Москва – Признанная мировым сообществом террористической организация «Исламское государство» (ИГ) взяла на себя ответственность за теракт в Дагестане, передают в понедельник, 15 февраля, российские СМИ.
Это стало самой кровопролитной атакой на силовиков в северокавказской республике с 2013 года
В результате взрыва заминированного автомобиля «Лада Приора» у поста дорожно-патрульной службы (ДПС) местной полиции погибли по меньшей мере три человека, включая водителя-смертника, а еще 17 пострадали, некоторые из них очень серьезно. Это стало самой кровопролитной атакой на силовиков в северокавказской республике с 2013 года, утверждает Рейтер.
Напомним, в мае 2013 года в столице Дагестана Махачкале произошло сразу несколько терактов. Вначале по сумме двух взрывов подряд у здания службы судебных приставов погибли четыре человека, более 40 – получили ранения различной степени тяжести. Спустя пять дней смертница взорвала себя вблизи здания республиканского МВД.
Российские информационные агентства в понедельник со ссылкой на правоохранительные органы страны сообщают, что мощность взрыва у поста ДПС предположительно составила 30 кг в тротиловом эквиваленте, а в качестве бомбы использовались две гильзы из-под артиллерийских снарядов.
Оппозиционный политик, экс-депутат Госдумы, полковник КГБ в отставке Геннадий Гудков считает, что операция российских ВКС и теракт в Дагестане могут быть взаимосвязанными.
Поскольку помимо объектов умеренной оппозиции российские ВВС бомбят в Сирии, в том числе и ИГ, и поскольку Россия сама себя выдает за главного врага ИГ, то нам в ответ и начали «прилетать» терактыГеннадий Гудков
«Поскольку помимо объектов умеренной оппозиции российские ВВС бомбят в Сирии, в том числе и ИГ, и поскольку Россия сама себя выдает за главного врага ИГ, то нам в ответ и начали «прилетать» теракты, – добавил он в интервью Русской службе «Голоса Америки». – Взорван наш пассажирский самолет, погибли люди. Сегодня вот очередная трагедия».
По словам Геннадия Гудкова, террористическая опасность для России сегодня возрастает и будет только возрастать, так как в стране есть питательная среда для исламского радикализма.
«Это и ваххабитское подполье, и боевые недоистребленные отряды боевиков на Северном Кавказе, непрерывно пополняющих свои ряды, – заметил он. – В таких условиях повышение угрозы терроризма неизбежно. Я об этом говорил давно. К сожалению, последние примеры подтверждают мои печальные выводы».
При этом политик уверен, что не воевать с радикальным исламом в Сирии нельзя.
«Те, кто уничтожают невинных людей, кто угрожают всей цивилизации, должны понести наказание, – констатировал он. – Но в ответ мы получаем то, что получаем, и, увы, это еще не финал, а только начало».
Как представляется эксперту, Россия в какой-то степени сама провоцирует повышение активности террористов на своей территории.
В свою очередь, политолог, эксперт по Северному Кавказу и Закавказью Сергей Маркедонов полагает, что не все так однозначно.
ИГ начала активизировать свою деятельность на Северном Кавказе примерно с 2014 года, то есть еще до начала военной операции России в СирииСергей Маркедонов
«ИГ начала активизировать свою деятельность на Северном Кавказе примерно с 2014 года, то есть еще до начала военной операции России в Сирии, – напомнил политолог в комментарии «Голосу Америки». – А определенный всплеск лояльности к ИГ со стороны разных полевых командиров (на Кавказе) приходится на июнь 2015 года – тоже еще до российского вмешательства в сирийский конфликт».
По оценке политолога, активность ИГ на Северном Кавказе, конечно, может быть связана с глобальным брендом, но в значительной степени для ее динамики характерны свои собственные предпосылки.
«Скажем, до 2015 года самым главным вызовом в регионе для России был «Имарат Кавказ» (исламистская террористическая организация, поставившая целью создание независимого исламского государства (эмирата) – ред.), – пояснил он. – Но в канун подготовки к сочинским Играм и после них эти структуры были очень серьезным образом ослаблены, фактически разгромлены. А поскольку свято место пусто не бывает, то вскоре на их месте возник некий заменитель. Ряд полевых командиров перекинулись в стан ИГ».
Во многом само вмешательство России в сирийский конфликт было продиктовано, в том числе и внутренней ситуацией на Северном Кавказе, полагает Сергей Маркедонов.
«Не только этим, конечно, я не столь наивен, чтобы видеть только эту составляющую, но она тоже была, – уточнил он. – Символически кто-то, наверное, будет трактовать эту ситуацию именно в контексте операции российских ВКС. Но мне подобная версия не кажется полной».
Эксперт признался, что в той ситуации, которая сложилась на Ближнем Востоке в ходе «Арабской весны», он вообще не видит для России хороших выходов.
Оптимального выхода, который бы полностью гарантировал абсолютно безопасную ситуацию, по большому счету здесь нетСергей Маркедонов
«Допустим, она ни во что не вмешивается, выжидает и ждет, пока Сирия превращается во второй Афганистан или во вторую Ливию, как угодно, – рассуждает он. – Потом это все продвигается в сторону Центральной Азии и Кавказа. Хотя и вмешательство тоже, в общем, действительно рискованно. Понятно, что оно несет много издержек как для бюджета, так и всего прочего. Оптимального выхода, который бы полностью гарантировал абсолютно безопасную ситуацию, по большому счету здесь нет».
Одновременно Сергей Маркедонов согласился, что террористические риски России после начала ею операции ВКС в Сирии увеличились.
По оценкам российских властей, на стороне исламистов в Сирии и Ираке воюют несколько тысяч граждан России, в том числе примерно 900 человек из Дагестана. Независимые источники ранее неоднократно уличали ИГ в попытках завысить численность сражающихся на его стороне боевиков в пропагандистских целях.
