Доступность ссылки

Финансовая система России. Чего ждать банкам в следующем году?


Центральный банк Российской Федерации
Центральный банк Российской Федерации

Когда говорят про состояние банковской системы, обращают внимание, прежде всего, на курс национальной валюты. Давайте вспомним, что происходило с рублем последние полтора года и какие заявления делали российские чиновники.

Министр экономического развития России Алексей Улюкаев, 9 апреля 2014 года (курс – 35,78 рублей за доллар): «Мне кажется, сейчас курс рубля соответствует своим фундаментальным значениям, то есть состоянию текущего счета платежного баланса, его прогнозу, торгового баланса и счета капитальных операций».

Министр финансов России Антон Силуанов, 5 октября 2014 года (курс – 39,70 рублей за доллар): «Если человек осуществляет свои траты в рублях, получает заработную плату в рублях, в рублях и надо оставаться».

Два дня назад курс рубля поставил очередной антирекорд – 70,83 рубля за доллар

Министр финансов России Антон Силуанов, 19 декабря 2014 года (курс – 59,70 рублей за доллар): «Нам сейчас самое главное – остановить это падение, чтобы курс нашел равновесное положение, и последние два дня мы видим, что ситуация начинает успокаиваться».

Президент России Владимир Путин, 18 декабря 2014 года: «Вот мы раньше продали товар за доллар, а ввезли в страну 35 рублей. Сегодня продали за тот же доллар, но в страну ввезли уже не 35… Сколько там? 47-49 рублей. То есть у нас доходы бюджета не изменились, они даже, я могу вам сказать, увеличились».

Два дня назад курс рубля поставил очередной антирекорд – 70,83 рубля за доллар. О том, как себя чувствовали российские банки в уходящем году и что им готовит год грядущий, в вечернем эфире Радио Крым.Реалии мы говорили с украинским финансовым аналитиком Виталием Шапраном и директором аналитического департамента инвестиционной компании «Окей Брокер» (Москва) Владимиром Рожанковским.


– Виталий, по логике Владимира Путина, сейчас российскому бюджету стало еще лучше, раз за каждый доллар они получат еще больше рублей?

Виталий Шапран: Российскому бюджету стало бы лучше, если бы цены на нефть вернулись к отметке в 100 долларов за баррель. Тогда можно было бы сказать, что у них выросли бюджетные поступления, налоговые доходы, выросла бы выручка экспортеров. Но сейчас мы наблюдаем прямо противоположную картину, когда идет сильная девальвация, но настолько же, в паритете, падает цена на нефть. С интервалом в 3-6 месяцев у них сейчас уменьшатся поступления по газовым контрактам, поэтому Россия идет на девальвацию рубля сознательно, даже если чиновники в этом не признаются. Из-за санкций за последние полтора года они лишились порядка 150-200 миллиардов долларов из своих золотовалютных резервов.

– Насколько это критично?

Виталий Шапран: Это достаточно критично для России, потому что в начале 2014 года у них было почти полтриллиона долларов в ЗВР. Сейчас – порядка 320 миллиардов, к тому же, из них не все резервы ликвидные. То есть часть резервов не в деньгах – в американских ценных бумагах, в золоте, например. Золото сейчас тоже дешевеет.

Виталий Шапран
Виталий Шапран

– Что еще сейчас дешевеет на мировых рынках?

Виталий Шапран: Падает весь сырьевой сегмент, даже продукты питания из-за цены на зерновые. Железорудное сырье дешевеет, как и почти весь сегмент цветных металлов. Это общая реакция рынка на повышение учетной ставки Федеральной резервной системой США и на то, что в некоторых сегментах сырьевого рынка возникло существенное перепроизводство.

– Точно так же «падают» некоторые банки. По словам главы «Сбербанка России» Германа Грефа, банковская система России переживает серьезнейший кризис, и 10% банков могут лишиться лицензии уже в следующем году. С другой стороны, есть заявления чиновников о том, что российской банковской системе ничего не грозит. Как будут обстоять дела на самом деле?

Виталий Шапран: На самом деле у них уже начался полномасштабный банковский кризис. За 2015 год в России порядка 100 банков лишились лицензии, при том что в целом по стране действуют примерно 700 банков. И если в начале года лицензий лишали конторы, которые занимались подозрительными операциями, то сейчас есть такая острая тенденция, когда лицензии теряют банки, проводившие нормальные операции, но в рисковом сегменте. Они просто не выдержали девальвации рубля. Вдобавок Герман Греф, конечно, очень оригинальничает, сообщая, что в следующем году еще 70 банков потеряют лицензии, в то время как он сам является председателем правления банка, пусть и государственного. Сам «Сбербанк России» сейчас несет на себе риск номер один, потому что 36-40% вкладов приходится именно на этот банк. Когда начинаются проблемы в экономике, крупным банкам выжить тяжело и им приходится обращаться за поддержкой к правительству. Я напомню: у нас тоже была такая модель в СССР – один большой Сбербанк, и его существование закончилось плачевно. Россияне ничего нового не придумали: у них есть монополист на рынке банковских вкладов, и он находится в очень рисковом сегменте – в зависимости, конечно, от того, как будет развиваться глобальная ситуация.

– Некоторые эксперты говорят, что «Сбербанк России», напротив, только укрепит свое монопольное положение на рынке вкладов, если из системы уйдут еще 100 банков.

Если на протяжении всего 2016 года цены на нефть останутся в районе 30-35 долларов за баррель, то мы вспомним прогнозы американских финансистов с курсом 94-120 рублей за доллар
Виталий Шапран

Виталий Шапран: Это только в случае, если кризис пойдет по пути, предсказанному Министерством экономики России: минус 5-7% ВВП, без обвального снижения. Но если на протяжении всего 2016 года цены на нефть останутся в районе 30-35 долларов за баррель, то мы вспомним прогнозы американских финансистов с курсом 94-120 рублей за доллар. Такой прессинг все банки не выдержат. Накопление в системе большой массы проблемных активов приведет к тому, что в конечном итоге проблемы появятся и у самого крупного банка.

– Что именно произойдет? Вкладчики не смогут забрать свои деньги?

Виталий Шапран: Как один из вариантов – это мораторий на досрочное изъятие депозитов. Технически мы в Украине переживали эту ситуацию несколько лет назад. Я думаю, что в России все идет к этому сценарию. Есть публичное беспечное отношение к серьезным рискам, которые рано или поздно накроют российскую финансовую систему.

– В глобальном рейтинговом агентстве Standard & Poor’s считают, что российским банкам в следующем году потребуется 850 миллиардов рублей вливаний в капитал первого уровня. Но это же всего 12 миллиардов долларов. Разве это много для такой страны, как Россия?

Виталий Шапран: Надо смотреть, какой курс они закладывали в этот прогноз. Если 70 рублей за доллар, то он есть уже сейчас. Если закладывать курс в районе 100 рублей за доллар, то капитала наверняка потребовалось бы больше. В России, кстати, тоже есть диспропорции между валютными кредитами и рублевыми депозитами. Нам очень легко анализировать россиян, потому что в своих действиях они очень похожи на нас. В России не было запретов на кредитование граждан в иностранной валюте. Люди брали ипотеку в валюте, и у них сейчас тоже появилась проблема валютных заемщиков – это то же самое, что мы переживали в районе 2009-2010 годов.

– Спасибо, Виталий. С нами сейчас на связи из Москвы директор аналитического департамента инвестиционной компании «Окей Брокер» Владимир Рожанковский. Как у вас настроение после последних колебаний курса рубля?

Мы увидим уход от преимущественно потребительского кредитования, поскольку спрос на потребкредиты резко упал в связи с кризисом, в том числе и в регионах
Владимир Рожанковский

Владимир Рожанковский: Настроение у нас, финансистов, более-менее нормальное, поскольку мы в этом деле подкованы. Вспоминаем, правда, 90-е годы: с чего начали, туда и вернулись. Но, конечно, есть очень сильная озабоченность действиями Центробанка. Я знаю, что похожие настроения были и относительно Нацбанка Украины в Киеве. Действительно, в каких-то вещах Россия отстает от Украины, в каких-то – наоборот. Как это ни прискорбно, многие процессы, в том числе и деструктивные, идут и у нас, и у вас.

– Что ждать российской банковской системе в 2016 году?

Владимир Рожанковский: Во-первых, будет происходить консолидация банковского сектора, поскольку кампания по отзыву лицензий продолжается. Во-вторых, мы увидим уход от преимущественно потребительского кредитования, поскольку спрос на потребкредиты резко упал в связи с кризисом, в том числе и в регионах. Все эти страшилки по поводу коллекторов в маленьких городах распространяются моментально. Это в Москве и в Санкт-Петербурге они ведут себя интеллигентно, а в малых городах используют разные неприятные методы. Теперь люди уже тысячу раз подумают перед тем, как купить какой-нибудь телевизор или холодильник в кредит. Я это вижу, чувствую, когда езжу по городам. Люди перестали интересоваться кредитами для мелких покупок, но продолжают думать о той же ипотеке, потому что выбора другого нет. Я думаю, что те банки, которые раньше кредитовали потребительский сегмент, теперь будут больше ориентироваться на ипотеку, в том числе по госпрограммам, по субсидиям на новостройки.

– Есть ли у российских банков резервы, чтобы продолжать работать?

Владимир Рожанковский: Если говорить о негосударственных банках, то их главные резервы – это депозиты населения. Все же за наши тучные годы многие люди накопили хорошие сбережения, а сейчас очень сильно боятся вкладывать их куда-либо еще. Есть сильное разочарование в финансовых рынках, даже наши клиенты с недоверием относятся к прогнозам. Поэтому люди просто по старинке несут деньги в банки, с которыми сотрудничает Агентство по страхованию вкладов, гарантирующее возврат до миллиона рублей. Это хоть какой-то хлеб. Депозиты у банков есть – не у всех, но у тех, что хорошо зарекомендовали себя в регионах и собрали деньги.

– Куда такие банки будут вкладывать эти средства?

До дна еще очень далеко, но в плане цен на недвижимость дно и вправду где-то близко, как ни странно
Владимир Рожанковский

Владимир Рожанковский: Первый вариант – это какое-никакое развитие ипотечного сектора. Я не верю, что дно кризиса достигнуто, как говорит министр экономики. Это выглядит смешно, потому что до дна еще очень далеко, но в плане цен на недвижимость дно и вправду где-то близко, как ни странно. Спрос приближается к предложению по фиксированным ценам. Зарплаты достигли минимума и дальше уже не падают, при этом не только в Москве и Санкт-Петербурге, а еще и в регионах. В долларовом выражении они, конечно, очень сильно упали, но в последние месяцы падение затормозилось. Поэтому продавцы и покупатели недвижимости начинают договариваться, что дает определенную надежду.

– Будут ли сейчас россияне переводить свои рублевые сбережения в доллары или в другую валюту?

Владимир Рожанковский: С рублевыми вкладами есть проблема. На мой взгляд, валютные вклады не дают хороших процентов для инвестиций. По меркам Европы 5-7% – это колоссальные доходы по депозитам, но у нас люди не привыкли получать такие маленькие суммы – скорее 10% и выше, но столько никто не предлагает. Получается, что у валютных депозитов маленькие проценты, а с рублевыми вкладами сомнения вселяет динамика курса рубля. Люди боятся, что прогорят.

– Спасибо, Владимир. Виталий, к чему, по-вашему, стоит готовиться клиентам российских банков?

Виталий Шапран: Я думаю, что надо сбрасывать рубль и уходить в валюту. В банковском секторе есть такая шутка: когда банк банкротится, то любой процент будет всегда меньше суммы вклада. Думаю, украинцы уже хорошо выучили этот урок. Не стоит гнаться за процентами, если есть угроза потерять весь вклад из-за девальвации рубля или из-за банкротства банка. Нужно придерживаться небольших российских госбанков, а также тех, что основаны на платформе бизнес-групп – в сфере телекоммуникаций, в коммунальном секторе, то есть в секторах, которые в любом случае будут работать. Также стоит избегать банков, которые изначально ведут спекулятивную политику.

– Крымчанам этот совет вряд ли пригодится, ведь на полуострове сейчас нет ни российских госбанков, ни каких-либо частных больших банков.

В Крыму, надо сказать, собрались как раз самые «развеселые» финансовые учреждения
Виталий Шапран

Виталий Шапран: В Крыму, надо сказать, собрались как раз самые «развеселые» финансовые учреждения. Мы изучаем их финансовую отчетность и понимаем, что крымчанам с такими банками не позавидуешь.

– В чем риск работы с ними?

Виталий Шапран: Когда начинается кризис, маленькие банки в первую очередь лишаются доступа к межбанковским кредитам. Им тяжелее занять деньги на короткий срок, и если их не поддерживает Центробанк, то должны поддержать акционеры. Если и этого не происходит, вводится временная администрация и приостанавливаются платежи. Какое-то время банк может так существовать, как показала наша практика, но это всего 2-3 месяца.

– Когда, на ваш взгляд, у крымчан появится возможность пользоваться международными банковскими картами?

Виталий Шапран: Только после снятия санкций. Международные компании очень внимательно относятся к этому, и на рынке уже много историй, когда крупные французские, немецкие банки сами попадали под санкции США и лишались части своего бизнеса. Из-за невыполнения нескольких пунктов правил они теряли целые сети отделений стоимостью десятки миллиардов долларов. Поэтому я не думаю, что крымчанам следует ждать, что в ближайшие полгода что-то изменится. Это длительный процесс, и выход из режима санкций сам по себе тоже очень длительный. Надо, чтобы сначала их отменили, а потом довели это до сведения всех компаний. Такой процесс может занять 5-7 лет, если даже через год-два санкции снимут.

В ДРУГИХ СМИ




Recommended

XS
SM
MD
LG