моей визитки, я достаточно объективно объяснил, что она, например, имеется у Леха Валенсы, Александра Квасьневского. У меня брали много визиток, особенно в период февраля-марта и сейчас во время интервью, возможно, кому-то из них я мог дать визитку.
– На этом в отношении вас дело закрывается или нет?
– Я так не считаю, я думаю, что это какой-то этап.
– Но какая тогда цель?
– Есть такое понятие, как отработка информации. Они нашли мою визитку и выясняли, как она попала к ним. Я объяснил, что моя визитка к ним могла попасть каким угодно путем, может я ее дал, а может они ее у кого-то взяли. Но явно имеется и другая сторона, связанная с моей деятельностью в Меджлисе.
– Такой же обыск состоялся в доме бывшего председателя Меджлиса Мустафы Джемилева. Случайно ли это?
– Да, за день до обыска у меня состоялся обыск у Мустафы Джемилева. Я уже сказал, что расцениваю это в определенной степени все-таки как форму давления. Организовывать по визитке обыск такого формата, когда приезжают два КАМАЗа бойцов «Беркута», вооруженных автоматами, при полном снаряжении, кроме этого, еще 14 человек для обыска – я все-таки вправе расценивать это, как некую форму давления не просто на Али Хамзина, а как на члена Меджлиса, а через это – на всю систему Курултай-Меджлис.
– Значит, пока в отношении вас вопрос остается открытым, и то, что произошло, вы расцениваете как попытку воздействия на Меджлис?
– Да, как первые шаги.
