Вышел на митинг – штраф, написал пост в соцсети – арест, заговорил на запретную тему – тюремный срок. После аннексии Россией в Крыму могут обвинить в экстремизме просто за бытовую беседу. Именно такая история произошла с крымчанином Мурадом Алиевым, которому из-за ошибки следователя удалось ненадолго оказаться на свободе и бежать с территории полуострова.
По версии следователей ФСБ России, Мурад Алиев – опасный криминальный элемент, который сбежал на материковую часть Украины. Он якобы призывал к экстремистской деятельности в Крыму, разжигал ненависть и вражду.
Впервые Алиев показался перед телекамерами в Киеве 15 августа. Только когда из Симферополя выехали его родители, Мурад отважился рассказать свою историю.
Переворот и подавление
На сайте российской Федеральной службы исполнения наказаний уверяют: в керченской исправительной колонии №2 созданы «оптимальные условия». Учреждение рассчитано на 800 заключенных. Кроме двух общежитий и бани, тут есть православный храм, мечеть и комната психологической разгрузки.
Крымчанин Мурад Алиев попал сюда за грабеж, но сам он считает, что дело против него появилось для отчетности раскрываемости преступлений.
«Мне показали телефон, я узнал этот телефон. Я покупал телефон без документов, сделал ошибку такую… Я говорил: да, этот телефон мне знаком, но, я ничего ни у кого не забирал», – вспоминает крымчанин.
Его осудили на два с половиной года, в декабре 2016 года этапировали в керченскую колонию. Тогда она считалась «черной».
На тюремном жаргоне это означает, что тут неформально «правят» криминальные авторитеты и «блатные». Мобильные телефоны, наркотики, любые продукты можно купить через них. Но, зимой 2017 года, Керченская колония №2 начинает стремительно «краснеть».
«Красными» считаются тюрьмы, в которых администрация жестко подавляет правление «блатных», забирая торговлю и денежные потоки под свой контроль.
Их специально прислали, чтобы показать местной администрации, как нужно жестко работать с заключенными. Как нужно превратить заключенного в животноеМурад Алиев
«Есть глобальная проблема в целом с применением насилия и отсутствием возможности расследовать, что там происходит. И раньше это всегда были очень закрытые учреждения, но сейчас там вовсе нет общественных инструментов, чтобы их контролировать, туда не может пойти комиссар по правам человека, туда не может приехать украинский омбудсмен. Только один раз был такой визит», – говорит координатор Крымской правозащитной группы Ольга Скрипник.
Мурад Алиев утверждает: пытки и избиения заключенных в Керченской колонии №2 начались с приездом пятерых надзирателей из российского Омска.
«Их специально прислали для того, чтобы показать местной администрации, как нужно жестко работать с заключенными. Как нужно превратить заключенного в животное. Вплоть до того, что человека изнасиловали. Я видел, как он смотрел на меня, он плакал», – вспоминает Алиев.
Заключенные стали массово писать жалобы. В ответ на это 30 июля 2017 года с проверкой керченскую колонию посетил директор российской федеральной службы наказаний Геннадий Корниенко. Перед его приездом омских надзирателей, говорит Мурад, отправили домой. Однако, почти сразу появились новые командировочные.
«Привезли из Саратова. Дворцевой Дмитрий Викторович. Это вообще ужасный садист… Этот человек ходил ночами, ребята рассказывали: «Открываю глаза, а он сидит напротив, смотрит и улыбается». Псих. Человек – псих… Люди сами принимали решения, разбирали кровати, ели крючки, глотали лезвия. Пытались себя убить. Это молодые ребята, которые пытались себя убить», – рассказывает Мурад.
Из вора в экстремисты
Этот человек ходил ночами, ребята рассказывали: «Открываю глаза, а он сидит напротив, смотрит и улыбается». Псих. Человек – психМурад Алиев
Когда до окончания срока осталось полгода, крымчанина внезапно посадили в автозак и куда-то повезли. От следователя ФСБ он узнает, что его снова обвиняют – сразу по двум статьям: разжигание ненависти и вражды, призывы к экстремистской деятельности.
