3 апреля Международный консорциум журналистских расследований вскрыл целую офшорную империю, которая бросает тень, в частности, на ближайшее окружение президента России Владимира Путина. Хоть его имя и не фигурирует ни в одном из документов панамской юридической фирмы Mossack Fonseca, из добытых журналистами данных следует, что близкий друг российского лидера – виолончелист Сергей Ролдугин – вплоть до 2015 года владел офшорными компаниями с оборотом как минимум в 2 миллиарда долларов.
Специально для Радио Крым.Реалии эксперты оценили перспективы опубликованного расследования в нынешних российских условиях.
Российские федеральные СМИ по большей части проигнорировали публикацию про панамские офшоры, а официальные лица, в частности, пресс-секретарь президента Дмитрий Песков уже назвал международное расследование проявлением «путинофобии». При этом опубликованные документы затрагивают как минимум 12 мировых лидеров и десятки чиновников. Чем на самом деле уникально это расследование, объясняет генеральный директор «Transparency International Россия» Антон Поминов.
– Узнал ли мир что-то новое из опубликованных материалов про офшоры?
Поминов: Все изложенные в расследовании факты стали новинкой для всего мира. Конечно, всегда были подозрения, что политики используют подставных лиц, друзей, жен и офшорные компании, чтобы хранить деньги в секретной кубышке. Теперь мы знаем, как эта кубышка устроена.
– Пресс-секретарь российского президента настаивает, что расследование – очередной выпад Запада против Владимира Путина. Чем объясняется такая острая реакция?
Поминов: Тем, что один из героев расследования, – виолончелист Сергей Ролдугина, которого в обычных условиях никак нельзя юридически связать с Владимиром Путиным. Они друзья, но не родственники. Однако панамские документы косвенно указывают на то, что именно Владимир Путин может быть бенефициаром офшорных компаний, оформленных с участием Сергея Ролдугина. Все сделки этих компаний имеют признаки подставных и не имеют никакого коммерческого смысла.
– Есть ли в самих материалах расследования четкий акцент именно на российского президента?
Мы увидели лишь малую часть офшорных схем, которые используют политики по всему мируАнтон Поминов
Поминов: Там есть разделы про многих мировых лидеров, но писать про Владимира Путина, во-первых, интереснее, а во-вторых, именно российские политики «засветились» по-крупному. При этом мы увидели лишь малую часть офшорных схем, которые используют политики по всему миру.
– Стоит ли ждать от российских властей попыток официально расследовать содержание публикаций про офшоры?
Поминов: Со стороны российских чиновников мы пока видим только полное отрицание. Ожидать, что прокуратура начнет расследование по изложенным фактам, мне кажется, не стоит. В России подобные вещи негласно регулируются наличием или отсутствием статуса неприкасаемого, а уж заводить на президента уголовные дела точно никто не будет. Несмотря на то, что напрямую Владимир Путин не упоминается в панамских документах, можно найти здесь иную аффилированность, выяснив, кто получал выгоду от этих фиктивных сделок. Но захочет ли кто-нибудь это доказывать? Когда-нибудь, очевидно, захотят, но не прямо сейчас.
Российский публицист Игорь Эйдман считает, что за расследованием не стоит искать международный заговор, а сами россияне в большинстве своем вряд ли воспримут выводы журналистов.
– Была ли у журналистов-расследователей задача очернить Владимира Путина?
Эйдман: Мне кажется, они просто наткнулись на эту информацию. Российский бюрократический бизнес играет очень большую роль в международной коррупции, в офшорных схемах. Если копнуть любой теневой бизнес, неизбежно найдете российский след.
– Какой может быть реакция российского общества на 2 миллиарда долларов президентского друга?
Эйдман: Реакция может быть неоднозначной, и она точно будет различаться в разных социальных средах. 2 миллиарда или 20 миллиардов долларов – это не так важно. Значительная часть россиян в принципе не готова слышать адекватную информацию о руководстве страны. Людям объясняют, что они живут в осажденной крепости, что американцы – враги, и они не воспринимают того, что противоречит этой картине мира. При этом россиян, которые воспримут информацию про офшоры, достаточно много, но они, возможно, не готовы себя проявить. На самом деле это десятки процентов населения, но мы не знаем точно: наши соцопросы в этом смысле не репрезентативны.
Политолог Дмитрий Орешкин констатирует, что возможные последствия публикации для внутренней жизни России зависят от официальной повестки дня.
– Способно ли расследование пошатнуть позиции нынешней российской власти?
Орешкин: Мне кажется, что публикация против Владимира Путина в целом не случайна, но Земля от нее не треснет, а имидж российского президента не рухнет. У нас другая культура отношения к самой коррупции: если Владимир Путин защищает Родину от происков мирового империализма и поднимает страну с колен, то если он и прихватил немножко – что же, кто тут без греха? К тому же, в российском сознании все, что больше 20 тысяч рублей, это просто «очень много». Миллион, миллиард – это превышает возможности воображения обывателя.
– Значит ли, что и это расследование, по сути, пройдет бесследно для самой России?
Орешкин: Эту тему не будут вменяемо объяснять и обсуждать на телевидении, а это главный источник информации для путинского электората. Российские власти при этом сделают все для того, чтобы расследование стало предельно непонятным. Скажут, что продажные западные журналисты опубликовали материалы, чтобы дискредитировать, подорвать единство, раскачать лодку, расшатать вертикаль. А что это за материалы, толком и не скажут, как и не объяснят, что такое 2 миллиарда долларов. Это, например, стоимость годового содержания Республики Крым. Будет много негодования и мало смысла, поэтому телезрители сделают вывод, что Запад опять «наезжает» на российского лидера за его правильную политику. Однако, по разным данным, есть 20-25% россиян, которые эту политику не поддерживают.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: