Главнокомандующий ВСУ Валерий Залужный в широко обсуждаемом эссе для The Economist выделил четыре основных фактора, которые позволят избежать позиционной войны с Россией. Среди них – необходимость создания и подготовки резервов – солдат и офицеров, способных выполнять боевые задания вместо уже воюющих на фронте. Если коротко – главком предлагает увеличить количество таких людей, расширить круг тех, кто будет готовиться к войне, создать системы контроля за их подготовкой, а также внедрить «боевую стажировку».
Проект Радіо Свобода Донбасс.Реалии обсудил предложения Залужного и в целом тему подготовки бойцов вместе с военнослужащими, которые проходили подготовку за последний год, а также военными аналитиками. Главные итоги: ни военные, ни эксперты не оспаривают необходимость пополнения и ротации, но указывают ряд конкретных проблем, с которыми сталкиваются украинцы во время мобилизации и обучения на полигоне. Возможно, из-за них Украина и столкнулась с нехваткой бойцов на фронте и рискует увязнутьв войне на истощение с Россией. Рассказываем, что назвали бойцы и эксперты главными «человеческими» проблемами этапа подготовки в армии.
С начала полномасштабного вторжения России украинцы часто обсуждают зрелищные боевые действия, волнуются за защитников, донатят и уже научились разбираться в видах западной техники. А вот «резерв» – слово, совсем не на слуху, и вряд ли вызывающее у людей какие-то эмоции.
В то же время генерал Залужный отмечает, что резервы являются одним из определяющих факторов для перелома в войне. А президент Украины Владимир Зеленский в начале года сообщил, что военное руководство получило задачу создать резервы, чтобы защитники имели возможность восстанавливать силы после боевых действий.
Что такое резервы во время войны и зачем они нужны?
Есть материальные резервы: боекомплект, вооружение. Если же говорить о людях – это военные, которые обеспечивают потребности ВСУ в тылу, и готовящиеся к службе. Они могут усилить фронтовиков при обострении ситуации (наступлении, активной обороне) или заменить их, чтобы те пошли на восстановление.
«Всегда, когда на определенном участке фронта находится бригада, какая-то часть ее находится в резерве. Если брать более крупные соединения (например, оперативно-тактическая группировка – ОТУ), то на второй-третьей линии могут находиться несколько бригад. Эти бригады будут усиливать и оборону, и наступление», – объясняет военный эксперт Михаил Жирохов.
И аналитики, и генерал Залужный говорят: война перешла к стадии позиционной, в частности, из-за исчерпания резервов с обеих сторон. Этот процесс – естественный и неизбежный, и тот, кто его сломает – получит преимущество.
Какие проблемы с резервами, по мнению Залужного?
1. Ограниченные возможности подготовки. Ведь агрессор держит в прицеле ракет учебные центры и полигоны на территории Украины.
2. Ограниченные возможности ротации подразделений за неимением пополнения. К слову, 27 октября, 12 ноября в ряде городов Украины прошли митинги с требованиями демобилизации и ротации защитников.
3. Снижение мотивации мобилизоваться из-за законных возможностей уклониться от военной службы.
А вот что главком предлагает :
- Ввести единый реестр призывников, военнообязанных и резервистов «Оберег» ;
- Увеличить военный резерв;
- Создать автоматизированную систему контроля и учета подготовки граждан к военной службе и национальному сопротивлению;
- Расширить категории граждан, готовящихся к войску и национальному сопротивлению;
- Ввести боевую стажировку: мобилизованные будут готовить в опытных подразделениях.
Какие проблемы в подготовке резервов видят военные?
Донбасс.Реалии опросили солдат и офицеров – в частности, инструкторов и военных, которые учились на полигонах по всей Украине за последний год. Те отзывы, которые мы услышали сейчас и получали от защитников раньше, свидетельствуют о том, что некоторые проблемы могут быть системными. Далее основные запросы, которые украинские защитники озвучивали для улучшения подготовки резервов, и их прямой язык.
Поддерживать мотивацию людей и отбросить советское отношение
Принято считать, что нынешняя волна мобилизованных гораздо менее мотивирована, чем набор февраля-марта 2022 года, однако с этим согласны не все бойцы.
Многие из них акцентируют внимание на том, что главное – поддержать хотя бы ту мотивацию, которая уже существует у новых мобилизованных или добровольцев. Для этого нужно пересмотреть советские подходы к взаимодействию с людьми и найти системный подход к предстоящей замене действующих военных. Вот, что они думают по этмоу поводу:
– Главное сделать так, чтобы люди не потеряли и того, с чем пришли. А с этим сложно. Совковые подходы в «учебках» отражают мотивацию даже у тех, кто ее имеет. Что подразумевается: глупые построения, запреты абсолютно всего, а главное – групповая ответственность. Если есть (а они всегда) «любители» выпить, нарушать какие-то правила, то будут страдать все. Причем сами виновники часто не страдают. Почему-то у начальников учебных центров стойкое желание, чтобы нарушителей наказывал коллектив, а не руководство центра. На моральное состояние влияет отношение, как будто там собрали сложных подростков, а не взрослых людей.
– Мотивированных стало меньше, но все же есть. В большинстве своем это молодые ребята до 25 лет. С немотивированными приходится работать больше. Самое важное – откровенность, братство и хороший лидер, который может повести за собой. Для большинства военная служба – это кардинальное изменение жизни и понятно, что они боятся и не хотят этого. Но это привычный процесс адаптации, в это время важно поддержать, чтобы человек не чувствовал себя брошенным наедине со своими проблемами. И это касается не только руководства, но и взаимоотношений солдат. Значительную роль играет лидер-командир: он может как мотивировать, так и отбить желание.
– Дело банальное, но это стоит описать: для мотивации мобилизоваться нужны временные пределы. Если человеку говорят, что он мобилизован и не хочет подписывать контракт, то давай два года, например, а дальше – по желанию (далее военный описывает, что в это время другие люди знают, что заменят эту «волну» мобилизованных через определенное время, а пока имеют отсрочку – ред.) Я думаю, отсутствие временных границ на фоне риторики о долгой войне очень демотивирует не только тех, кто в армии, но и потенциально может туда попасть. Если смотреть на это с точки зрения государственной политики, то если мы признаем, что это игра в долгую, то здесь и сейчас нужно переводить на эти рельсы мобилизацию. Я уже не говорю о такой, казалось бы, смешной вещи, но я с ней сталкивался: молодые ребята, которые еще холостяки, но имели отношения, теряют их, потому что девушки понимают, что все, его неизвестно когда ждать.
Наладить медицинское обслуживание на этапе обучения
Именно на полигонном этапе, судя по отзывам военных, с медпомощью существуют самые большие проблемы – большинство говорят, что все это разительно отличается от обстановки в регулярных частях, где медработник всегда доступен и настроен помочь:
– Это моя личная проблема, потому что у меня есть несколько хронических заболеваний. Если забыл свое лекарство, то едешь и покупаешь. Никого не интересует, что у тебя болит, потому что есть задача, которую нужно выполнить. Бег, отжимания, занятия, наряды и т.д. В качестве примера обычно описывают ситуацию, что ты в окопе и кричишь врагу, чтобы он подождал, пока у тебя перестанет болеть колено. Некоторые ходили с температурой неделями. Мой гайморит лечили неделю парацетамолом, пока не отправили в госпиталь на «скорой» с температурой под 40 и кровавым гноем из носа.
– Все зависит от того, куда попадешь. У меня в «учебке» был ужасный медпункт. Там всем было совершенно пофигу на проблемы бойцов. А в части (т.е. после распределения в боевую часть – ред.) все хорошо: реагировали на все жалобы.
– По хроническим болезням – да (есть проблемы – ред.). Но я был свидетелем и того, что уже на полигоне люди пытаются откосить, ссылаясь на то, что что-то прихватило, но это симулянты, а бывает – действительно прихватывает. Поэтому здесь вопрос к ВЛК и критериям отбора. Что тоже – тема неоднозначная, потому что при общем уровне здоровья населения – здоровых не наберешь. Здесь еще тема с военкоматами и коррупцией, потому что ВЛК может заключить, что не очень-то он и достоин, а рекрутер пишет, что достоин, потому что уже с каким-то достойным решал, что тот «не годится».
Хотя такая проблема есть не во всех учебных центрах:
– Медицина есть, и помогают бесплатно. Все несложные случаи решают на местах. Если что-то сложное – отправляют в госпиталь. Если есть какие-нибудь хронические болезни, лучше собрать себе собственную аптечку и взять все необходимое с собой. При необходимости в большинстве случаев командир сможет помочь ее пополнить.
Усилить психологическую подготовку
Отзывы о ней отличаются от полигона до полигона. Плюсом, вероятно, является то, что она в принципе существует на нынешнем этапе развития войска, а в подразделениях введены должности психологов. Вместе с тем, военные говорят, что часто подготовка является формальной:
– Должны работать психологи. Они вроде и есть, но постоянной работы с людьми я не замечал. Сложно подготовить к тому, что тебя ждет. Но делать это надо. И еще нужно работать с тем, что людям придется в дальнейшем быть в коллективе 24/7. Для кого это нормально. Но не для всех. Это может угнетать не меньше, чем обстрелы и тяжелый труд.
– Люди боятся погибнуть. Если кто-нибудь скажет иначе – не верю. И это нормально. Здесь нужно как-то объяснять, что да, риск есть. И он немаленький. Но погибнуть можно и в тылу, пока идет война. И что далеко не все в армии находятся на нуле. К тому же, стоит учиться, держать себя в форме и не пренебрегать правилами. Очень часто гибнут из-за того, что просто на правила забивают.
– Что касается стрессовых состояний, то этому учат во время курса базовой военной подготовки. Знакомят с состояниями, в которые может попасть военнослужащий, и как овладевать своим страхом.
– Если до войны ты приходил на службу в части примерно на год-полтора, то ты успевал проявить себя, заслужить уважение, познакомиться близко с командирами – то в «учебке», куда ты придешь на месяц, всем плевать на тебя, твои проблемы, никто тебя не выслушает, никто не поможет. Заместителя комбата по морально-психологическому обеспечению я видел только раз или два, когда он привозил капеллана.
Один из собеседников говорил, что столкнулся во время учений с коммуникацией, которая, по его мнению, прямо противоречит «подготовке к стрессу» – однако это может быть «багом» только одного учебного центра:
– По приезду в центр первое, что нам говорят – не привыкать друг к другу, потому что 75% из вас погибнет. Не знаю, как в других войсках, но нам (штурмовикам) ежедневно говорили, что мы все (большинство) будем убиты. Военкомат еще пришлет. И все в таком духе.
Сделать справедливым процесс мобилизации
Электронные очереди и учет, военный рекрутинг и честная ВЛК – чтобы мобилизованные не воспринимали призыв как рулетку.
И сразу несколько человек отметили: на этапе сборов им не хватало информации о том, что реально может понадобиться:
– Пока это будет эта советская система с «кабинетиками, решилами и непонятками», это будет только портить всю мобилизационную систему, коррумпировать ее и демотивировать. Вплоть до того, что превратить ее в некое подобие ЦНАПа с электронными очередями, электронным военным билетом, онлайн-записями и подобным. Мне кажется, что нужно ввести своеобразную систему военного HR, максимально независимого в подчинении. Сейчас есть эти инициативы типа Lobby X Army (рекрутинговая платформа – ред.), но это должно быть масштабировано.
Плюс обучение на супернужные специальности. Вот есть школы, куда ходишь два раза в неделю в течение месяца, получаешь азы специальности и бумажку, с которой идешь, когда получаешь повестку, а тебя обязаны распределить. Причем это не так, что захотел ушел, а это как залог выживания, как прививка или мытье рук.
– Необходимо больше информировать мобилизованных людей в ТЦК. Какие-то короткие памятки, что с собой взять на учебу, права и обязанности военнослужащего.
– Почему мобилизованный узнает о том, что ему нужно иметь и знать, из ютубов и, в лучшем случае, от друзей военных? Перед отправкой человек должен быть проинструктирован, что и для чего ему нужно иметь.
Интересно, что, несмотря на строгие условия, к которым должны адаптироваться мобилизованные на полигонах, немногие из наших собеседников считают быт топ-проблемой. Более того, акцентируют: эти трудности облегчат будущую службу в боевом подразделении, где условия, скорее всего, будут лучше.
«Учебные центры и по обеспечению, и по условиям очень разнятся. Я, честно говоря, даже против, чтобы сильно улучшать там условия, потому что человека нужно адаптировать, что будет «не сахар», – говорит нам военнослужащий, который проходил обучение на севере страны.
«Постепенно нужно привыкать к спартанским условиям», – добавляет выпускник с юга.
Что нужно сделать: видение экспертов
Мы задали вопрос о том, что нужно изменить в подготовке резервов ВСУ, военному эксперту Михаилу Жирохову и генерал-майору ВСУ, руководителю ОО «Аналитический центр изучения и противодействия гибридным угрозам» Сергею Савченко. Вот их рекомендации:
Защита полигонов от ударов
Ведь из-за того, что в РФ не на отлично работает космическая разведка, агрессор собирает информацию об активности на полигонах через агентурную сеть.
«Помните, прилетало и по Десне , и по Яворову, и по Старичам. То есть собрать вместе 200, 300, 500 человек, не говоря уже о бригаде (2 500 человек), у нас нет возможности. А готовить группы по 50-100 человек нет смысла: ведь нужно боевое слаживание на уровне роты, на уровне батальона, на уровне бригады», – отмечает Михаил Жирохов.
Наряду с этим нужны новые методики подготовки, которые не предусматривали бы сбор большого количества людей в одном месте без необходимости.
Что точно – так это то, что нельзя собирать личный состав в казармах: людей нужно, как в боевых условиях, рассредоточивать, говорит Сергей Савченко. Сегодня большинство полигонов на этот принцип – перешли.
Выделить отдельных командующих, ответственных за резерв; усилить роль местных властей
Военнослужащие, призыв, территориальная оборона, подготовка резервов: все это объединяется под командующими, управляющими одновременно и боевыми операциями.
«Эти задачи – чрезвычайно сложные. Для того чтобы их решить, нужно работать 28 часов в сутки. Александр Сырский (командующий Сухопутными войсками – ред.) не может одновременно руководить группировками сил и решать эти задачи. На мой взгляд, таким людям, как генерал Сырский, Александр Тарнавский (командующий группировкой войск «Таврия» – ред.) надо предоставить должности на уровне заместителя Главнокомандующего ВСУ, члена Ставки, руководившего этими процессами. А на должностях, на которых они до этого находились, должны быть люди, которые выполняли бы те функциональные обязанности, которые возложены на эти военные организмы», – говорит Сергей Савченко.
По его мнению, в подготовке резервов большую роль должны играть местные администрации, ведь ТЦК не в силах с небольшим количеством людей выполнить эту задачу.
Сместить приоритет в пополнение боевых подразделений
По мнению Михаила Жирохова, одним из способов решения проблемы ротаций может быть не формирование новых – а дополнение опытных бригад.
Некоторые новые бригады при попытках заменить ими подразделения по передовой оказывались «менее устойчивыми». Такие случаи хорошо известны военным аналитикам и военкорам.
«Тогда командование было вынуждено возвращать на место старые подразделения. Когда коллектив сплочен и провоевал полтора года – туда лучше добавлять наиболее мотивированных из числа мобилизованных. К примеру, создать еще один батальон. А не брать мобилизованных (вместе с офицерами, которые в последний раз видели солдат 30 лет назад) и делать из них бригаду», – отмечает Жирохов.
Создать мотивацию к мобилизации и привести в порядок ТЦК
Чтобы стать военно обученными резервами, подготовку должны пройти все украинцы: и депутаты, и министерские чиновники, и люди, у которых есть бронь от мобилизации, считает Сергей Савченко. Это повысит мотивацию к мобилизации. Но государство должно иметь реестр потенциальных призывников и реестр обученных резервов.
Законные возможности не мобилизовываться имет, например, студенты.
«Украинцы после 30 лет, которых сейчас сотнями тысяч относят к ВУЗам, – это неправильно, – отмечает Михаил Жирохов. – Нужно делать какую-нибудь дифференциацию в рамках законодательства. Также не добавляют мотивации идти воевать новости о потерях из-за недостаточной подготовки офицеров и некомпетентных приказов. Еще один демотиватор – коррупция в ТЦК. И нужно думать, как все это решить на государственном уровне».
Решение, по словам экспертов, – автоматизированные базы и реестры, высокая квалификация работников ТЦК и врачей ВЛК, защищенность электронных баз от хакерских атак группировок, подконтрольных Кремлю.
Просмотреть требования к физической и огневой подготовке
В прошлое должны уйти советские уставы, которые писали исключительно под 18-20-летних ребят.
«Нужен дифференцированный подход к физической подготовке. Ведь не каждый пожилой человек сможет пробежать, например, три километра в полной выкладке. Поэтому некоторые мобилизованные еще на этапе подготовки приобретают межпозвонковые грыжи и другие заболевания», – отмечает Жирохов.
Превратить ТрО в базу подготовки для регулярных войск
Теперь территориальная оборона – отдельный род войск. Но может быть и другая схема, считает Сергей Савченко.
По его мнению, терроборона должна стать промежуточным звеном между мобилизованными и боевыми подразделениями в составе Сухопутных войск. Схематически это может выглядеть так: резервы, которые подготовили в учебных центрах, привлекают в ряды ТрО. Эти подразделения готовятся к штурмам, проходят боевое согласование, но выполняют задачи терробороны в своих городах.
ТрО в таком случае можно использовать для ротации частей, воюющих длительное время.
«Но когда нужно перейти к штурмовым действиям, эта бригада уже подготовлена, обучена. Ее обеспечивают тяжелым вооружением (бронетехника, артиллерия) и направляют на выполнение задач… Не нужно проводить ротации за счет терробороны, вооруженной только автоматами », – убежден эксперт.
СПРАВКА: Российское полномасштабное военное вторжение в Украину продолжается с утра 24 февраля 2022 года. Российские войска наносят авиаудары по ключевым объектам военной и гражданской инфраструктуры, разрушая аэродромы, воинские части, нефтебазы, заправки, церкви, школы и больницы. Обстрелы жилых районов ведутся с использованием артиллерии, реактивных систем залпового огня и баллистических ракет.
Ряд западных стран, включая США и страны ЕС, ужесточил санкции в отношении России и осудили российские военные действия в Украине.
Россия отрицает, что ведет против Украины захватническую войну на ее территории и называет это «специальной операцией», которая имеет целью «демилитаризацию и денацификацию».
Роскомнадзор пытается заблокировать доступ к сайту Крым.Реалии. Беспрепятственно читать Крым.Реалии можно с помощью зеркального сайта: https://d1s2zuj0hxzxct.cloudfront.net/ следите за основными новостями в Telegram, Instagram и Viber Крым.Реалии. Рекомендуем вам установить VPN.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: