«За спиной сил «самообороны Крыма» встали наши военнослужащие». Контролировала ли Россия парамилитарные формирования в Крыму?

Публикуется с разрешения Global Rights Compliance

Семь лет назад в это время Крымский полуостров заполонили неизвестные хорошо вооруженные лица, которые, воспользовавшись украинской внутренней ситуацией, быстро начали захватывать и блокировать ключевые военные и инфраструктурные объекты полуострова. Позже президент России Владимир Путин признает, что операция была спланирована с его участием, а лица в форме были членами регулярной армии Российской Федерации. Правда, кадровые военные были не единственными участниками событий февраля-марта 2014 года: члены так называемой крымской «самообороны», казаки и бывшие сотрудники Беркута активно поддерживали российские силы на пути к получению контроля над Крымом, за что позже получили от российского Министерства Обороны медали «За возвращение Крыма».

В своем недавнем решении о приемлемости дела Украины против России по Крыму Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) предварительно согласился с доводами Украины относительно участия этих формирований в некоторых военных операциях в феврале-марте 2014 года и их причастности к серьезным нарушениям прав человека. В то же время, остается вопросом, будет ли нести Россия ответственность за их действия как государство, непосредственно осуществлявшее контроль над крымской «самообороной», казаками и «Беркутом».

О том, как эти формирования появились в Крыму, в чем именно заключалась их роль, были ли отдельные участники этих формирований привлечены к ответственности и может ли Россия нести ответственность за их деятельность, ‒ ниже.

Международное право ‒ о контроле государства над парамилитарными образованиями, действующими на территории другого государства

В международно-правовом плане Украине важно доказать наличие у России контроля над крымской «самообороной», казаками и «Беркутом» в феврале-марте 2014 года. Это позволит говорить об ответственности России как государства, или его отдельных должностных лиц за действия членов парамилитарных формирований, в том числе за возможные нарушения прав человека.

Вопрос о виде и степени контроля, который следует доказывать, зависит от конкретной международной судебной институции, рассматривающей ситуацию. Так, для того, чтобы доказать ответственность государства за действия участников парамилитарных группировок, необходимо предоставить доказательства осуществления государством эффективного контроля над такими группировками. В частности, такими доказательствами являются предоставление конкретных инструкций, надзор за деятельностью группировки или управление ею во время каждой операции. С другой стороны, для установления уголовной ответственности за действия парамилитарных группировок (в том числе в Международном уголовном суде) необходимо показать наличие общего контроля. Для этого достаточно доказать роль государства в координации или планировании военных операций парамилитарной группировки, а также финансирование, тренировку или предоставление оперативной поддержки.

Таким образом, эффективный контроль (а с ним и ответственность государства) доказывать труднее, чем общий контроль (и индивидуальную ответственность отдельных лиц). Далее попробуем проанализировать, осуществляла ли Россия эффективный контроль над крымской самообороной, казаками и Беркутом, либо отдельные должностные лица осуществляли общий контроль.

Появление крымской «самообороны», казаков и «Беркута» в Крыму

Разговоры о создании отрядов «дружинников» для защиты крымчан от радикалов шли еще в конце января. И хотя официальной датой создания крымской «самообороны» считается 23 февраля 2014 года, по имеющейся информации соответствующее решение было принято 21 февраля 2014 года на заседании крымской партии «Русское единство», которую возглавлял тогда депутат Верховной Рады АРК Сергей Аксенов. Командование отрядами крымской «самообороны» осуществлял известный украинцам по событиям на Донбассе бывший полковник ФСБ Игорь Гиркин. Кроме Гиркина, крымской «самообороной» также управлял, согласно имеющейся информации, другой известный участник конфликта на Донбассе, бывший офицер ГРУ Игорь Безлер.

Примерно в этот же период в Крым возвращаются бойцы крымского спецподразделения «Беркут». Учитывая его роль в противодействии Евромайдану 25 февраля 2014 года, центральная власть в Киеве приняла решение о его роспуске. Несколько дней спустя, уже после захвата Верховной Рады АРК «зелеными человечками», крымские парламентарии голосуют за создание «крымского «Беркута», который будет подчиняться исключительно «власти Крыма».

Что касается казаков, то большинство из них, в отличие от «самообороны» и «Беркута», прибыли в Крым из России. В своих интервью российские казаки признавали, что около 1000 из них участвовали в крымских событиях февраля-марта 2014 года, а их лидеры совещались относительно своих планов с российскими властями и, в частности, с губернатором Краснодарского края и штабом Черноморского флота России в Крыму. В одном из телефонных разговоров Сергея Глазьева, на тот момент советника президента России, с Константином Затулиным, тогда возглавлявшим Институт стран СНГ и находившимся в Крыму, последний отчитывался, что заплатил казакам небольшие деньги.

Действия крымской «самообороны», казаков и «Беркута» в Крыму в феврале-марте 2014 года

Парамилитарные формирования играли вспомогательную роль в установлении Россией контроля над Крымом. С одной стороны, они помогали блокировать и захватывать критические инфраструктурные, административные и военные объекты, с другой ‒ преследовали лиц, которые, по их мнению, поддерживали Украину.

С началом конфликта российская сторона использовала отряды крымской «самообороны», казаков и «Беркут» в различных целях. Так, 27 февраля 2014 года, после захвата Верховной Рады АРК профессионально вооруженными лицами, члены крымской «самообороны» под командованием Гиркина собирали депутатов на сессию парламента. Одновременно бывшие сотрудники «Беркута» и часть казаков начали устанавливать блокпосты на въездах в Крым.

Во многих случаях захваты военных объектов проводилось на один манер: на переднем плане выступало гражданское население, иногда даже семьи с детьми, позади них шли казаки с крымской «самообороной», и только за ними наступали российские военные. Такая тактика лишала украинских военных возможности открыть огонь.

Кроме участия в военных операциях, вышеупомянутые формирования активно подавляли проукраинское население. Члены крымской «самообороны», «Беркут» и казаки проверяли всех, кто въезжал в Крым, патрулировали улицы и вокзалы в поисках «украинских диверсантов». Украинская сторона предоставила в ЕСПЧ доказательства того, что сотрудники ФСБ выдали членам парамилитарных формирований оружие.

Членов крымской самообороны связывают с первой жертвой конфликта ‒ смертью крымского татарина Решата Аметова.

Задержанных активистов в основном привозили или в военный комиссариат Симферополя, который, по имеющейся информации, был под контролем самообороны, или на базу Черноморского флота в районе Севастополя.

Лиц, попадавших к крымской «самообороне», «Беркуту» и казакам, подвергали жестокому обращению.

Расследование преступлений крымской «самообороны», казаков и «Беркута»

• Россия

По информации Мониторинговой миссии ООН по правам человека, по состоянию на 2017 год в России инициировали несколько уголовных дел против членов крымской «самообороны», но они касались исключительно разбойного нападения, совершенного в апреле 2014 года, и попытки незаконно завладеть автомобилем. В 2020 году представитель ООН заявила, что хотя организация и получила данные об отдельных расследованиях, информация о предъявленных обвинениях или другой прогресс в делах не был показан.

• Украина

По состоянию на октябрь 2020 года Прокуратура Автономной Республики Крым и Севастополя установила 1300 человек, участвовавших в деятельности крымской «самообороны». 237 из них получили сообщение о подозрении в создании не предусмотренных законом военизированных или вооруженных формирований по статье 260 Уголовного Кодекса Украины.

Годом ранее, в сентябре 2019 года стало известно, что прокуратура выдвинула подозрение трем лицам, подозреваемым в убийстве Решата Аметова.

В то же время полноценное расследование всех совершенных преступлений, а также привлечение к ответственности обвиняемых осложняется из-за отсутствия доступа следователей и прокуроров на территорию Крыма.

Вывод

В зависимости от международно-правовых целей, которые преследует Украина, может возникнуть необходимость доказать наличие у России эффективного или общего контроля над парамилитарными формированиями в Крыму. Хотя оба вида контроля и требуют предоставления подобной информации, но порог доказывания теста эффективного контроля значительно выше, чем теста общего контроля.

Приведенной выше публичной информации, хотя и указывающей на определенную связь между Россией и парамилитарными группами, не хватает конкретики. Возможно, что детальная инкриминирующая информация существует, но не в публичном доступе. Соответственно, остается неясным, сможет ли Украина предоставить международным судам доказательства, которые убедят их в наличии общего контроля России над крымской «самообороной», казаками и «Беркутом».

Анастасия Моисеева, юридический консультант Global Rights Compliance

Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции