Федор Стоянов
Бахчисарай – В конце июня 1991 года в Симферополе состоялся ставший уже историческим Второй Курултай крымскотатарского народа. 24 года назад делегаты национального съезда приняли ряд резонансных решений, среди которых Декларация о национальном суверенитете крымскотатарского народа, Обращения ко всем жителям Крыма, в ООН, к президенту СССР и другие. Тогда же был избран Меджлис крымскотатарского народа. Главой представительного органа стал Мустафа Джемилев, его 1-м заместителем – Рефат Чубаров. Уже 6 июля состоялось первое заседание Меджлиса.
О том, как проходила подготовка ко Второму Курултаю, с какими трудностями сталкивались его делегаты и была ли альтернатива Мустафе Джемилеву, в интервью для Крым.Реалии рассказал непосредственный участник событий 24-летней давности заместитель председателя Меджлиса и один из бессменных членов представительного органа Ильми Умеров.
– В какой обстановке проходила подготовка к Курултаю в 1991 году?
– Прежде чем повествовать на тему организации Второго Курултая крымскотатарского народа, необходимо немного вспомнить историю национального движения. Если грубо считать, что до 1956 года, пока действовал комендантский режим (в отношении крымских татар в местах депортации, – авт.), национального движения не было, а были отдельные эпизоды активности отдельных людей, которые пытались уехать в Крым, написать какую-либо петицию. Более-менее организованная форма национального движения появилась уже после того, как комендантский режим отменили – после 56-го года. Затем были периоды активности и всплесков, и, напротив, пассивности. К примеру, очень активным был период середины 60-х годов, когда в результате был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР, который позволял расселяться крымским татарам по всей территории всего Советского Союза, кроме тех мест, откуда они были выселены. Но после нового указа в 1967 году это ограничение сняли. Тогда большое количество крымских татар направилось в Крым, но партийные верхушки в лице Рашидова (первый секретарь Центрального комитета Коммунистической партии Узбекистана Шараф Рашидов, – авт.), Брежнева (генеральный секретарь Центрального комитета КПСС Леонид Брежнев, – авт.), видимо, договорились, и возвращения как такового не произошло. Несколько семей успели вернуться, но потом их репрессировали, много раз отказывали в прописке.
Следующий подъем наблюдался в середине 80-х годов. В 1986 году на январском пленуме Центрального комитета КПСС Михаил Горбачев (генеральный секретарь ЦК КПСС, – авт.), не раскрывая при этом темы, заявил, что в стране есть нерешенные национальные проблемы. И тогда вновь начался подъем национального движения, национального самосознания, который вылился в активные действия в Москве, в том числе на Красной площади и в некоторых других местах столицы. Несколько тысяч крымских татар приняли участие в этом процессе. В результате крымскотатарское национальное движение поднялось на качественно другой уровень. В 1989 году мы создали Организацию крымскотатарского национального движения (ОКНД) – очень известная в правозащитных кругах. Ее председателем был Мустафа Джемилев, заместителем – Рефат Чубаров. Тогда мы начали говорить о том, что необходимо провести Курултай крымскотатарского народа, соответствующие выборы делегатов. Поставили цель сформировать во время национального съезда Меджлис крымскотатарского народа, что и было в дальнейшем сделано.
Лично мои воспоминания о том времени всегда будут связаны с одним эпизодом – это газета «Авдет», которую я когда-то организовал. Редакция находилась у меня дома в Бахчисарае. В ней готовились практически все документы Второго Курултая. В тот период иногда неделями, месяцами и дольше у меня в доме жили такие люди, как Вильдан Шемьи-Заде, Рефат Аппазов, Жульверн Аблямитов, Рефат Чубаров – они ночи напролет, день за днем, неделя за неделей готовили документы Курултая. Я был занят изданием газеты, на страницах которой мы освещали всю подготовку к Курултаю. Поэтому все происходило на моих глазах и в какой-то степени с моим участием.
– Чем вы тогда занимались, кроме выпуска газеты «Авдет»? Было ли у вас основное место работы?
– В Крым я переехал в 1988 году. Меня не приняли на работу, и я, можно сказать, потерял специальность: я – врач по образованию. Тогда же начал профессионально заниматься национальным движением. Можно сказать, что я практически им жил. Источник доходов был от реализации газеты.
– Известно, что власти были против проведения Курултая. В связи с этим испытывали ли вы на себе какое-либо давление, может быть, как основатель газеты «Авдет»?
– Это происходило в преддверии развала Советского Союза. Уже у карательных сил этой огромной страны не было ни физических, ни материальных возможностей производить какие-то масштабные репрессии. Если в середине 80-х эта система еще обеспечивала тотальную слежку, суды, тюрьмы, то в начале 90-х она не могла этого всего сделать. Если даже у них было желание репрессировать, то каких-то действий не наблюдалось. Мы спокойно собирались на свои собрания, проводили их в разных местах компактного проживания крымских татар. К примеру, одно из последних заседаний Центрального совета ОКНД мы проводили в селе Холмовка (Бахчисарайского района, – авт.) среди недостроенных домов – в будущем месте компактного проживания. Некоторые совещания мы проводили даже в государственных учреждениях: в здании Украинского музыкального театра, каких-то клубах. Но чаще всего проводили друг у друга дома. Даже при том, что власть не очень желала приезда иностранных делегаций, каких-то конкретных людей, воспрепятствовать этому реально уже не удавалось. Да и потом, когда развалился СССР, мы чувствовали, что к этому причастны, что есть в этом наша лепта, и гордились этим.
– Как проходил Курултай в 1991 году? Наблюдалось ли среди делегатов единодушие либо были оппозиционные мнения?
– Вообще Курултай объединил все имеющие в крымскотатарской палитре взгляды, мнения, в том числе политические. Мы старались, чтобы все позиции присутствовали на Курултае. Исключением оказалась одна политическая сила – Национальное движение крымских татар, которая изначально не принимала участия в работе. В ходе Курултая у нас довольно часто возникали бурные дискуссии по различным вопросам, а потом решение принималось большинством голосов. Кстати, они не всегда были такими, как предлагали их авторы или считали лидеры Курултая-Меджлиса.
– Была ли альтернатива Мустафе Джемилеву, когда его избирали главой Меджлиса?
– Альтернативы Мустафе Джемилеву в то время не было, как не было ему альтернативы, и когда он слагал полномочия через 20 лет (с должноcти главы Меджлиса, – авт.), и как нет ему альтернативы и сейчас. Правозащитника с таким багажом опыта, знаний, авторитета нет у крымскотатарского народа, а у многих других народов и не было никогда.
– Почему за 24 года крымским татарам не удалось достичь главной цели, указанной в Декларации о национальном суверенитете крымскотатарского народа, – создать в Крыму национальное суверенное государство?
– Для нас эта Декларация как основной закон. Мы придерживаемся этих же принципов, мы считаем, что Крым – национальная территория крымскотатарского народа и правом на самоопределение на территории Крыма должен пользоваться только крымскотатарский народ. Государственность Крыма должна определяться желанием крымскотатарского народа. Другое дело, что формы государственности могут быть разные: автономия, независимая республика или под чьим-то протекторатом – вариантов много. Учитывая, что Крым весь этот период находился в составе Украины, все наши пожелания сводились к следующему: национально-территориальное государственное образование на территории Украины. Но у самой Украины есть очень большая проблема – влияние большого соседнего государства, которое называется Россия. Оно было достаточно сильным, чтобы не позволить нам или Украине решить наш вопрос так, как хотим мы. Иногда мы чувствовали, что в Украине у нас много друзей, сторонников, но их всегда было недостаточно, чтобы принять соответствующее решение в Верховной Раде. Это, кстати, наблюдается до сих пор. Даже после аннексии Крыма в Украине у нас стало гораздо больше сторонников, но этого по-прежнему недостаточно, чтобы решить наши политические требования в полном объеме.
– К слову, при обсуждении новой Конституции Украины президент Петр Порошенко заявил о национально-культурной автономии для крымских татар. Это вызвало недовольство, в том числе у руководства Меджлиса. Почему речь идет не о национально-территориальной автономии для крымских татар?
– Думаю, Украина способна это сделать, и она это сделает. Порошенко, когда говорил об этом, наверное, даже не задумывался о том, что есть разница между национально-территориальной автономией и национально-культурной. Честное слово, я так думаю. Ближайшее время покажет, прав я или нет.
Вообще, думаю, что нам нужно работать не только с президентом Украины на уровне Мустафы Джемилева и Рефата Чубарова, но и наши люди, которые находятся в Киеве и работают в той или иной степени с органами государственной власти, должны общаться не только с премьер-министрами и министрами, но и с кругом их советников, специалистов, которые готовят различные документы.
Срок каденции Курултая и Меджлиса заканчивается в 2018 году, но в связи с аннексией нашей родины мы не можем полноценно выполнять свои функции
– Есть ли будущее у действующего Курултая в нынешних условиях?
– Срок каденции Курултая и Меджлиса заканчивается в 2018 году, но в связи с аннексией нашей родины мы не можем полноценно выполнять свои функции. Обязательно чувствуется большое влияние действующей власти. У нас нет возможности даже проводить сессии Курултая, и поэтому мы, наверное, заморозим на неопределенный срок. Все делегаты Курултая будут считаться делегатами до следующих выборов. Их мы объявим, когда территория Крыма будет освобождена То же самое касается местных и региональных меджлисов. Там есть определенные правила выборов, и у них сроки уже прошли.
– В августе в Анкаре пройдет Всемирный конгресс крымских татар. Какие надежды вы связываете с этим событием?
– Я думаю, что оно будет резонансным и знаковым. Более того, на какой-то период акценты будут перемещены за пределы Крыма. И структурой, которая неформально, но по факту станет основой, может оказаться Всемирный конгресс крымских татар и его институты.
– Вы сами планируете принять в нем участие?
– Да, я предполагаю поехать.
Каждый, кто едет из Крыма на Всемирный конгресс, должен сам осознавать и ответственность, и опасность этого мероприятия
– Не опасаетесь ли давления после возвращения?
– Опасаюсь. Но боязнь не должна перерастать в трусость, и то, что необходимо делать для народа, для национального движения, в конце концов, для себя, своих детей и близких, надо продолжать делать.
Сейчас идет период формирования списка делегатов, в том числе из Крыма. Думаю, каждый человек сам для себя будет решать: принимать участие в конгрессе или нет. Что самое неприятное в этой ситуации, никто не может дать гарантии: будут ли репрессии по возвращении, состоится ли вообще это возвращение. Мы гарантии не даем. Каждый, кто едет из Крыма на Всемирный конгресс, должен сам осознавать и ответственность, и опасность этого мероприятия.
– Спустя 24 года после проведения Второго Курултая вы не задумывались над тем, что поступили бы иначе, или у вас есть уверенность, что все было сделано правильно?
– Я думаю, что тогда все было сделано правильно. У меня в этом нет сомнений нет.
