Как правило, "Цитаты Свободы" собирают коллективные некрологи уже зрелым или даже пожилым мастерам культуры. Но в это воскресенье Рунет говорил о смерти еще совсем молодого человека – 35-летнего Кирилла Толмацкого, известного как Децл.
Ужасная новость про Кирилла Толмацкого (Децла). Не поклонник его творчества, но кто ж не помнит его песенок из славных 90-х. Он был политически активный, приходил ко мне в комменты, был критически настроен к власти.
RIP. Берегите себя, ребята, нельзя в 35 умирать.
Децл выстрелил на рубеже тысячелетий. Времена бума MTV и короткого упадка древней убогой эстрады. Не замечать его тогда было невозможно. Популярность зашкаливала так, что Децла позвали играть в "О счастливчик" - по тем временам хитовую программу (кто забыл, теперь она называется "Кто хочет стать миллионером", канал другой, ведущий - прежний).
На короткой дистанции Децл рвал в хит-парадах и Бритни Спирс, и западных панков, и "Мумий Тролль" и "Люби меня люби" "Отпетых мошенников". Да что там: Децл надолго вытеснил из сердец девочек моего поколения мальчиков из группы "Backstreet Boys" и будущего оскороносного Лео ди Каприо.
А потом он стал столь же стремительно сходить. К началу 2003-го от прежней популярности и следа не осталось. Впрочем, в свое время он многое успел сделать для хип-хопа.
Жаль его.
Люди старшего поколения даже не представляют, какое значение для нас, нынешних 30-летних, имел Децл.
Децл открывал нам мир: жителям регионов показывал Москву, всем объяснял, что у подростков одинаковые проблемы ("дома скандалы, родители меня не понимают"), что политики – лицемеры ("политики, нам перечить не смейте") и что "нацистским уродам" нужно отвечать (трек "Письмо").
Мама, устав слушать по пятому кругу его кассету, ругалась: "Выключи своего Дебицла".
Но рэперские джинсы-трубы родители мне все же купили. В огромном заднем кармане носила учебник по алгебре.
Когда слушала его в последний раз? Не совру, если скажу, что дней пять тому назад.
Устроили с сестрой вечер песен детства. И Децла там было очень много.
– А что с ним теперь? – спросила сестра.
– Он сегодня остался не у дел, – сказала я и включила его современный трек "Пробки, стройка, грязь" (о проблемах сегодняшней России). – Еще рассказывают, что его кто-то встретил в супермаркете, и он помог собрать продукты в пакет какой-то бабушке. Говорят, очень скромный.
Покойся с миром, Децл. Спасибо тебе за наше честное детство.
Смерть Децла — кажется, первая смерть, с которой поколение конца восьмидесятых — начала девяностых, растущее в нулевых, может полностью себя соотнести.
Это наш ровесник, это музыка нашего поколения, играющая по запрещенному родителями MTV и на дискотеках.
«Я побрилась налысо, чтобы сохранить себя, точнее то, что от меня осталось, держусь из последних сил, я почти сломалась» не казалось нам простой копией «My tea’s gone cold I’m wondering why I got out of bed at all», а манифестом поколения, нас, школьниц средней школы, прятавших от родителей тройки и дневники любовных страданий.
Когда умерли Летов и Боуи, казалось, что умирает очень ценное, но прошлое. Когда они умирали — умирали старшие товарищи, умирали родители. Когда умер Грюндиг, мы были слишком малы, чтобы это осознать. Смерть Децла — начало смерти нашего поколения пепси.
Децл не продолжал быть кумиром, многие даже не знали, что он жив. А он жил, пел, был против присоединения Крыма, и теперь умер, чтобы поколение встрепенулось, потому что человек, который проводит с тобой все детство, остается тебе другом, даже если вы не общаетесь последние двадцать лет.
Дело было в Нижнем Тагиле, лет этак 17 назад.
Я учился в десятом классе и как-то утром, как обычно, шел в школу. У входа стояла пара одиннадцатиклассников, и всех, кто подходил к дверям, они спрашивали: "Децл лох?"
Если ты им отвечал "Да", они тебя спокойно пропускали дальше. А что было тем, кто отвечал "Нет", я не знаю, потому что никто не отвечал "Нет".
Сегодня, узнав о том, что Децл умер в возрасте 35 лет, я первым делом вспомнил эту историю. Когда-то в наших жизнях не было ничего важнее, чем отношение к Децлу.
А теперь ничего уже не важно. Наверное, поэтому он и умер.
Децл — лох.
Помните, на партах было это написано? По всей стране на излете девяностых было принято не любить Децла, посмеиваться над ним и его фанатами. Ведь «реп это кал», так тоже писали на партах. А еще лоснящийся мальчик из Москвы с папой-продюсером как сам образ, мы тут сами со своими лаптями сидим, мол, не надо нам ваших вечеринок.
Извини, Децл, ты не лох! Целое поколение так и не извинилось перед тобой, чувак. Оно выросло и стало сначала иронично, а потом уже просто так ставить на вечеринках твои песни. Кровь, моя кровь; Вечеринка; Кто, ты; Письмо и так далее. Наверное, ты догадывался, что в два ночи я и не только я, когда все в <дерьмо>, раз за разом, включаю много лет твои песни, но все равно жаль, что не сказали прямо. Не знаю, что это за нерв, в который ты попал, но это был нерв поколения.
Так что спи спокойно, мы совершенно точно знаем, что ты сделал для хип-хопа в свои годы
Это музыка доносилась отовсюду. Куда бы ты ни шел, что бы ты ни включал, ты попадал на Децла. Особенно его любили диджеи школьных дискотек. Это был самый конец 90-х - начало нулевых. Сейчас мало кто помнит, но то время - это время уличных разборок, часто с летальным исходом, с цепями, кастетами, ударами гриндера в височную часть и отмененными концертами. "Откуда, че слушаешь?" Чтобы дойти от метро до какого-нибудь ДК МАИ, где проходил панк-концерт, нужно было плутать дворами, озираясь и зажимая в руке зажигалку, потому что в любой момент тебя могли накрыть правые. Даже если твой папа влиятельный продюсер и ты редко где появляешься без охраны, - это я сейчас про Кирилла Толмацкого, - ты все равно должен обладать мужеством и стальным яйцами, чтобы на всю страну петь про "нацистских уродов". Приходить в ток-шоу и выслушивать от бритых, как они порежут на ремни и вырвут с корнем твои африканские дреды. Слова тогда были тяжелее, увесистее, еще не было инфляции, обрушившей ценность сказанного, за идею могли и убить. Только за это - за внутреннюю свободу и отвоеваное у времени право говорить и называть вещи своими именами - стоит сказать спасибо Кириллу. Это очень странное чувство, которое я испытал после 30-ти, - мир, прежде казавшийся незаблемым, прочным, постепенно оползает, и там, где ты раньше стоял, теперь обрыв. Люди, которые вместе с тобой росли и взрослели, и казалось, что так будет всегда, вы добежите этот марафон вместе и до конца, вдруг неожиданно снимаются с дистанции. Очень странное и неприятное чувство.
Я никогда не был его поклонником, более того, мне в детстве не нравилось повальное увлечение его творчеством и рэпом в целом , хотя я, как я и все, подпевал всем его трекам (мой топ это «Кто ты» и помню, как меня почему-то зацепила «Кровь моя кровь»), но с годами он сам стал сильно меняться и вырос в взрослого и умного мужика. Опять же спустя годы, ты понимаешь, что это и правда часть твоего поколения, часть того, что сформировало тебя и вкусы общества.
Он сознательно ушел из попсы в андеграунд, потому что хотел делать то, что ему было близко и, кстати один из немногих, кто не боялся высказывать свое мнение и относительно политики, и государства и проч.
Сегодня утром, открыв Яндекс, был поражен этой новостью. Я не фанат рэпа, не фанат Децла, но - он мой ровесник, он часть моей школьной жизни, когда его песни звучали из каждого магнитофона.
На Ютубе под видео о смерти Кирилла прочел интересный коммент:
«А сколько их было, таких пацанов, что читали рэп, отращивали дредды, носили футболки и штаны на пять размеров больше? Где они все сейчас?».
Другой пользователь на это ответил:
«У меня как раз был такой друг. Сейчас работает в строительной конторе, получает 200 тыс.».
Я представил этого бригадира. Солидный, должно быть, дяденька в костюме и при галстуке. И это хорошо, так и должно быть. Люди просто стали взрослыми, изменились.
Кирилл, кстати, тоже изменился. Из того мальчика, что пел про «вечеринку у Децла дома» из каждого утюга, он стал странноватым хип-хопером с дреддами, затворником, которого совершенно перестали показывать по ТВ. И песни его изменились - они стали хлесткими, бескомпромиссными, социально-заостренными. Он стал читать про чиновников, про продажных политиков, про нищету, про то, как бабульки ищут в помойках пропитание. То есть, он стал читать настоящий рэп, тот, каким он и появился когда-то в черных районах Нью-Йорка.
Кирилл был самым симпатичным, самым честным и талантливым русским рэпером . Он сознательно ушел в творческое забвение, он находился где-то сбоку, выступал по провинциальным клубам, поссорился с продюсером-отцом, лепившим из него поп-звезду.
Когда другие «рэпера» ездили на крутых тачках, обвешивали себя золотыми цепями, окружали моделями и пели про все это же самое, Децл пел про нищих старушек. Мальчик из богатой семьи, сын продюсера.
Децл для меня - это хороший в любом смысле пинок следующего за нашим поколения. Которые вроде бы еще не наши дети, но вроде и прилично младше. Кто имеет не меньшее, а может и большее право на высказывание. Иной скажет, кто бы он был без папы-продюсера, но вспомните, сколько их было, сынков, дочек и поющих трусов. И сколько осталось. А Кирилл сам искал, сам менялся, сам падал и сам вставал. Многие нынешние классики русского рэпа (понимаю, что звучит так себе) шли по тропинке, которую протаптывал Децл, даже если шли они на отрицании, высмеивании или конфликте с ним.
Встречался с Децлом ровно три года назад в съемной однушке, которую в тот вечер мы с оператором приспособили для записи интервью. Кирилл позвонил в домофон, поднялся на этаж: «Разуться или бахилы надеть?»
Субтильный скромный очкарик, львиные дреды спрятаны под пальто, вежливый, тактичный и деликатный... какой-то аспирант филфака МГУ, а не рэпер.
Кирилл рассказывал о его идеальной России будущего, а я думал про себя: не рекламирует кроссовки, не ездит на шашлыки к Рамзану Кадырову, не живет в инстаграме, игнорирует все приглашения и предложения федерального телевидения, не замечает ютуб, ценит и сохраняет семью, не лезет со своим мнением ни в СМИ ни в соцсети и будто бы стесняется своего главного биографического факта о том, что записал самый популярный и самый продаваемый хип-хоп альбом в стране.
Пряча дреды под пальто после интервью, спросил: «Покурим немножко?»
Я очень хотел записать выпуск нашего шоу "Варим и Сливаем" с Кириллом Толмацким (Децлом). Как раз договаривался о съемке в ближайшие дни. У него была живая и честная позиция, он не бежал от сложных тем и его последний альбом "Неважно кто там у руля" еще долго будет звенеть в моей голове. Послушайте, он действительно неплох.
В последнее время слишком многие честные люди уходят, а их и так тут единицы. Гораздо удобнее жить полупокером, когда и вашим, и нашим или вообще неважно кому.
Честность неудобна, странна. От нее просто бегут. Хорошие спикеры стали на вес золота. Страх говорить даже хуже страха слышать.
И я правда хотел познакомиться с Кириллом, ведь он действительно был легендой нашего поколения, возможно, и не желавший ей быть. У меня было достаточно вопросов, которые хотел спросить: о политике, о жизни, о будущем.
А теперь представляю этот выпуск шоу, где с одной стороны стою я, а с другой никого нет. Но я продолжаю готовить, задаю вопросы и не замечаю, что Кирилла нет. Ведь он есть, просто он ушел в свою вечность, куда и собирался уйти, когда настанет время.
Покойся с миром. R.I.P.
Так лицемерно, конечно, наше общество.
Вдруг все рэперы вспомнили, что выросли на Децле. А в то время, когда он был рядом, он был не нужен и мало кто сказал из вас эти слова в лицо.
Вот сегодня, когда взрослые пишут про Децла «прощай детство» я почувствовал себя действительно старым.
В моей юности сегодняшнего безвременно усопшего ненавидели примерно как Гитлера. Мы не любили Децла за то, что пел рэп, а нормальные люди слушали панк, альтернативу, рокуху или, на худой конец, митолл. Мы презирали его за то, что он мажорчик, а нормальные люди пили пиво по подворотням. В 2000 году мы с Денисом Шпилевским каким-то странным образом попали на сборный концерт всякой панкухи и, в какой-то момент, на сцену вышла группа довольно богомерзкая группа Mad Dog (боже, зачем я все это помню?), которая, среди прочего, решила исполнить свой совместный с Децлом хит: «Мои слезы, моя печаль». Самого морского гада на сцене не было, на такое дно он в те годы не спускался, его арию исполнял какой-то мелкий шкет, в которого все принялись швырять пластиковые бутылки. С тех пор прошло много лет, я прочел некоторое количество интервью с Толмацким и пару из них даже опубликовал. В этих интервью тот представал человеком милым, но довольно несчастным, которому детская слава выжгла все внутри. Морали тут естественно нет.
Децл - дитя перестройки. Сиротское поколение, у родителей мозги врастопырку, нехватка всего и вера во все, умозрительные, придуманные имена и биографии для детей, которым предстояло воплотить самые дерзкие родительские мечты, вот что за всякими учебами в швейцариях, бритишскулах... Когда Децл появился, я подумала, какой он субтильный, слабый, долго не продержится, не следила, не заметила, как возмужал, развивался, набирал голос. Его внезапный уход - как эхо перестройки, подлая пуля из прошлого. Мотивируя на успех, мы забывали предупреждать детей об опасностях, свобода-все-такое, о том, что нельзя растрачиваться безоглядно, дни рождения, тусовки. Последствия родительской грандиозности.
Главное - выжить, держать ватерлинию, чтобы не уйти под воду, базовый навык. Посмертная героизация - дурная практика, но вот опять.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: