Как сформулировать массовое сознание жителей Крыма сейчас? Это задача. Они переживают исторические времена – не они одни, вся Украина, да и Россия, пожалуй, – но они оказались в другой стране, «воссоединились» с ней или, вернее, были ею оккупированы. Не шутки. И самое емкое определение их, крымчан, психического состояния таково – «продолжающийся стресс».
«Я разрываюсь надвое. Я понимаю свою бабушку, которая рада России. Но я сочувствовала Майдану. Янукович – мерзавец. Но моя мама говорит, что боится бандеровцев, что сейчас, если бы Россия нас не забрала, крымчан уничтожали бы. Может быть и так. Но как дальше жить с Россией? Я там ни разу не была, не понимаю, какая это страна». Примерно так пишет в своем фейсбук-аккаунте моя бывшая одноклассница. Ее доводы и чувства кажутся мне показательными. Они составляют картину полной неопределенности.
«Я понимаю, но… Я думаю, но… А вдруг?.. А если… Я не понимаю». Это все естественно. Для того, чтобы приблизительно представлять, что значит полностью перевести крымскую жизнь в российскую реальность, нужно высшее гуманитарное образование, а лучше два и аспирантура – что же требовать от людей, большая часть жизни которых вращалась вокруг бытовых вопросов и узко профессиональных проблем? Это все равно что рабочего запускать в плановый отдел завода и требовать от него ответственных суждений. Но жизнь ставит крымчанам вопросы исторического масштаба каждый день и – что вполне в их ситуации понятно – они отказываются давать ответ. И потому они, крымчане, нравственно и когнитивно амбивалентны, противоречивые утверждения беспокойно, но легко умещаются в их головах.
Сейчас в Крыму ни хорошо, ни плохо. Как радуются крымчане – «стабильно». «Стабильность» не значит, что они уверены в ценах на продукты или в перечне необходимых для жизни документов, она означает, что в Крыму нет войны, как на Донбассе. «Нет войны» – главное достижение в новой жизни Крыма под властью России.
Но все же – как относиться к новой реальности? Для восторгов особых причин нет, новых и невиданных благодеяний российская власть не принесла, кроме относительного повышения пенсий старикам. В Москве квартиры не раздают, путевки на Канары тоже. Собственность украинских олигархов, наверное, делят, но простых крымчан этот процесс не касается. Что стало лучше, кроме умозрительной, но весьма расплывчатой радости вновь жить в «великой стране»?
Да ничего.
Но проблем прибавилось несравненно. Заработать нельзя или эта возможность сокращается. Власть в руках неадекватных малахольных членов «самообороны» – и они могут применить ее в любой момент к любому жителю. А главное: победоносного распространения «русского мира» на Донецк и Луганск с прихватыванием Херсона и Одессы не вышло. Украинцы воюют, да еще как! А Россия ничего сделать не может. Не так все виделось в марте, да и в мае тоже.
И при всем том – полная неопределённость. Непонятно даже, станет ли Путин держаться за Крым, когда боевиков выбьют с Юго-Востока, а Украина вплотную займется Крымом. Так может, это будет лучше – вернуться опять в Украину? Черт с ними, с этими историческими экспериментами! Дали маху, надо исправлять. Так, уверен, многие крымчане и думают. Но что они могут сделать, как они-то будут исправлять? Процессы исторические, парой митингов дело не решить. И это тоже крымчане понимают. Тупик.
В том то и дело, что ставки сделаны, карты взяты. Обратно не повернешь, даже если бы того и захотелось. И сделать ничего нельзя, мнения заявлять опасно, настаивать без толку. И вообще Путин такого не любит.
Стресс, с психологической точки зрения – состояние неопределенности с высокой вероятностью неблагоприятного развития ситуации. Студенческий стресс – неопределенность со сдачей зачета с перспективой изгнания из института, производственный – неуверенность в том, что справишься с полученной от начальства задачей с перспективой увольнения. Стресс массового сознания крымчан в эти дни – неопределенность с правилами игры, неуверенность в доходах и работе и даже неуверенность в мире. С перспективной непреодолимого ухудшения, обеднения, бесправия.
И ничего поделать нельзя, Рубикон перейден, остается ждать и надеяться. Но неясно даже, на кого надеяться – то ли на Путина и Россию, то ли на Порошенко и Обаму. И не видно, когда же наконец наступит определенность, дала все хуже, даже российские туристы не едут, что могло бы быть слабым утешением.
И потому вполне психологически объяснимы восторги крымчан российской властью и Путиным лично (которые становятся все менее многочисленными и уверенными) и ненависть к украинцам (которая становится все более истеричной) – равно как и наивные надежды, что российские войска сгинут из Крыма к сентябрю как роса на солнце. Это схоже с самоободрением футбольных болельщиков, которые, наблюдая за игрой, вмешаться в нее не могут, но уже заявили о себе как фанаты одной из команд. Другие же, менее заметные крымчане, словно посетители казино, тихо молятся, пока шарик крутится в рулетке и непонятно, в какую же ячейку он попадет. А ставки уже сделаны и ничего изменить нельзя.
Андрей Кириллов, крымский обозреватель
Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции
