«Товарищ Константинов, вы большой ученый…»

Специально для Крым.Реалии, рубрика «Мнение»

Первая же статья первого номера газеты «госсовета» Крыма «Крымские известия» принесла читателям радостную весть – спикер «госсовета» Владимир Константинов взялся за «очищение русской речи» от иностранных заимствований. Это напомнило крымчанам старую песню Юза Алешковского из «лагерной тематики» периода оттепели, которую задушевно пел Владимир Высоцкий: «Товарищ Сталин, вы большой ученый, в языкознании познавший толк…» Статья в газете называется «Идея прежняя, а формы – новые», то есть подспудно журналисты почувствовали, что, по сути, это та же провальная идея импортозамещения, только на этот раз перенесенная в сферу лингвистики. Во всем Крыму, видимо, не нашлось большего специалиста по языкознанию, чем строитель Владимир Константинов.

Газета пишет, что первую в новом году встречу с коллегами глава парламента начал с того, что его не удовлетворило то, как прошел VIII Международный фестиваль «Великое русское слово». «Что предлагает глава Госсовета? Повести борьбу за искоренение из нашего лексикона иностранных слов. «Вот меня часто называют спикером – какая в этом необходимость? – задал риторический вопрос Константинов. – С телеэкранов, газетных страниц слышим и читаем – «праймериз», «офис», «имплементация». Разве нельзя найти русские аналоги иностранщине? Мы живем в великой стране и говорим на великом языке. Надо ценить и развивать его, а не подменять заимствованным словесным мусором».

«Большой ученый» Владимир Константинов, видимо, не слышал, что русский язык больше, чем на 70 процентов состоит из заимствований из других языков. И что, он предлагает выбросить 70 процентов словаря в мусорный бак? И что особенно активно заимствованиями из других языков занимался не кто иной как Владимир Даль, и именно при составлении его знаменитого «Словаря великорусского наречия русского языка», как он назывался в оригинале, и уже после его смерти и, вопреки мнению самого Даля, переименованного в «словарь живого языка». Выбросить все заимствования Даля – значит из живого сделать язык мертвым.

С другой стороны, постоянный процесс заимствования новых слов из других языков, а также создание неологизмов – это процесс развития любого языка. И запретить заимствования – значит остановить развитие языка, а ведь тот же Константинов утверждает, что именно он и его соратники постоянно работают над «сохранением и развитием» русского языка. Но развитие в языке – это и есть неологизмы и заимствования, и слова «спикер», «праймериз», «офис», «имплементация», как и многие другие заимствования давно стали органической частью русского языка. Да вряд ли и сам Константинов сможет отличить русские слова от заимствований. Исключение заимствований – это беспримерная операция по выхолащиванию и обесцвечиванию языка. Именно к этому призывает Константинов? Или он не понимает, что это значит, или у него есть другие мотивы?

Кажется, Владимир Константинов второй человек в этом кресле, который выступает против того, чтобы его называли спикером. Первым несогласие с этим заявил Леонид Грач в свою бытность спикером. Только мотив у него был совсем другой – ему было мало должностных полномочий спикера, то есть организатора дискуссии в парламенте, он чувствовал себя куда большим начальником, то есть главой всего Крыма. Поэтому, если у Константинова, похоже, такие же мотивы, то это прямое посягательство на полномочия Сергея Аксенова как «главы» Крыма.

К счастью, идея «очищения русского языка от нерусских заимствований» бессильна потому, что искусственная и далеко не нова. У Константинова были куда более знаменитые предшественники, да и у них ничего не получилось. Например, периодически и в XVIII, и в XIX веках даже среди крупных ученых велись споры о пользе и вреде заимствования. Теперь содержание и ход этих дискуссий изучают в тех университетах, которых Владимир Константинов, как видно, не заканчивал. А вывод из тех дискуссий очень простой: запрет на заимствования – это порча и вред для любого языка. Например, в ходе одной такой дискуссии противники заимствования новых слов предлагали отказаться от «нерусского» слова «калоши» и называть эту вещь «мокроступами». Красиво звучит?

Владимир Константинов предлагает по примеру телеканала «Культура», в рамках которого политики, общественные деятели, актеры, рабочие, служащие, военные в прямом эфире читали роман Льва Толстого «Война и мир», заставить крымских депутатов в прямом эфире почитать стихи и поэмы Пушкина. Видимо, у депутатов, с одной стороны, теперь уже нет более важных дел. Под началом Константинова они уже справились со всеми проблемами, которые сами же и создали в Крыму своей аннексией. С другой стороны, депутатам возможно, как и самому Константинову, будет полезно хоть раз в жизни взять в руки стихи и почитать сочинения великого русского гения, но я предвижу, сколько при этом польется в эфир косноязычия, ошибок, несуразностей, исходя из того, как и что говорят депутаты с трибуны.

Тем более, что перехватом идеи защиты русского языка Константинов просто отнимает хлеб у депутата «госсовета» представителя ЛДПР в Крыму Сергея Шувайникова. Как известно, лидер фракции ЛДПР Владимир Жириновский подал законопроект, предлагая изъять из государственного языка все имеющиеся иностранные слова (преимущественно американизмы), аргументировал необходимость этого шага, в частности, просто ложью, что «все страны мира свои национальные языки освободили от заимствований из других языков». Депутат Госдумы от ЛДПР, первый зампред думского комитета по информационной политике Вадим Деньгин, по собственным словам, знакомый с разработкой законопроекта, на вопрос «Эксперта Online», проводился ли фракцией предварительно мониторинг международного опыта в этой области, ответить затруднился и примеров «освободившихся стран» привести не смог.

Более того, закон о запрете использования мата в русском языке это вообще не закон о защите языка от иностранных заимствований, а закон о защите русского языка от самого же русского языка, поскольку, как известно, самый ядреный мат и берет свое начало именно из русской речи. И в России существует не только значительная литература, основанная на бранных словах и выражениях, более того – на матерном мышлении, примером которого является творчество известного поэта Ивана Баркова (знаменитая поэма «Лука Мудищев»), но значительная часть из которых, кстати, распространяемая самиздатом, приписывается, и, видимо, не безосновательно, даже Александру Пушкину, а также Есенину, Маяковскому, Бунину и многим другим классикам. А в интернете, несмотря на запрет законодательства, распространяются матерные стихи почти всех русских классиков. В России также издавались и издаются словари «Русский мат» (Москва, «Колокол-Пресс», 1997), «Блуд на Руси», «Озорные стихи», «Запретные сказки», «Озорные частушки и крутые анекдоты» (все – того же издательства). В 2005 году в Санкт-Петербурге вышел «Большой словарь мата» Алексея Плуцер-Сарно. Можно познакомиться даже со специальным сайтом «Матерные поздравления с Новым Годом 2016 Обезьяны»

Журнал «Эксперт Online» при этом сообщает, что «Законы такого рода о защите государственного языка вообще являются редкостью в мире. Более того, во многих странах (среди которых Германия, США, Великобритания, Япония) понятие «государственный язык» вообще никак конституционно не закреплено. Тем не менее, России при желании есть на кого равняться в деле борьбы с иностранщиной в языке. Так, французский закон о защите государственного языка по праву считается одним из самых строгих в мире. Во Франции действует полный запрет на использование иностранных слов, например, для товарных знаков, в случае если у них есть французский аналог, вплоть до преследования за употребление привычного e-mail и computer. А аналогичный польский закон еще более суров, так как предполагает не только запрет использования иностранных слов, имеющих польские аналоги, но и требует, чтобы все иностранные названия, имена собственные и торговые марки переводились на национальный язык. Впрочем, этот пункт на практике не выполняется, что позволяет, к примеру, одеколону Old Spice или сигаретам Camel сохранять себя на территории Польши, а не превращаться в «Стары смруд» и «Вельблонд» соответственно».

В принципе, «борьба за чистоту русского языка» это не такое уж безобидное дело, как может показаться. Дело в том, что вслед за идеями, раз уж это исходит от «спикера парламента», будут следовать законы, которыми будут наказывать за употребление «нерусских» слов. Правда, в 99% случаев Константинову будет сложно доказать, является ли то или иное слово нерусским, поскольку языкознание и лингвистика – это науки, глубину которых еще познавать и познавать. Тем не менее, если такие законы будут приняты, то, как водится в России, прокуроры всегда будут правы.

И тогда придет время возвращать из забытья старую песню Юза Олешковского и Владимира Высоцкого:

Товарищ Сталин, вы большой ученый
В языкознании познавший толк,
А я простой советский заключенный
И мой товарищ серый брянский волк.

За что сижу, я сам про то не знаю,
Но прокуроры, видимо, правы.
И вот сижу я в Туруханском крае,
Где при царе бывали в ссылке вы.

В чужих грехах мы сходу сознавались,
Этапом шли навстречу злой судьбе.
Но верили вам так, товарищ Сталин,
Как, может быть, не верили себе.

И вот сижу я в Туруханском крае,
Где конвоиры грубы и глупы.
Я это все, конечно, понимаю
Как обостренье классовой борьбы.

Я вижу вас, как вы в спортивной кепке
И в кителе спешите на парад.
Мы рубим лес, а сталинские щепки,
Как брызги, во все стороны летят.

Мы наш нелегкий крест несем задаром,
Морозом дымным и в тоске дождей.
И, как деревья. валимся на нары,
Не ведая бессонницы вождей.

То дождь, то снег, то мошкара над нами,
А мы в тайге с утра и до утра.
Вы тут из искры раздували пламя.
Спасибо вам, я греюсь у костра.

Вчера мы хоронили двух марксистов.
Мы их не накрывали кумачом.
Один из них был левым уклонистом,
Другой, как оказалось, ни при чем.

Он перед тем, как навсегда скончаться,
Вам завещал последние слова.
Просил в евонном деле разобраться
И тихо вскрикнул: “Сталин – голова!”

Живите тыщу лет, товарищ Сталин.
И пусть в тюрьме придется сдохнуть мне.
Я верю – будет больше чугуна и стали
На душу населения в стране.

Остается только надеяться, что константиновы и жириновские приходят и уходят, а язык остается с людьми, всегда живой и вечно обновляемый, несмотря ни на какие запреты. А строгость нового закона о защите языка будет, как обычно среди русских людей, компенсироваться необязательностью его выполнения.

Андрей Озерянин, политический обозреватель

Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции