Американский ежедневник The Washington Post продолжает отзываться целым рядом статей на скандалы в США, связанные с расследованием возможного давления президента США Дональда Трампа на президента Украины Владимира Зеленского в рамках начатой процедуры импичмента. Газета пишет о том, что Трамп воспринимает Украину как элемент какой-то альтернативной реальности, не совпадающей с действительностью. Газета обращает внимание на то, что вице-президент США Майк Пенс избегает прямо отрицать, что Вашингтон мог добиваться от Киева «услуги в обмен на услугу». А в издании Foreign Policy анализируются имперские посягательства России, в том числе на Украину, и предлагаются шаги для Запада, чтобы противостоять им.
«Альтернативная реальность президента Трампа относительно Украины ‒ теория Республиканской партии о том, что «подставила» Трампа Украина», ‒ пишет американский ежедневник The Washington Post. В статье говорится, в частности, о том, что республиканцы продвигают историю, будто бы Дональд Трамп был целью Украины на выборах в США 2016 года, чтобы помочь его сопернице от Демократической партии Хиллари Клинтон.
Трамп, в частности, имеет навязчивую идею, что это украинцы (а не россияне, как установило расследование) могли взломать компьютерную сеть Демократического национального комитета, руководящего органа Демпартии, в 2016 году и подставили Россию, будто это сделала она. Эта теория заговора давно опровергнута ‒ ее опровергали и собственные советники Трампа, и она прямо противоречит подробным выводам сообщества спецслужб США и результатам расследований относительно вмешательства России в выборы в США спецпрокурора Роберта Мюллера и комитетов Конгресса, говорится в статье.
В частности, расследование Мюллера установило, что с апреля по июнь 2016 года российская военная разведка взломала более 30 компьютеров в сети ДНК, в том числе почтовый и файлообменный серверы, и похитила тысячи документов ‒ которые через какое-то время, в июле 2016-го года, были обнародованы через сайт WikiLeaks. А сообщество спецслужб США пришло в 2017 году к выводу, что это президент России Владимир Путин заказал кампанию кибервторжения с целью помочь Трампу победить, навредив его сопернице Клинтон и поколебав доверие к американской демократии.
Но Трамп продолжает вспоминать свою версию. «Я и дальше спрашиваю ФБР: где сервер? Как так, что ФБР не получило сервер от ДНК? Где тот сервер? Я хочу видеть тот сервер. Давайте посмотрим, что на том сервере. А сервер, говорят они, удерживает компания, главный владелец которой из Украины», ‒ заявление в Белом доме, 16 октября. «Был такой сервер ‒ сервер ДНК, ‒ который так и не попал в ФБР. ФБР не получило его. Его забрал кто-то, кажется, фирма Crowdstrike ‒ вот что я слышал», ‒ интервью на телеканале Fox News, 21 октября. А до этого он также говорил об этой фирме в разговоре с Владимиром Зеленским 25 июля, попросив того выяснить ситуацию в Украине с этой компанией, к которой причастен, «кажется, один из ваших богатых людей», и якобы сервером, который, «как говорят, в Украине».
Но до заявлений Трампа об этой компании никто, даже среди сторонников теорий заговоров, не связывал ее с Украиной и не утверждал, что ее владельцем является некий богатый украинец, и будто бы серверы ДНК были в 2016 году вывезены в Украину и сейчас скрыты там, чтобы к ним не добралось ФБР. На самом деле Crowdstrike ‒ известная американская компания, акции которой торгуются на бирже, а ее совладельцами являются рожденный в США гражданин этой страны Джордж Курц и Дмитрий Альперович ‒ рожденный в России гражданин США, который, как отмечает компания, «не имеет никакого отношения к Украине». К тому же содержание серверов ДНК было скопировано и должным образом передано ФБР.
В статье процитировано сообщение по этому поводу другого американского издания, The Washington Examiner, писавшего: слабая «украинская связь» заключается лишь в том, что Альперович также является старшим исследователем американского исследовательского центра Atlantic Council, а этот центр получает средства от украинского миллиардера Виктора Пинчука, также делавшего взносы в фонд Клинтон.
Другая статья в The Washington Post анализирует недавние высказывания Майка Пенса под заголовком «Поразительное неотрицание Пенса по Украине и «услуга за услугу». Речь идет о его интервью телеканалу CBS в воскресенье. «Пенс не имел никаких настоящих ответов, не говоря уже о хороших ответах», на вопрос ведущей о том, что должностные лица, свидетельствовавшие под присягой в ходе расследования по импичменту Трампа, не солгали, говоря о стремлении президента США получить от Украины «услугу в обмен на услугу» ‒ расследование в Украине против ожидаемого главного соперника Трампа на выборах 2020 года Джо Байдена в обмен на разблокирование американской военной помощи Киеву.
Автор статьи насчитал три случая в течение одного этого интервью, когда Пенс уклонялся от прямых ответов на такие вопросы. «Вице-президент Трампа отказывается полностью оправдывать Трампа, и это впечатляет», ‒ пишет автор.
А журнал Foreign Policy публикует анализ имперских посягательств России, в том числе в Украине, в течение всей ее истории. Автор статьи Александр Мотыль, профессор политологии Университета Rutgers в Ньюарке, штат Нью-Джерси, также предлагает шаги для Запада с целью противостоять такой российской политике.
