Светлана Прокопьева
"У нас, кроме рук, ничего нет!" – беженцы с Украины буквально умоляют главу Пскова отдать им любую развалину, где хотя бы есть стены. Они готовы за свой счет отремонтировать аварийное жилье, лишь бы потом можно было там прописаться. Без этой бюрократической формальности – регистрации на три года – у бывших жителей Донбасса в России будущего нет.
Встречу с мэром Пскова Иваном Цецерским украинцы, получившие убежище в Пскове, организовали накануне майских праздников. "Мы обратились к властям, потому нам сказали: в пункте временного пребывания вы до августа, а потом – все!" – объясняет одна из беженцев, Татьяна Швец.
Обустройство этих людей – чувствительная тема для власти, поэтому глава города не только откликнулся на призыв, но и привел целую делегацию из представителей миграционной службы, центра занятости и госкомитета по труду. Впрочем, ничего нового беженцы не услышали: их проблему не решить на региональном или муниципальном уровне.
Вы беженцы, как мы можем вам дать регистрацию, а вдруг вы у нас что-то отсудите?
В пункте временного пребывания в гостинице "Спорт" сегодня зарегистрированы пятьдесят украинцев, покинувших зону конфликта в Донбассе. Семьи вывезли детей, престарелых родителей и теперь рассчитывают на гражданство России.
Получив временное убежище, бывшие жители Донбасса становятся участниками программы переселения соотечественников и затем должны получить разрешение на временное проживание. Но для этого надо предъявить миграционной службе временную регистрацию сроком на три года, причем не просто поставить штамп, но и жить по указанному адресу. Казалось бы, простое условие, но нереальное: у псковичей еще жива память о советской прописке, которая давала право собственности на жилое помещение.
– Меня с двумя маленькими детьми никто не хочет регистрировать, – говорит Светлана Лукьянова. – Говорят: вы беженцы, как мы можем вам дать регистрацию, а вдруг вы у нас что-то отсудите?
Семье Натальи Х. повезло: муж нашел хорошую работу, а квартирная хозяйка оформила им с ребенком регистрацию на три года, но это исключение из правил.
– Квартиру мы искали два месяца, – говорит Наталья, – звонили по десяткам объявлений, но когда речь шла о регистрации… Нам просто повезло, однако это везение ударило по карману: за то, что человек нас зарегистрировал, мы его "отблагодарили", – рассказывает Наталья.
60-летняя Татьяна Череватая вывезла из Луганской области в Новошахтинск тринадцать своих близких. Половина добралась с ней до Пскова. Здесь она устроилась на работу дворником за 10 тысяч рублей, сын устроился в строительную компанию. Им тоже повезло: встретился человек, который сдал свою комнату в общежитии бесплатно, только плати за свет и воду, но без регистрации: комната – муниципальная. И вновь повезло:
– Я шла по городу, искала, где что можно, – рассказывает Татьяна. – А человек ремонтировал машину на улице. "Здравствуйте". – "Здравствуйте". Я говорю: вы мне не подскажете… Он оказался верующим человеком, добросовестным, добрым, очень помог, но когда нужна была повторная регистрация, его спросили: она у тебя проживает? Нет. Тогда будет штраф… и с 4 апреля я опять без регистрации.
Она у тебя проживает? Нет. Тогда будет штраф… и с 4 апреля я опять без регистрации
В домоуправлении пока "по-человечески" закрыли глаза на работника без прописки. Но рассчитывать на регистрацию временного проживания и российский паспорт Татьяне не приходится.
Свою зарплату дворника она делит с семьей дочери, в которой зять, двое внуков и 75-летняя свекровь. Они снимают жилье в другом доме, опять же без регистрации. Дочь работает за восемь тысяч, зять перебивается подработками. Выживают тем, что правдами-неправдами прибились к социальной столовой, где в Пскове кормят бездомных. Оттуда Татьяна носит им обеды.
Другая Татьяна – Швец – выехала из Дебальцева еще до "котла". В псковском центре занятости нашла работу горничной за восемь тысяч, иногда подрабатывает на кухне. Ее сын поступил на бюджетное место в Псковский университет, ему платят стипендию и выдают талоны на питание. Татьяна боится уходить из пункта временного проживания – прожить на восемь тысяч, снимая жилье и тратясь на еду, невозможно.
– Вот вы говорите: мы сами живем на восемь тысяч и снимаем жилье! – заочно спорит Татьяна с псковскими чиновниками УФМС. – Но вы-то дома! Я дома жила на 10 гривен в неделю. У меня был дом нормальный, я жила как обычный человек: холодильник, телевизор, "стенка". А здесь мне пришлось купить – вот – три ложки!
Бедность, которую россияне преодолевают за счет семейных ресурсов и огородов, для вынужденных переселенцев оказывается непреодолимой. Однако у беженцев с Украины есть другой ресурс – готовность своими руками устраивать свою жизнь:
– Я же дворник, хожу по улицам, вижу – стоят пустые дома, все-таки они добротные, – говорит Татьяна Череватая. – Мы бы своими руками убрали, сделали все… Мы могли бы платить государству за квартиры, пусть даже эти квартиры были бы не наши, а служебные.
Мы бы своими руками убрали, сделали все… Мы могли бы платить государству за квартиры
По закону власти не имеют права отдавать под жилье аварийные помещения, о чем чиновники не раз говорили беженцам. Однако идея силами нуждающихся восстановить ветхие дома, многие из которых – исторические памятники, заинтересовала главу города. Иван Цецерский пообещал обдумать это предложение, при условии что добровольное согласие на самостоятельный ремонт аварийного жилья будет документально оформлено:
– Для нас это тоже было бы подспорье, что греха таить, – сказал мэр Пскова. – С одной стороны, закон действительно нас обязывает давать вам благоустроенное жилье. С неблагоустроенным сложнее: один поймет, что дают то, что есть, а другой решит, что это издевательство.
Оригинал публикации – на сайте Радио Свобода
