Из России: «Мы теперь никто»

В эти дни в двух сибирских регионах России проходят суды по схожим делам. В Туве из служебных квартир выселяют семьи пенсионеров МЧС России Алексея Попова и Александра Кыныры. У Попова – двое детей, у Кыныры – трое, младшему 9 месяцев. А в Забайкалье по решению суда должны "очистить помещение", то есть ведомственную квартиру Минобороны России, многодетная мама Елена Мирошниченко и трое ее детей.

В обоих случаях людям ничего не предлагается взамен и идти им некуда. И в обоих же случаях в российских ведомствах, к которым они еще недавно имели отношение, говорят: по-человечески сочувствуем, но ничего сделать не можем.

"Живу как на пороховой бочке"

Елена Мирошниченко – военнослужащая, раньше жила и работала в Оренбурге. А два года назад вслед за мужем, тоже военным, переехала в Читу. В то время Елена была в декретном отпуске – в семье один за другим родились двое сыновей. Сейчас Богдану три, Сереже – два года. Старшая дочь Елены от первого брака Катя (ее отца нет в живых) в этом году окончила школу, поступила в медицинскую академию.

В конце прошлого года брак распался. Бывший муж Елены сейчас служит в другом городе. А в мае 2018-го суд постановил: Елену вместе с детьми из служебной квартиры Министерства обороны России выселить. Ведомственное жилье предоставлялось ее бывшему супругу, сама Елена числится в воинской части Оренбурга, так что прав на проживание в этой квартире у нее теперь нет, решили в суде.

– В суде выступали представители органов опеки, просили отсрочить выполнение судебного решения, пока детям не исполнится 18 лет. Но им отказали, – говорит Елена Мирошниченко. – Отсрочку нам дали только до 1 сентября: потом, мол, убирайтесь. Я оспариваю это решение. Верю в лучшее, но все мне говорят, что надеяться особо не на что.

Младшего сына Елены Сережу заодно вычеркнули и из очереди в детский садик при воинской части – места в нем семья дожидалась около двух лет. Правда, тут уже вмешались военная прокуратура и детский омбудсмен по Забайкалью – Сережу в очереди по предписанию военного прокурора восстановили, а уполномоченный по правам ребенка Иван Катанаев лично помог устроить его в частный садик, пока очередь подходит. Елена смогла выйти на работу.

Но больше в аппарате российского уполномоченного ей помочь не могут ничем.

– Дело семьи Мирошниченко находится у нас на контроле, Елену консультировал наш юрист, с садиком вот ей помогли. Но как-либо повлиять на решение суда мы не можем, и полномочий обращаться туда с иском у нас нет. Тем более сейчас уже идут апелляции, а на этом этапе новые обстоятельства не рассматриваются. Могу сказать только, что оптимальным решением было бы разрешить Елене жить в этой квартире до совершеннолетия ребятишек, – говорит Иван Катанаев.

Новые обстоятельства – это, например, официальное признание администрацией Читы Елены и ее семьи нуждающимися в жилплощади. В очередь на муниципальную квартиру Мирошниченко поставили, но когда эта очередь подойдет, неизвестно: таких, как она, нуждающихся, очень много. Тем не менее по российскому закону военнослужащие, имеющие такой статус, не могут быть выселены из служебных квартир.

– Но на днях я получила письмо из Минобороны (России – КР), – рассказывает Елена. – Там нас нуждающимися отказываются признавать и пишут, что оснований для того, чтобы мне жить с детьми в этой квартире, нет никаких. Мол, мы теперь никто – к этому ведомству отношения не имеем. Но как это не имеем? Я – военнослужащая, разве что в декрете сейчас. И мои дети – дети военнослужащих. Им что, на улицу идти? И это мне пишут наши российские воины! Я вот даже в администрацию Путина написала: кого же тогда наши российские воины защищают, если своих же детей из квартир вышвыривают?

Елена за время, прошедшее с первого суда, написала и позвонила много куда. И в администрацию президента России, и на "прямую линию" с ним пыталась пробиться – не получилось. И в приемную федерального уполномоченного по правам ребенка Анны Кузнецовой обращалась. Ситуация пока не меняется. А ее обращения уходят в те ведомства, куда она до этого писала сама.

– Я в приемную Путина даже дозвонилась, сказала, что прошу о личной встрече с ним. Мне сказали: все только через помощников. А зачем мне эти помощники? Они чего-нибудь там нахимичат, о чем президент и не узнает, – говорит Елена. – Они все равно сами ничего не рассматривают, отсылают в то же Министерство обороны, откуда я потом такие вот ответы получаю. Так что, может, Путин про мое дело и про то, как у нас в стране с детьми обращаются, услышит уже потом – я, если что, и до Верховного суда дойду, и до ЕСПЧ.

При этом, рассказывает Елена, ведомственные квартиры Минобороны России в Чите пустуют. Очереди на заселение в них нет, и ее семья ничье место не занимает.

– На западе России со служебными квартирами проблема, получить нереально. А здесь стоят пустые – никто в них жить не хочет: коммунальные услуги очень дорогие, я, например, в месяц 7-8 тысяч плачу, – говорит она. – Так людей, которым удалось еще где-то в плане жилья устроиться, командиры едва ли не силой заставляют заезжать сюда, ведь содержать эти квартиры надо. А нас выселяют. Где логика?

Кроме этой квартиры, Елене с семьей жить негде. Снимать жилье, когда трое детей на руках, нереально. Возвращаться в Оренбург смысла нет: со служебными квартирами там напряженка. "А без нее мы, получается, вчетвером сядем на шею к моей маме – инвалиду второй группы, – говорит Елена. – Да и Катя только что здесь в институт поступила. Куда нам ехать?"

Что дальше будет, Елена не загадывает. Говорит: семья несколько месяцев живет как на пороховой бочке. Неутешительные прогнозы по ее делу дают и специалисты.

– Елена Мирошниченко к нам обращалась. С возвращением ребенка в очередь в садик при воинской части мы ей помогли. А вот что касается квартиры, тут вопрос неоднозначный, – говорит Денис Наконечный, военный прокурор Читинского гарнизона. – С какой-либо из воинских частей на территории Читинского гарнизона Елена не связана. Ответственным квартиросъемщиком был ее муж, который сейчас выбыл из квартиры, а семейные отношения у Елены с ним прекращены. Так что формально в действиях должностных лиц, которые ее выселяют, нарушений нет. А вот с тем, что из квартиры должны съехать несовершеннолетние дети, конечно, надо разбираться. Но в данном случае у военной прокуратуры нет полномочий обжаловать решение суда, мы не являемся стороной этого дела. Сделать это может только сама Елена Мирошниченко – как ответчик по иску. Если ей откажут в этой инстанции, можно обратиться в президиум краевого суда, если там примут решение не в ее пользу – и до Верховного суда дойти можно. Надо использовать все законные возможности защитить свои права.

Елена, как может, эти возможности использует. Говорит: она сама себе адвокат. За помощью к профессиональным юристам решила не обращаться: дорого. А некоторые ей прямо сказали: нам жалко ваших денег, дело безнадежное.

Но она надеется, что это не так. Сейчас на сторону Елены встала прокуратура – не военная, "гражданская" – и одновременно с ней подала иск о том, чтобы детям военнослужащих дали дожить в ведомственной квартире Минобороны России хотя бы до совершеннолетия.

Этот иск еще не рассмотрен. А вот по апелляции, поданной Еленой, суд Забайкальского края России уже принял решение 13 сентября: семье дали отсрочку на один год. Именно столько Елена и ее дети могут жить в ведомственной квартире. Потом должно последовать выселение.

Елена Мирошниченко будет обжаловать это решение в Верховном суде России.

"Всем спасибо, все свободны"

– Полжизни я отдал службе государству. А сейчас государство мне заявляет: отслужил – иди на все четыре стороны, ничего тебе не положено, – говорит Алексей Попов.

Он и его бывший коллега Александр Кыныра – пенсионеры МЧС России. Сейчас они подали в суды такие же иски, как и Елена Мирошниченко: просят не выселять их с семьями из служебного жилья, пока детям не исполнится 18 лет. У Алексея Попова детей двое: старший – студент, младшему – 14. У Кыныры трое: старший учится в 11-м классе, младшему нет и года.

Заявления об отсрочке Попов и Кыныра подали в двадцатых числах августа, когда иски рассмотрят – им за две с лишним недели не сообщили. И тот, и другой уже прошли городской суд, Верховный суд Республики Тыва и его президиум. Во всех инстанциях постановили: в ведомственных квартирах российского МЧС они жить не имеют права. "Решения принимают как по накатанной", – замечает Алексей Попов. Остается только Верховный суд России, но Попов уверен: особой надежды на то, что там примут другое решение, нет. Не слишком надеются бывшие эмчээсники и на предоставление отсрочки:

– Еще одного нашего товарища, Вадима Ажи, приставы с семьей уже выселили, а ведь у него четверо детей. На момент выселения только один школу окончил, – рассказывает Алексей Попов. – Сейчас он с семьей у друзей живет. Говорить на эту тему не любит: и обидно, и больно. Не хочется лишний раз все это мусолить.

Все сотрудники ГУ МЧС России по Туве, которых сейчас выселяют из служебных квартир, проработали по 20-25 лет. По выслуге лет имеют право на пенсию. Алексей Попов, например, 12 лет отработал в полиции, в 2004 году утроился пожарным дознавателем в МЧС, вскоре стал начальником отдела надзорной деятельности и профилактической работы. Первое время работал в селе Сарыг-Сап. А когда его перевели в Кызыл, да еще на повышение, семья Поповых маленький деревенский домик продала: тогда казалось, он больше никогда не понадобится.

В 2015-2016 годах в ведомстве начались реорганизации и прочие "оптимизации". Алексей говорит: "На некоторых участках, где должны работать 5-6 человек, из-за этих оптимизаций реально работали 3-4. Но сейчас прежний порядок восстанавливается". А тогда должность, которую он занимал, упразднили. Какое-то время Попов опять проработал в Сарыг-Сапе, жил у брата. А вскоре друзья предложили ему хорошую работу на "гражданке" – специалистом по гражданской обороне и чрезвычайным ситуациям на одном из предприятий.

– Я, конечно, сразу согласился: моя специальность! В Туве с работой вообще сложно, тем более не очень молодому человеку. Гарантий, что я после окончания контракта в МЧС тут же устроился бы на нормальное место, никаких. А сидеть, как дряхлый пенсионер, мужчине в 45 лет не к лицу. А тут такое предложение! Поскольку выслуга лет у меня была, я был уверен: все, что надо, уже заработал и ничего не теряю. Уволился из МЧС, пришел на новое место. Хотел быть подольше опорой для семьи. А получается, что семью подвел. Предположить не мог, что со мной так поступят, – говорит Алексей Попов.

Практически сразу же после увольнения МЧС России подало в суд иск о выселении семьи Поповых из служебного жилья. Три судебных инстанции иск поддержали. То же произошло и с семьями Кыныры и Ажи, вышедших на пенсию по выслуге лет.

– Знаете, вспоминается народная сказка про собаку: когда состарилась и службу не смогла нести, как надо, хозяева ее выбросили, чтобы зря не кормить, – говорит Алексей Попов. –Так и нам сейчас говорят, как в том анекдоте: "Всем спасибо, все свободны". Не знаю, может, с юридической точки зрения все это и правильно, но с человеческой тут моралью и не пахло.

Между тем по закону сотрудники российского МЧС (а также правоохранительных органов, военные) могут получить единовременную социальную выплату (ЕСВ) на покупку или строительство жилья. Действует это постановление правительства России с 2013 года. По идее, люди, выходя на пенсию, сразу должны получать такие выплаты, а уже потом освобождать служебные квартиры. Но в Туве что-то пошло не так.

– Я встал в очередь на ЕСВ в 2016 году, с того времени она не продвинулась ни на одного человека, – говорит Алексей Попов. – Да и, насколько знаю, вообще за все время действия этого закона у нас никто ничего не получал. А ведь очередь растет, а значит, выплачивать людям ЕСВ со временем будет все труднее.

Сотрудники МЧС Тувы летом этого года записали видеообращение к Путину, рассказали о своих проблемах – и о выселении, и о том, что положенных выплат не видят. Отправили на "прямую линию". Ответа так и нет.

В управлении российского МЧС по Республике Тыва заверяют: в сложившейся ситуации регион не виноват.

– Мы бы рады помочь бывшим коллегам и по-человечески очень хотели бы это сделать. Но у нас нет для этого законной возможности, – говорит Дмитрий Крыж, главный специалист по связям с общественностью ГУ МЧС России по Республике Тыва.

Дом, в котором живут семьи, попадающие под выселение, был построен на средства МЧС России и изначально имел статус служебного жилья, рассказывает Крыж. Сейчас очереди на заселение в эти квартиры дожидаются 20 семей сотрудников МЧС, проходящих службу в Кызыле. В их числе и четыре многодетные семьи, добавляет он.

– Что касается единовременной социальной выплаты, то средства для этого выделяет не регион, а федеральный центр. Мы только отправляем запросы на финансирование и делаем это регулярно. Но, насколько мне известно, с 2013 года деньги на эти цели в республику не приходили вообще. Надеюсь, что вопрос скоро все-таки как-то решится, – говорит Дмитрий Крыж.

А пока вопрос не решился, семьи пожарных-пенсионеров могут быть в любой момент отправлены на улицу. Все по закону.

– У меня никогда не было никаких претензий во время службы в МЧС – денежное довольствие, спецодежда, все прочее, что положено, – все всегда выделялось вовремя. В том числе и поэтому работа в ведомстве считается престижной: в академию МЧС стремятся попасть многие ребята, но отбирают туда лучших. А в итоге с ними может получиться так же, как с нами, – говорит Алексей Попов. – На квартиры эти сами по себе мы не претендуем, прекрасно понимаем, что на них длинная очередь. Как получим ЕСВ – освободим их в тот же день. А так, считаю, неправильно, когда человека после многих лет службы просто отправляют куда глаза глядят.

Сейчас у пенсионеров одна надежда – на то, что суд разрешит пожить в этих квартирах их детям. Пока не вырастут.