Доказательство – аудиозапись из Керченской колонии, на которой Мурад беседует с еще одним заключенным.
«Я удивлялся, почему мне такие вопросы задают. Сирия, война, почему головы отрезают, почему такие видео?.. Эксперт сказал: «Да, это экстремизм». А там просто слова – кяфиры (неверующий, иноверец – КР), террористы, Сирия. Все, этого достаточно», – говорит бывший заключенный.
Защитником Мурада выступил крымский адвокат Эдем Семедляев. Говорит, что дела об экстремизме в Крыму клеятся легко. По российскому законодательству и следствие, и экспертизу доказательств проводит сама ФСБ.
«Была построена речь таким образом: «А как ты относишься к войне в Сирии? А ты бы поехал в Сирию или нет»?.. Это не было какое-то публичное выступление, но они это преподносили, как пятничная проповедь в мечети. То есть, как-будто эти слова были сказаны на пятничной проповеди перед большим количеством людей», – вспоминает дело Эдем Семедляев.
Статью экстремистскую – разжигание вражды – Россия использует, как ей угодно. Не для того, чтобы бороться с этой враждой, а только если ее не устраивает украинец, крымский татарин, активист, журналистОльга Скрипник
По данным Крымской правозащитной группы, за весь период аннексии Россией украинского полуострова минимум 79 человек были лишены свободы по надуманным обвинениям. Сотни крымчан наказали штрафами и админарестами.
«Симферопольская группа», «Севастопольская группа, «Ялтинская», первая и вторая «Бахчисарайские группы». Под этими названиями – судьбы десятков крымчан, которых российские следователи обвиняют в терроризме и экстремизме.«Не один уже был случай, когда Россия открывала дела или проводила обыски за те посты и публикации, которые были сделаны еще даже до марта 2014 года… Это называется «ретроспективное применение законодательства». Оно, конечно, запрещено, Россия не имеет права этого делать… Но люди получают реальные сроки», – отмечает координатор Крымской правозащитной группы Ольга Скрипник.
«Эту статью экстремистскую – разжигание вражды – Россия использует так, как ей угодно. Не для того, чтобы действительно бороться с этой враждой, а только если ее не устраивает украинец, крымский татарин, активист, журналист. Вот тогда она ее применяет», – подчеркивает Скрипник.
«Это шок, когда ты сидишь в мешке, не видишь никого, и откуда удар сейчас будет... По голове что-то там стукнуло… «Говори, все нам рассказывай! Кто лидеры? Какая идеология?» – делится воспоминаниями Мурад Алиев.
Побег
Я знал, что есть пути, я не взял никаких вещей – налегке… Вечером сел на автобус без билета, добрался до Керчи. Там сел на паромМурад Алиев
Мурад Алиев свою вину не признал, но следователю материалов для обвинения хватило. Уже шестой месяц Мурад находился в СИЗО, именно за эту ошибку и зацепился адвокат Эдем Семедляев. По российскому законодательству полгода – максимально возможный срок ареста.
«Следователь, не досмотрел и, воспользовавшись этой ошибкой, этим недосмотром, нам удалось перевести Мурада под подписку о невыезде», – говорит адвокат.
Для Алиева остался один выход.
«Я знал, что есть пути, я не взял никаких вещей – налегке… Вечером сел на автобус без билета, добрался до Керчи. Там сел на паром», – вспоминает он свой путь.
Дальше Мурад добрался до Краснодара, а оттуда преодолел полторы тысячи километров до белорусского Гомеля, воспользовавшись тем, что между Россией и Беларусью нет паспортного контроля. Из Гомеля крымчанин отправился в Киев на автобусе. Границу пересек с украинским паспортом.
«Здесь по-другому совсем. Здесь люди другие даже. Видно отношение украинцев. С сожалением и братским теплом. Они поняли, кто такие крымские татары», – шагая по Киеву, рассуждает крымчанин.
Здесь Мурад нашел работу на стройке, обживается на новом месте и помогает правозащитникам доставать информацию из Керченской колонии. Говорит, когда сам находился в заключении, больше всего угнетало равнодушие людей по ту сторону забора с колючей проволокой.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: