В конце января российские компании-импортеры предупредили дистрибьюторов, что с 1 марта цены на заграничные товары вырастут на 35%, а именно: на шоколадные батончики, детские товары, косметику и прочее. Кроме того, с апреля увеличатся акцизы на топливо и, соответственно, розничные цены на бензин – примерно на 7%. Повышение только этого налога принесет в российскую казну более 89 миллиардов рублей. В целом за 2015 год инфляция в России составила практически 13%. Для сравнения: в 2014 году этот показатель составлял 11,5%, а в 2013-м – лишь 6,5%.
Какого повышения цен на все стоит ждать россиянам в 2016 году, спасет ли ситуацию номинальное повышение зарплат, и почему крымское подорожание всегда больше? Эти вопросы в эфире Радио Крым.Реалии обсуждали ведущий эксперт Института «Центр развития» Высшей школы экономики Николай Кондрашов (Россия) и редактор экономического отдела издания Lb.ua Андрей Яницкий (Украина).
– Как соотносится падение доходов населения и повышение цен, Николай? Не должны ли цены падать вместе со снижением зарплат?
Кондрашов: На самом деле все наоборот: это из-за роста цен уменьшаются реальные доходы людей. Это значит, что на ту же самую сумму в рублях вы можете купить меньше товаров, либо же эти товары более низкого качества, чем раньше. Логика как раз очень проста: растут цены, и от этого падают реальные доходы. По моим данным, в 2015 году среднегодовая инфляция в России составила 15,6%, и из-за этого зарплаты в реальном выражении – не в номинальном, то есть в цифрах, а по фактической покупательной способности – сократились на 9,5%. При этом номинальный рост зарплат присутствовал.
– То есть люди стали получать на сколько-то рублей больше, но реально на эти деньги могут купить меньше товаров и услуг?
Кондрашов: Именно так. И это падение было по большей части обусловлено эффектом девальвации рубля, а отчасти – продовольственными контрсанкциями, но эффект от них был краткосрочным. Произошло просто замещение одних поставщиков другими. Курс рубля на порядок важнее, и все остальные факторы по сравнению с этим – незначительны. В данном случае он полностью повторяет динамику цен на нефть. Сейчас цены постепенно адаптируются к новому курсу рубля. Через несколько месяцев, мне кажется, наступит стабилизация, и инфляция вернется к уровню 5% в год.
Заместитель министра финансов Российской Федерации Юрий Зубарев: «Сельхозпроизводитель за единицу своей продукции: за молоко, за хлеб, за яйца – будет в конце года получать не на 3-4% больше, а на 6-8% больше. Это будет его цена, это его дополнительный доход».
– Разделяете ли вы оптимизм замминистра финансов, Николай?
Кондрашов: Не совсем. Дело в том, что вся российская экономика очень сильно зависит от импорта. Рост конечных цен на продукцию тех или иных производителей позволяет заработать тем из них, кто мало зависит от импорта. Но в принципе даже в сельском хозяйстве доля зарубежных издержек высока, и это не 7-8%, а намного больше. Я имею в виду, прежде всего, удобрения, технику, стройматериалы, средства защиты растений – это все импортное. Безусловно, аграрии выиграли больше остальных благодаря контрсанкциям, но сказать, что они «в шоколаде», нельзя. Тем более что спрос населения на продовольствие упал. Люди стали искать более дешевые продукты, особенно если это мясо, яйца или молоко. Если сыр – то с пальмовым маслом, например.
– Что до новых акцизов на топливо: насколько реально подорожает бензин и дизельное топливо после 1 апреля?
Кондрашов: Показатель в 6-7% выглядит разумным. Главный вопрос: каким будет конечный вклад этого подорожания в инфляцию? Прямой вклад – это сразу 0,2 процентных пункта, если рассматривать топливо как часть потребительской корзины. Другое дело, что будут дорожать грузоперевозки, и с учетом этого можно говорить уже о повышении инфляции на 0,3-0,4%. Я имею в виду, что другие товары надо доставлять транспортом, который заправляют бензином на 2 рубля за литр дороже.