По его словам, в 2019 году может казаться, что Россия всегда имела и всегда будет иметь неизменный интерес в сохранении авторитарного контроля у себя дома и в имперском контроле за рубежом, и Путин ‒ лишь последний из длинного ряда российских правителей, горячо защищающих естественные приоритеты своей страны. Последствия такой позиции для Запада понятны: если Путин просто исходит из того же сценария, что и любой другой российский лидер, то имеющиеся ответы на это ‒ либо смириться с его авторитарностью и экспансионизмом, либо война ‒ а войны никто не хочет.
Но автор доказывает на исторических примерах, что такое мнение ошибочно, и доказательств сменности российских национальных интересов более чем достаточно. Он напоминает, что в 13-м веке самозванное Московское государство, предшественница современной России, возникло как крошечное княжество, соревновавшееся за власть с такими же маленькими княжествами по соседству, и все они пытались сбросить так называемое «монгольское иго». И в те времена, включая победы московитов над монголами и завоевание Казани и Астрахани, никого в Москве не интересовал якобы неизменный с современной точки зрения российский интерес в доминировании над Украиной или Босфором ‒ потому что Москва была слишком далекой, слишком маленькой и слишком сосредоточенной на монгольской угрозе с Востока.
И даже когда Москва позже продолжила экспансию в Сибирь, ее движущей силой были не геостратегические соображения или национальные интересы, а в первую очередь интересы охотников за мехами, хотевших заработать быстрый рубль. Так что и в 16-м веке Украина и Османская держава не были в поле зрения Московии. И только во второй половине 17-го века, в результате бесконечных войн между поляками, московитами, турками-османами, крымскими татарами и украинскими казаками, Московия аннексировала восточные украинские территории и приблизилась к Черному морю, тем самым превратив Украину и османские земли в регион своего стратегического интереса.
И Петр Первый существенно изменил определение национальных интересов Московии, решив, после длительного визита в Европу, что Московия должна модернизироваться. Он прислушался к совету украинских церковных деятелей, что его империя, теперь уже названная Россией, должна заявить претензию на наследование от средневекового государства Киевской Руси, сердцевина территории которой была в современной Украине. И ни один из этих идеологических шагов не был продиктован «неизменными национальными интересами»: Петр Первый мог просто не съездить в Европу, а украинские церковники могли и не убедить его, что легитимность его империи возрастет, если перетолковать историю по-своему и назвать Русь предком России, говорится в статье.
Как пишет автор, после распада советской империи большинство россиян продолжают рассматривать свое государство и свой народ как высший относительно нероссиян и видеть цивилизационную миссию относительно последних. Русский язык и культура продолжили доминировать в значительной степени из-за десятилетий советской политики русификации, также осталась инфраструктура единого экономического пространства, гарантировавшая сохранение зависимости от России. Неудивительно, что Путин, как и его предшественник Борис Ельцин, продолжили «реимпериализацию».
И в этом свете аннексия Путиным Крыма и его война на востоке Украины имеют мало общего с прежними российскими интересами. Путин хотел «сделать Россию снова великой» и имел параноидальное отношение к НАТО и Западу. Более того, он увидел, что революция Майдана ослабила украинское государство, сделала его легкой целью для экспансии, на фоне угрозы его диктаторской власти, потому что давала понять, что демократия и сила людей могут дать положительные результаты. Поэтому имперская идеология, слабость Украины и чувство собственной уязвимости сделали вторжение России крайне вероятным, если не неизбежным, говорится в статье.
Как же Западу и соседям России лучше противостоять имперским амбициям Путина? Автор предлагает свои ответы.
Во-первых, они не должны подкармливать российскую имперскую мегаломанию утверждениями, что национальные интересы России обязательно предусматривают гегемонию над ее соседями ‒ это придает легитимности ее имперскому проекту. Никаких постоянных национальных интересов России не существует.
Во-вторых, они не должны допускать усиления экономических, политических и военных связей между Россией и ее бывшими колониями, а, наоборот, поощрять эти страны к еще более тесной «нероссийской» интеграции в европейские институты безопасности и экономики, оказывать им целевую оборонную военную помощь и, главное, поддерживать их энергетическую диверсификацию. В любом случае Запад никогда больше не должен браться за газопровод вроде «Северного потока-2» или ползать перед Путиным так, как это делает Трамп, считает автор.
И, говорится в статье, к сожалению, Запад также должен подготовиться к самому худшему сценарию ‒ дезинтеграции и, возможно, гибели российского государства. Ведь Путин создал квазифашистское государство, сверхцентрализованное, коррумпированное, неспособное к модернизации и умелое только в репрессиях. Все государство держится на нем, поэтому его уход раскроет внутренние слабости, и возникнут все условия для нападения на него со стороны то ли амбициозных элит, то ли недовольных масс. Иронично, что Путин стал худшим врагом России ‒ именно потому, что он твердо решил превратить Россию в авторитарную империю, ‒ а этой роли, пишет автор, она не выдержит.
«Никаких неизменных национальных интересов России не существует, и западные чиновники не должны легитимизировать имперский проект России, заявляя, что ее национальные интересы обязательно предусматривают гегемонию над ее соседями, пишет Александр Мотыль»
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: