Психологи озабочены «расчеловечиванием» россиян

Психологи озабочены крайне неблагоприятным душевным состоянием современных россиян, живущих в крупных городах. Об этом, по их мнению, свидетельствует и мрачный вид людей на улицах, и отсутствие у граждан системы высоких ценностей, и их фиксация на идее потребления, на материальных ценностях, и многие другие вещи. Их постоянными спутниками стали страхи, агрессивность, зависимости, депрессии. Может ли общество справится с этой проблемой? Что нужно для этого делать?

Этим вопросам посвящена конференция "Се человек. Акция смирения", которая проходит в Москве в эти дни. В ней участвуют известные психологи и психоаналитики – Татьяна Леви, Елена Мазур, Татьяна Задерновская, Галина Ченцова, Каринэ Гюльазизова, Анна Никитина, Галия Салахетдинова, Владимир Галата, Анатолий Корсаков, философ Валерий Подорога.

Организатор конференции – Институт телесности человека. По наблюдениям директора этого института Елены Газаровой, современный российский человек утрачивает духовность и душевность, становится жестким, формальным, механистичным, запрограммированным и несвободным, у него сужается мышление. Все это – признаки процесса, который психолог Елена Газарова называет "расчеловечиванием". Она полагает, что ситуация сегодня столь критична, что возникает угроза для сохранения самого вида "человек".

– Расчеловечивание – это вымывание человеческого из человека. Социальность человека, то есть его способность быть членом общества, сейчас очень сильно искажена: люди не заботятся друг о друге. Развивать в себе душевность и духовность может любой человек, это личная ответственность каждого. Даже если нашему современнику не очень показывают образцы добрых героев, а больше показывают кровавое месиво на экранах, полупорнуху, бесконечный мат, то голова все-таки дана для того, чтобы думать, а сердце – чтобы чувствовать. Почему люди выбирают именно это, почему они на это соглашаются? Значит, у них не работает душевная часть, ведь она должна ужасаться всему этому. Это признаки расчеловечивания: люди не отличают вот эту вредоносность, съедают любую гадость, которую им предложат.

Люди выбирают временные ценности вместо вечных, вневременных ценностей, позволяют своему внутреннему процессу профанировать большие, серьезные, вечные вопросы и концентрируют свое внимание не вопросах мелочных. Возможно, это результат того, что наше общество постепенно превратилось в общество потребления. Но это ведь тоже был личный выбор каждого – стать потребителем или не стать.

Кроме того, есть очень большая незрелость. Люди много вкалывают, чтобы заработать, но это не признак взрослости. Взрослость начинается там, где отличают смыслы от временных значений, к тому же порочных. В массе своей современный россиянин напоминает подростка лет 14-ти, у которого разборчивость еще не отработана. И у меня такое впечатление, что эта отработка не очень-то идет, потому что снижение уровня критериев подлинности касается всех сфер.

Назвать тотальной депрессией состояние людей, которых я вижу на улицах, в метро, в магазинах, я, конечно, не могу, но это очень неприятная субдепрессия, которая тем и опасна, что как бы незаметна. Она может длиться годами, даже десятилетиями у одного и того же человека. Это как вязкая серая жижа, которая покрывает мозги, интеллект, чувства, не давая возможности прорасти живому, естественному, спонтанному чувству, и приводит человека к запрограммированности, механистичности и несвободе, – отмечает психолог Елена Газарова.

Одна из участниц конференции, аналитический психолог, кандидат биологических наук Каринэ Гюльазизова назвала свой доклад так: "Российский крест. Депопуляция". Она проанализировала данные Всемирной организации здравоохранения по поводу рождаемости и смертности в России и в мире и пришла к неутешительным выводам.

– Почему "Российский крест"? На графике кривая рождаемости и кривая смертности в норме должны идти параллельно друг другу. В России в начале 90-х годов они пересеклись и образовали крест. Кривая смертности растет под углом 45 градусов, а кривая рождаемости падает, пересекая ее. Это очень печальная картина. Демографы знают, что из этой ситуации практически нет выхода. Вымирание уже происходит!

Можно долго рассуждать о социальных причинах высокой смертности в том смысле, что нет достаточно зрелого, адекватного здравоохранения, нет условий, которые могли бы способствовать работе с этой проблемой. Говорят: давайте будем увеличивать рождаемость! Но тут нет никакой связи со смертностью: ну, будут люди рождаться и умирать. Надо работать не с рождаемостью, а со смертностью. В Европе низкая рождаемость, но и смертность низкая, и она снижается, а у нас возрастает – почему? В России не занимаются тем, чтобы у человека была потребность "жить в длину". Он не знает, для чего рождается, а родившись, не знает, для чего живет. Пространство абсолютно разряжено, с точки зрения верных смыслов.

И все это происходит очень четко по границам бывшего СССР. Например, в Прибалтике смертность тоже очень высокая, хотя это сегодня уже не Россия. Когда рухнула империя, которая называлась царской Россией, тогда и началась эта беда, – так думает аналитический психолог Каринэ Гюльазизова.

Директор Института телесности человека Елена Газарова уверена, что истоки нынешней депопуляции следует искать, в том числе, в 30-х годах минувшего века.

– Разрешение на убийство больших масс своего народа (я говорю о голодоморе и о геноциде народа в 30-е годы) разрешение на это и узаконенность этого. Мне кажется, здесь есть подсознательная история, связанная с темой смерти. Это у нас от бабушек, от тех, кого я называю "сталинские дети", передаются рассказы про репрессии, передается ощущение, что смерть рядом. Это не мифы, а исторические события, и это очень страшно. И у меня впечатление, что эта тема подсознательно работает.

Аналитический психолог Каринэ Гюльазазова полагает, что в большевистском проекте была допущена основополагающая системная ошибка.

– Был разрушен род, вертикальная семья, и была создана так называемая "ячейка советского общества". Фамилии, рода всегда образуют систему координат страны. В царской России все было очень грамотно выстроено с точки зрения сословных разграничений, а после революции все это было разрушено. В результате колесо докрутилось до того, что пала и советская империя – она была обречена изначально.

У русских царь не на троне, а в голове. Любой, кто возглавляет страну, так или иначе должен быть батюшкой, чего не скажешь о сегодняшней власти – она не выполняет родительской функции. Кроме того, нет верного понимания, куда же все-таки мы движемся: то ли держим курс на Европу и демократию, то ли пытаемся уткнуться в традицию. Такой вот Ванька-встанька, Шалтай-Болтай… И человек в такой системе координат не может сделать верный выбор. Он, как детдомовский ребенок, будет выбирать то, что ему покажут для выживания: вот смотри, это блестящее, вкусное, легкое, доступное, с этим можно выжить. У детдомовского ребенка совершенно нет ощущения, что за ним – что-то, и после него – что-то, как в любой нормальной, здоровой семье. Сегодняшний российский народ – это детдомовские дети, они без семьи, и поэтому их выбор всегда будет болезненным и всегда будет неверным.

Сегодня уже и власти спохватились. Дмитрий Медведев вместе с Патриархом говорят прямо по центральному телевидению, что надо бить в колокола: вымираем совсем! Ищется национальная идея, ищется что-то, что должно консолидировать народ…

Российская власть пытается объединить население вокруг определенных тем. Одна из них – это память о победе в Великой Отечественной войне, годовщины которой в последнее время празднуются со все большим и большим размахом. Каринэ Гюльазизова говорит, что такая консолидациия сильно искажает смысловое поле.

– Я не говорю – забыть о войне, не отмечать годовщины. Но что касается всего акцента на объединение вокруг войны, то это дурное объединение, хотя бы потому, что нужно показывать, как страшна война, а не праздновать годовщину победы, как открытие Олимпиады. Надо показывать маленьким детям, что это страшно. А сегодня акценты смещаются. Двухлетние дети едут в колясках, которые оборудованы под танк, и на них военная форма. Наши деды и прадеды гибли для того, чтобы этого не было, чтобы дети никогда не надели эту форму, а совсем не для того, чтобы они этому радовались. Когда происходит обесценивание высших смыслов, именно так и делается. Почему-то сегодня считают, что можно пренебречь смысловым пространством, не задумываться над этим. И до тех пор, пока не будет соткано это идеологическое смысловое поле, ничего хорошего нас не ждет. Чтобы сберечь народ, нужно заниматься его воспитанием, и это – прямая ответственность политиков, власти, – отметила юнгианский аналитик Каринэ Гюльазизова.