Из России: «На выборы? Если только с вилами»

С 2013 года в Хакасии действует республиканская программа по сохранению малых и отдаленных сел: в деревнях с населением менее 200 жителей прокладывают асфальт, устанавливают уличные фонари и финансово помогают сельчанам в разведении скота. За пять лет на реализацию программы потратили почти 500 миллионов рублей. Корреспондент "Сибирь.Реалий" посмотрел, как на самом деле живут малые села Хакасии.

"Никому ничего не надо"

Аал (поселение у хакасов и тувинцев. – СР) Шурышев находится в 36 км от Абакана и в 65 – от районного центра, поселка Усть-Абакан. Население – 70 человек. В Шурышеве нет ни школы, ни больницы, ни продуктового магазина. Хлеб привозят раз в неделю.

– Мне здесь по первости очень страшно было, даже спать не могла! Страшновато... А потом привыкла. Сначала не хотела тут оставаться, а потом подумала: ну там 13-й этаж, а тут хоть огород, выйдешь, поковыряешься. Дети-то у меня там все.

​Надежда Суздалева приехала из Сургута ухаживать за больными родителями. Мать недавно умерла, отец несколько месяцев не встает с постели. Женщина шутит, что при желании могла бы скупить весь Шурышев: в Сургуте она трудилась в структурах "Газпрома", пока не вышла на пенсию.

– Тут пьют. Маленько попало в рот, и все. Домов много брошенных в деревне, сами посмотрите – почти каждый второй. Вот здесь, напротив, жила женщина, я даже не знаю теперь, как ее фамилия. Раньше я, когда в отпуск приезжала, наблюдала за ней иногда. Она почти бабушка, жила одна. И представьте, она за зиму сожгла все заборы, все стайки, все сараи! Все в печь. Дров даже не могла купить, потому что пенсию получит – пропьет. Потом дети приехали и ее забрали, потому что дальше жить нельзя было, там бичевник. И они уехали, ни телефона не оставили, ничего. Просто бросили дом.

Буквально вчера брат Надежды приобрел единственный кирпичный особняк в деревне за 2 млн – очень солидные по местным меркам деньги. Брошенные дома тоже стоят не дешево: обычно их предлагают купить под материнский капитал, то есть примерно за 450 тысяч рублей.

– Да, дома даже продаются, но вы посмотрите. Это же не дом, а две машины дров. Нормальный человек там не сможет жить.

По словам Суздалевой, ее родственники с севера рассматривают вариант переселиться в хакасскую деревню. Однако землю для строительства в Шурышеве не дают.

– Я на самом деле удивляюсь! У нас в Сургуте, если человек взял землю под дачу и ничего не делает в течение трех лет, то землю забирают. Еще и штраф дадут. А тут 15 лет земля стоит, никто ничего не строит. Хотя по плану вот тут, где поле, уже дома стоят. Земли якобы использованы. Даже те, кто хочет строиться, землю не могут получить.

В рамках программы сохранения малых сел в деревне проложили несколько метров асфальта, восстановили уличное освещение и построили досуговый центр. Правда, освещение давно не работает, потому что у сельсовета нет денег на его содержание, а досуговый центр закрыт.

– Виновата власть, что деревня так живет. У меня зять предлагал председателю: давайте, мы лампочки сами купим, хоть свет будет на улице. Я сказала: я не против, платить буду, вы только повесьте. Но этого никто не сделает. Никому ничего не надо.

"Про свое лекарство забыл, скотине – нужнее"

На единственной улице Шурышева дом Девяшиных заметно сразу: рядом импровизированная детская площадка и небольшой бассейн. Сельчане говорят, что летом этот детский городок популярнее построенного государством досугового центра.

– Я для внуков делала, просто они сейчас выросли, на канале тут рядом купаются, – рассказывает Татьяна Девяшина. – А так со всей деревни ходят дети, к бассейну. Досуговый центр? Так он не работает толком, там по пожарной части у них что-то не сделано. Должны были сделать хорошо, а сделали…

Николай Девяшин и его дочь Надежда занимаются разведением скота. Недавно у них украли три десятка овец. Ночью кто-то вывел прямо со скотного двора всех дойных маток. А год назад вся деревня сдавала молоко, надеясь как-то заработать, однако перекупщик взял товар и бесследно исчез.

– С хозяйства нет прибытка, кроме того, что с голоду не помрешь. Представьте, мы сдаем свинину по 150 рублей перекупщикам, на рынке она потом под 400. Корова если, то хорошо, если 160 дадут. Получается, что мы коров доим да говно чистим, а денег не видим. Корма дорогие, держать хозяйство невыгодно, – говорит Надежда Девяшина.

Николай достиг пенсионного возраста несколько лет назад, но пенсию на руки получал всего два раза: все деньги автоматически уходят на погашение кредита за трактор. Нужно содержать четвертых внуков.

– У нас богатых нет. Хотя вот кто успел после 90-х тракторишку где-то как-то урвать, тот живет. Про меня шутят, мол, у тебя два трактора. Так один почти мой ровесник, больше 40 лет. А чтобы второй взять, два года пешком в Райково ходил на покос, вручную косил. Отдаю за кредит пенсию 8500, еще и доплачиваю. Детей в школу собрать хватает, пожалуй, и все. Остальное уже не можем себе позволить.

– Иногда заболеет корова, ну жалко ее прямо, идешь в ветлечебницу. Если в ветлечебницу пошел, то там не менее 2–3 тысяч оставил. Уколы надо ставить, тоже дорогие. Дед про свое лекарство давно забыл, скотине нужнее! – добавляет дочь.

Надежда Девяшина и ее дети прописаны в Усть-Абакане, в доме, который сгорел 19 лет назад. Много лет они мыкались по родственникам, а потом поселились у деда Николая. Говорят, хотели строиться в Шурышеве, но землю не дали.

– Мы и в другом месте даже прописаться не можем, потому что тогда все документы сгорели на жилье. Остались в чем были. Хотели тут землю взять. Пройдите на край деревни, вот там участок, там помойка, по сути. Брали кредит, чтобы заплатить за оформление документов. Два раза заплатили за межевание, а нам землю в итоге не дали. Сначала главу района посадили (главу Усть-Абаканского района Виктора Рябчевского арестовали по обвинению в махинациях с земельными участками. – СР), потом почему-то отказали. Я честно, до конца не могу понять причину отказа, вроде как закон какой-то поменялся. И теперь мы бездомные бомжи. Нанимаемся на пастбища, у соседей коров доим, чтоб копейку заработать. И как вы хотите восстановить деревню, если нам, коренным жителям, не дают тут землю? И много нас таких…

Летом 2018-го выплаты жителям малых сел на содержание скота повысили на 4%. На одну корову скотоводы получают за полугодие 3432 рубля, на конематку – 936 рублей, на овцематку – 312 рублей.

– Последний раз мы получили почти вовремя, даже удивились. А до этого год не получали. Это, конечно, была большая "подстава". Мы в расчете на эти деньги набирали соляры, у людей взяли в долг. Деньги не дали, люди с нас стали долг требовать. А где мы возьмем? Пришлось коров резать. Важно, чтобы их не задерживали.

Девяшиным предлагали землю в поселке Солнечный, в 25 км от Усть-Абакана. Но начинать все с нуля они не хотят: средств нет. Сельчане даже не оформляют страховку на машину, чтобы сэкономить – ездят без ОСАГО на свой страх и риск.

– Я многодетная мать, а льгот у меня никаких. Ни на топливо, ни на ЖКХ. Сейчас хоть выплаты за скот начались, видать, что выборы… Пойдем ли голосовать? Только если с вилами, или еще с чем-то. А как иначе! Больницы даже несчастной тут нет. Да и за кого голосовать? У нас даже дети уже понимают, что менять что-то надо, куда, кого только не знаем. Дед все время говорит: вот, наши придут. А наши идут-идут где-то… Кто наши? А не знаю. Наверное, он да Путин, – смеется Надежда Девяшина.

"Лучше бы построили магазин"

У ворот досугового центра стоит синий мотороллер. Заведующая и по совместительству уборщица Елена Ворошилова возит воду из соседнего села, чтобы помыть полы. В Шурышеве общественных колонок нет.

– Да, многие жители думают, что центр вообще не работает. Многие даже говорили, мол, лучше бы магазин построили. Я всегда здесь, просто люди не ходят! Сколько мероприятий было, из зрителей только Виталий Григорьевич Ковальчук. Это глава Райковского сельсовета. Ну или полторы бабушки придет, тоже бывает.

В досуговом центре дети могут взять футбольный или волейбольный мяч. Рядом – игровые площадки. Также можно порисовать, полепить из пластилина, поиграть в шахматы и другие настольные игры. Правда, столов в досуговом центре нет.

– На полу играем, а как еще? Да и канцелярию я за свой счет покупаю, ну бывает, напишу заявку, с бюджета что-то выделят. Раскраски с интернета распечатываю сама. Ну и начальству часто пишу. Недостатков хватает, я пишу, пишу, пишу, бумаги прибавляется, но никто ничего не делает.

Елена зарабатывает 12 тысяч в месяц, работая за заведующую, организатора и уборщицу. В мае ей подняли зарплату примерно на 100 рублей.

– Нам, по идее, вообще этот центр нельзя открывать, потому что у нас пожарной сигнализации нету. Ее и не было, как его построили. Я написала письмо, чтобы сделали. Но что-то все подзаглохло. Весной вот были проверки, после того пожара (пожар в ТЦ "Зимняя вишня" в Кемерове. – СР). Но так никто ничего и не сделал.

По словам Елены, досуговый центр изначально построен с ошибками, поэтому теперь протекает крыша.

– Все течет. Рядовой дождь, обычный, тут все течет, все капает. Вообще, когда его открывали, глава района сидел примерно в центре зала. На него стало капать с потолка, он пересел в другое место, и торжественное открытие продолжилось. Там была какая-то дырка. Приехали с сельсовета посмотреть, лазили, а так ничего не видно. Говорят, когда крышу делали, один из листов просто так положили, не закрепляя. Его ветром снесло, а обратно положили криво, видимо. Теперь бежит. Скажу, наверное, в третий раз: никто ничего не делает.

"Это Путин все решает"

Недалеко от Шурешева расположена станция Хоных. Местная жительница Агнея Тынгешева 20 лет отработала проводником, а после выхода на пенсию ей оказалось негде жить.

– Мне сказали, на пенсию пойдешь – квартиру получишь. Пошла, а мне ничего не дали. Проводником ездила 20 лет. Потом сказали, а ты в очереди не стояла, плати 90 тысяч! А где пенсионер их возьмет. Я ветеран труда, но сейчас вот ничего не получила. Снимаю сейчас жилье за 5 тысяч, а пенсия 15.

По словам женщины, в селе построили детскую площадку и провели освещение. Правда, площадка на самой окраине села, и дети туда почти не ходят.

– Вообще, тут хорошо, что город не так далеко, можно там работать. Опять же сильно не наездишься, бензин и прочее. В больницу неудобно: если что-то серьезное, то ехать в Усть-Абакан, а это на весь день. В Райкове есть фельдшерский пункт, но там если давление померить да укол поставить.

Согласно республиканской программе, Хоных с населением 178 человек – "иное село", то есть не малое и не удаленное. Денег на разведение скота жители не получают, хотя скотоводством живут почти все.

–У нас такого никогда не было, вы что! – говорит местный житель, который просит назвать его в публикации Сергеем. – Я вот сам коневодством занимаюсь и, по идее, за каждую конематку должен либо в конце года, либо ежемесячно получать, как, например, в Таштыпе. Но нам ничего не платят. Жалко, конечно, по сути, мы такое же село, как и Шурышев, например.

Программа по развитию и сохранению малых сел началась в 2013 году, в том числе для обеспечения "продовольственной безопасности" республики. Глава Хакасии Виктор Зимин заставлял подчиненных проводить в аалах и деревнях субботники, настаивал на том, что министры должны пожить на селе с неделю.

Также губернатор предлагал не забирать молодых людей из малых сел в армию.

В последние годы программа свелась к тому, что в селах прокладывали асфальт, строили детские площадки и приводили в порядок оградки на местных кладбищах. На развитие малых сел направили 488,5 млн рублей, 185 из которых достались сельчанам в качестве компенсации за скот.

– Не Бог весть, конечно, но многие села тогда вошли в эту программу малых сел путинскую, – рассуждает Сергей. – Она зиминская? Какая зиминская, вы что гребете-то все на этого Зимина? Я понимаю, что она республиканская, но это ж, как бы, надо понимать! Я сильно прессу не читаю, но я смотрю телевизор – то-то и то-то, Путин говорил в поддержку малых сел. Один Зимин бы просто не выгреб это все. Он просто хочет на себя пуху накидать перед выборами. Он школы построил, он садики, с какого хрена? Если бы ему Путин ничего не давал, хрен бы он там что построил! Будто он со своей головы все это взял… Это Путин все решает!