Российский режиссер и киновед Любовь Аркус – одна из тех, кто пишет письма голодающему украинскому режиссеру из Крыма Олегу Сенцову. Из колонии в российском Лабытнанги Сенцов написал ответ, в котором поблагодарил Аркус и других российских режиссеров за слова поддержки. Письмо Сенцова зачитали на российском фестивале «Кинотавр» в Сочи.
Любовь Аркус рассказала телепроекту Крым.Реалии о российском обществе, поддержке Олега Сенцова и бессмысленности давления на президента России Владимира Путина.
– Во-первых, в России нет культурной элиты. Во-вторых, у нас нет сообщества. И это даже не столько политический вопрос, сколько вообще вопрос состояния цивилизации. Поэтому, когда возникает такая трагическая и, с моей точки зрения, абсолютно однозначная история, как с Олегом Сенцовым, очень трудно солидаризироваться. Мы атомизированны, у каждого есть какая-то своя сложная позиция, никто не может объединиться.
Когда я думаю о его маме, о его сыне, мне хочется просто выйти и стоять в каком-то пикете. Потому что невозможно: утром просыпаешься и думаешь о нем. Но я не могу это сделать одна, это бессмысленно, есть даже комический элемент в этом... И ты продолжаешь писать в этом Фейсбуке, стараешься передать ему какое-то письмо, придумать еще какую-то историю, как можно повлиять на ситуацию. Это все –одиночные усилия довольно большого количества людей. Проблема в том, что это большое количество людей – это все равно одиночные усилия.
Каждый из нас старался написать Олегу, и каждый из нас что-то старается делать. Но как только мы пытаемся сделать это общим делом, это очень трудно получается.
– Насколько велики шансы, что Путин помилует Сенцова?
– Я бы очень хотела обратиться к нему и сказать, что это же на пользу всем. Это на пользу не только этому человеку и не только его семье. Это на пользу нашей стране, на пользу Украине, которая тоже наша родная сестра. Нет ничего, чему бы это не было на пользу. И нет никакого резона, чтобы, не дай Бог, он умер. Это будет ад. Я просто не понимаю логики, совсем… никакой.
– Главред «Эха Москвы» Алексей Венедиктов писал, что обмен может состояться. Как вы думаете, он может знать что-то наверняка?
– Я только на это и могу надеяться.
Это человек интеллигентный, человек творческой профессии, который попал в жернова истории в один из самых трагических и тяжелых ее моментов
Я действительно ничего не понимаю в терроризме и антитеррористической деятельности. Это совсем не моя компетенция. И для многих людей это и есть неким тормозом: «Я в этом ничего не понимаю, как я могу судить, виноват он или нет». Я не могу судить, что там действительно произошло и как. Но совершенно очевидно, что это человек интеллигентный, человек творческой профессии, который попал в жернова истории в один из самых трагических и тяжелых ее моментов. Я уверена, что у него не было злых намерений, он не собирался никого убивать. В любом случае –это намерение. И такие адские сроки просто невозможны.
По теме: Обмен Сенцова: ускользающий шанс для Кремля
– Владимир Путин мало прислушивается ко мнению даже очень авторитетных соотечественников. Может ли мировая общественность что-то изменить в деле Сенцова?
– Насколько я понимаю характер нашего президента, на него не может повлиять никакое давление. Это тоже очень сильно затрудняет действия людей, которые всем сердцем хотят добиться, чтобы он остался жив, вернулся к своей семье, к этому мальчику. У мальчика аутизм… Это невозможно, чтобы он остался без отца.
На Путина нельзя давить. Это такой характер. Мне кажется, что на него ничто не может оказать влияние. Нужно действовать наоборот. Я просто пытаюсь понять психологию этого человека, и это мой вывод.
– Тогда как быть тем, кто хочет к этой ситуации привлекать внимание? Вы говорите, что давить нельзя. Сокуров (российский кинорежиссер и сценарист Александр Сокуров – КР) просил, но это тоже не сработало.
На Путина нельзя давить. Это такой характер. Мне кажется, что на него ничто не может оказать влияние
– Если бы я могла встретиться, я бы тоже просила. Среди людей, которые хотят освобождения Олега Сенцова, многие судят Сокурова: как он мог просить, унижаться. Мы о чем сейчас говорим? Мы хотим, чтобы он был свободен, или мы думаем, в какой позе застыть в истории?
Я – верующий человек. Я считаю, что милосердие выше справедливости в любом случае. Любовь выше правды. Добиваться, не молчать, говорить, говорить, говорить –кто как может. Это не потому, что это мое убеждение. А потому что это единственная возможность добиться результата, а не имитировать процесс.
(Текст подготовила Катерина Коваленко)
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: