Доступность ссылки

Где граница между коллаборационизмом и приспособлением? Польские уроки истории для Крыма


Лидеры «большой тройки» позируют для фотографии, ставшей впоследствии символом Ялтинской конференции (архивное фото)
Лидеры «большой тройки» позируют для фотографии, ставшей впоследствии символом Ялтинской конференции (архивное фото)

Варшава – 11 февраля прошло 70 лет с окончания Ялтинской конференции, в ходе которой лидеры США, Великобритании и СССР договорились о послевоенном порядке. По результатам конференции Польша оказалась в советской сфере влияния, поэтому до сих пор многие поляки считают, что в Ялте Запад предал своих польских союзников. Почему Кремлю удалось поработить свободолюбивый польский народ на многие годы? Как рядовые поляки воспринимали навязанную им из Москвы систему? Эти вопросы в Польше начали выяснять 25 лет назад, сразу после свержения коммунистического режима.

Профессор-историк Ян Жарин из польского Института национальной памяти говорит, что сегодня оценивать людей, которые пытались выжить во время коммунистической нужды, нелегко. Лицемерие, мошенничество, ложь – это были принципы, которыми руководствовалась тогдашняя власть и пыталась привить их всем полякам. Жарин отмечает, что во второй половине ХХ столетия польская нация была очень ослаблена. Она понесла огромные людские потери во время 5-летней немецкой оккупации, в частности, погибли десятки тысяч людей, которые имели лидерские качества. Кроме этого, отмечает историк, осознание того, что Запад предал Польшу и фактически отдал на откуп Кремлю, подавляло многих поляков, ослабляло их волю к борьбе.

И все же, говорит Жарин, даже в годы сталинского террора много поляков продолжали отстаивать независимость своей страны. Историк рассказывает: «После войны в мирное время – в 1945-1956 годах в тюрьмах и в боях погибли около 50 тысяч человек, в тюрьмах тогда сидели 250 тысяч политических заключенных. В кульминационном 1953 году в тюрьмах и лагерях труда находились 118 тысяч врагов коммунистического режима. Это определенный показатель польской несокрушимости, а вместе с тем это показывает, как тоталитаризм ломал польскому народу позвоночник».

Коммунистическая партия была рассадником цинизма

Профессор Жарин объясняет, что попытки многих рядовых поляков приспособиться к жизни в коммунистической системе нельзя однозначно называть коллаборацией. Пример такого приспособления – это массовое участие населения в восстановлении разрушенной во время войны Варшавы. Хотя тогдашняя власть использовала энтузиазм населения с пропагандистской целью, но по сути – это было движение, направленное на сохранение польской культуры.

В то же время, говорит Жарин, в послевоенной Польше доходило до различных форм коллаборации с советским оккупантом. Наиболее яркие примеры такого выслуживания перед навязанной полякам системой были среди коммунистов. «Польская объединенная рабочая партия как инструмент насилия над польским обществом состояла не только из каких-то пришельцев извне, но, к сожалению, стала рассадником миллионов циников, которые решили устраивать свою жизнь и сделать карьеру в условиях так называемого политического реализма», – объясняет историк.

Как отмечает Ян Жарин, такие люди решали свои личные дела, опираясь на мощную силу в государстве – коммунистическую партию.

Партия насчитывала 3 миллиона членов, которые были не столько коммунистами, сколько циниками. Они использовали политическую систему, которая давала им возможность карьерного роста
Ян Жарин

«Больше всего этот цинизм проявился в семидесятые годы, – говорит он. – Тогдашний лидер польских коммунистов Герек фактически приглашал поляков участвовать в этом утилитарном отношении к действительности. Тогда партия насчитывала 3 миллиона членов, которые были не столько коммунистами, сколько циниками. Они использовали политическую систему, которая давала им возможность карьерного роста».

Не все могли убежать, поэтому должны были как-то жить

О сотрудничестве с режимом и коллаборационизме написаны сотни книг, этим вопросом активно занимается основанный польским государством Институт национальной памяти. Ищут ответы на этот вопрос и рядовые поляки, перед которыми в свое время стояла острая дилемма – как жить в сложные времена, а вместе с тем, так сказать, не продать собственную душу?

Анна Хейман, директор варшавского Дома литературы, в начале 1980-х, в момент рождения «Солидарности», была студенткой. Она говорит, что именно введение военного положения подтолкнуло ее к участию в протестном движении. Хейман перечисляет атрибуты жизни молодой оппозиционерки, в которую погрузилась тогда с головой: «Тайные занятия, раздача листовок, подсчет бронетранспортеров, которые ездили по Варшаве, подпольные кружки. Первый сочельник в костеле, куда студенты нашего факультета входили и выходили поодиночке».

Всегда так, обычные люди пытаются приспособиться и должны приспособиться. По моему мнению, это дает возможность пережить страшные времена и как-то в них функционировать. Мы не могли все убежать, уехать, поэтому должны были как-то жить в этих условиях. При этом важно помнить о границах этого компромисса
Анна Хейман

Женщина вспоминает, что во время подъема патриотических и протестных настроений были и такие, которые старались пересидеть тревожные времена, или, что хуже – доносили на оппозиционеров, зарабатывая иудин грош. «Всегда так, обычные люди пытаются приспособиться и должны приспособиться. По моему мнению, это дает возможность пережить страшные времена и как-то в них функционировать. Мы не могли все убежать, уехать, поэтому должны были как-то жить в этих условиях. При этом важно помнить о границах этого компромисса. Потому что одно дело – это попытка как-то организовать свою жизнь, так сказать крутиться, чтобы выжить. А другая – тайное сознательное сотрудничество, доносы – это недопустимо, ведь это всегда связано с несправедливостью по отношению к другим людям», – рассуждает Анна Хейман.

Сопротивление, приспособление, или позорная коллаборация?

Зато немало поляков после войны заняли особую нишу – между приспособлением и коллаборацией. По словам Жарина, это очень непросто оценивать, каждый случай нужно рассматривать индивидуально. Примером такой жизненной позиции является легальная деятельность организаций, которые объединяли во времена коммунизма светских католиков. С одной стороны, говорит историк, их можно было бы обвинить в коллаборации с Польской народной республикой, а, с другой, не все так однозначно. Дело в том, что эти организации воспитывали польских патриотов, поддерживали в обществе независимые настроения, инициировали мировоззренческие дискуссии.

Сопротивление и приспособление я видел бы на светлой стороне, а коллаборация – однозначно была поддержкой системы, навязаной нам извне
Ян Жарин

Жарин рассказывает: «Это были очень важные дискуссии, которые способствовали тому, что наша национальная элита, хоть и прореженная коммунистами, по сути, оставалась свободной от марксистско-ленинской идеологии. Поэтому сопротивление, приспособление и позорная коллаборация – это те типы поведения, которые были характерны для той эпохи. Сопротивление и приспособление я видел бы на светлой стороне, а коллаборация – однозначно была поддержкой системы, навязаной нам извне, чтобы лишить польских традиций, мечты о независимости, а также той самой ценности, которая нас объединяла во время коммунизма, то есть веры».

Как отмечает профессор Жарин, хоть со времени свержения в Польше коммунизма прошло четверть века, перед Институтом национальной памяти еще очень много задач. Историки стараются осмыслить и описать феномен жизни общества под оккупацией, а прокуроры – привлечь к ответственности тех, кто помогал оккупантам издеваться над собственным народом. Согласно польскому законодательству, те, кто скрыл в своих биографиях факты сотрудничества с коммунистическими спецслужбами, не могут занимать должности в польской власти. Зато к судебной ответственности привлекают даже тех коммунистических функционеров и силовиков, которые совершили преступления много лет назад.

Оригинал публикации – на сайте Радіо Свобода

В ДРУГИХ СМИ




Recommended

XS
SM
MD
LG