– Центральный банк России в 2016 году ожидает спад ВВП в 1-3%, в зависимости от цен на нефть. Минэкономразвития при этом пока что прогнозирует рост ВВП на 0,7%. Как понимать такое расхождение?
50 долларов за баррель – это оптимистичный прогноз, 25-35 долларов за баррель – реалистичный, а 70 долларов за баррель – понятное дело, невероятный сценарий. Не будет такой нефтиНиколай Кондрашов
Кондрашов: Я солидарен с Центробанком, у которого всегда достаточно здравые оценки. Понятно, что они, как правило, более пессимистично смотрят на ситуацию, чем Минэкономразвития. Вопрос в том, на какие цены на нефть опирается в прогнозах то или иное ведомство: 50 долларов за баррель – это оптимистичный прогноз, 25-35 долларов за баррель – реалистичный, а 70 долларов за баррель – понятное дело, невероятный сценарий. Не будет такой нефти – все это понимают. Все остальные сценарии предусматривают более низкие цены и, соответственно, спад экономики. Здесь нет никакого противоречия. Вилка 25-50 долларов за баррель – это адекватная оценка ситуации.
– Тем не менее российский средний класс, если верить данным Института социологии РАН, пока не ощутил на себе влияние этого кризиса. Как это можно объяснить?
Кондрашов: Это странные данные. Возможно, они неправильно интерпретируются. В любом случае по итогам этого года инфляция может составить порядка 8-8,5%, а в 2017-м – 5-5,5%, если не будет новой волны девальвации.
– Спасибо, Николай. В Крыму в 2015 году по итогам мониторинга Минэкономразвития рост цен составил в среднем 26,5% при 12,9% по России в целом. С чем это связано, Андрей?
Яницкий: Это связано с тем, что в Крым товары везти тяжелее, чем по России, – из-за торговой блокады и сложностей с режимом работы Керченской переправы. К тому же, экономика полуострова до сих пор перестраивается с украинских рельс на российские, потому что годичного переходного периода попросту не хватило. Надо было полностью переформатировать хозяйственные связи местного бизнеса с украинскими поставщиками.
– С 23 февраля вступили в силу новые тарифы на Керченской переправе, и стоимость перевозки для грузового транспорта выросла вдвое. Насколько такое повышение каждый крымчанин ощутит на своем кошельке?
Яницкий: Сложно посчитать, как на стоимости каждого продукта отразится это подорожание, но цены, безусловно, вырастут. Многое зависит от интенсивности этих поставок, от пропускной способности самой паромной переправы. Насколько я помню, в первый год после аннексии много инвестировали как раз в увеличение ее пропускной способности, но будут ли эти инвестиции идти и дальше, неизвестно, учитывая нынешнее состояние экономики России. Постройки Керченского моста в ближайшее время я бы тоже не ждал. Так что перевозки через переправу точно не станут дешевле. Ко всему прочему, Россия ведет военную кампанию в Сирии, и нужно снабжать продовольствием войска, расположенные в Крыму, перебрасывать технику – все это как раз паромами через Керчь. Переправа сейчас перегружена не только обычными грузоперевозками, но и вот такими – стратегическими, можно сказать. Не забудьте еще про стройматериалы, которые надо везти для реализации крымских инфраструктурных проектов. Изменить ситуацию в корне может только мост, но история с ним будет длиться еще несколько лет.
– Ударит ли по ценам в Крыму российская система «Платон», которая призвана взимать плату с дальнобойщиков, везущих продукты?
Яницкий: Для полуострова поставки автомобильным транспортом – одни из основных. Крымские порты официально закрыты украинской стороной, и немногие иностранные поставщики рискнут доставлять товары морем. Поэтому, конечно, удорожание перевозок автомобильным транспортом также отразится на ценах в Крыму, однако посчитать точно, на сколько рублей вырастет стоимость каждого товара, очень сложно. Это предмет отдельного исследования.
