После объявления 27 декабря администрацией Джо Байдена последнего в этом году пакета военной помощи США для Украины, эксперты отмечают, что стратегия поддержки Украины на следующий год будет меняться. Они указывают на то, что военная помощь от США и Европейского союза остается под угрозой, по крайней мере, в первые недели 2024 года, и в этих условиях военная стратегия союзников Украины будет полагаться на оборону и удержание позиций в 2024 году, пишет Украинская служба "Голоса Америки".
Обозреватель журнала Politico Майкл Гирш пишет, ссылаясь на разговор с европейским дипломатом в Вашингтоне, что администрация планирует поддерживать Киев в обороне, чтобы завершить войну переговорами с Россией.
То есть, по словам дипломата, администрация президента США Джо Байдена и европейские чиновники смещают свое внимание на поддержку Украины в ее цели одержать полную победу над Россией, на улучшение ее позиций в возможных переговорах о прекращении войны. Такие переговоры, вероятно, будут означать передачу части территории Украины России, предполагает обозреватель Politico.
Ранее издание The New York Times писало о том, что в Кремле намекают на то, что были бы не против переговоров, и ждут предложения западных столиц по условиям соглашения.
Однако многие украинские и западные эксперты говорят, что во-первых, целью Запада до сих пор была не победа Украины, а недопущение Третьей мировой войны. А во-вторых, намеки Путина на поиски мира являются лишь маневром для того, чтобы Россия перевооружилась и подготовилась к новой фазе войны.
Как говорит украинский военный эксперт Николай Белесков, «Украину лишили шанса на скорую победу», предоставляя ей только такое оружие, что не спровоцировало бы более широкий конфликт. Теперь Украина не имеет других перспектив в 2024 году, чем обороняться и готовиться к наступлению в 2025 году.
А расчет на то, что Россию удастся умиротворить какими-то территориями Украины, он считает опасным и ошибочным, потому что ободренная демонстрацией слабости Запада Россия не остановится не только на какой-то линии на территории Украины, а может продвинуться дальше и в страны востока Европы.
Он предостерегает, что цена бездействия в поддержке Украины будет больше, чем цена соответствующих шагов по интеграции Украины в структуры безопасности Запада. Но опасается, что нынешние политики в Европе и США исходят из другой логики – они надеются истощить ресурсы России в Украине, веря в то, что после этого она не может угрожать западным странам.
Подробнее о вызовах в следующем году со старшим аналитиком украинского благотворительного фонда «Вернись живым» Николаем Белесковым говорила корреспондент «Голоса Америки» Наталья Чурикова.
(Разговор, записанный через видеосвязь, сокращен и отредактирован для ясности и текучести)
– 2023 год нес большие ожидания относительно скорой победы или, по крайней мере, преломления ситуации на фронте. Но украинские войска не смогли переломить ситуацию, и эксперты говорят, что ситуация зашла в тупик. Вместе с тем, если изменения в поставках оружия, возможно, позволят Украине выйти из этого тупика, какой вы видите эту ситуацию на следующий год?
Год активной обороны, истощение противника и уничтожение российской военной инфраструктуры в Крыму
– Те решения, которые предложил Валерий Залужный (главнокомандующий ВСУ – ред.) после констатации того, что война подвержена позиционности, где оборона доминирует над наступлением, они явно не о 2024 годе.
Украина будет вынуждена переходить к активной обороне с целью истощения противника, с целью сохранения контроля над контролируемыми территориями
То есть 2024 год – это будет переходный год. Говоря о наземном измерении ведения боевых действий, Украина будет вынуждена переходить к активной обороне с целью истощения противника, с целью сохранения контроля над всеми контролируемыми нами территориями с целью создания правильного баланса истощения в нашу пользу. И создание окна возможностей для наступления ближе к концу года, а может быть, и в начале 2025 года.
Решение, предложенное генералом Залужным, относительно изменения технологий и накопления ресурсов, это точно не о 2024 годе, это – более отдаленная перспектива.
Если ориентироваться на историю, необходимо несколько лет для того, чтобы наработать технологии и тактику их применения для преодоления позиционности. Поэтому я призываю всех не иметь завышенных ожиданий от 2024 года от украинской военной стратегии, которая будет заключаться в обороне и истощении противника.
И даже для того, чтобы перейти на земле в активную оборону за счет инженерного оборудования позиций, нам потребуется ракетное и артиллерийское вооружение.
Украину лишили шанса на скорую победу. У нас не остается практически другого варианта в 2024 году, чем играть от обороны
Кроме того, это не означает, что мы, например, не можем реализовывать более решительную кампанию ударов по военной инфраструктуре во временно оккупированном Крыму.
Потому что это, с одной стороны, и дальше будет гарантировать свободу судоходства, важное само по себе, а с другой стороны, создавать постепенно условия для наших наступательных действий на материке, потому что временно оккупированный Крым – это ключевая логистическая база, от которой зависит группировка в Херсонской и Запорожской областей. Если удастся взорвать эту логистическую базу, то понятно, что удержать фронт россиянам будет очень сложно.
Даже для успешной обороны нужны ПВО и ракетно-артиллерийское вооружение
– Украину лишили шанса на скорую победу. Поэтому, как в 2022 году перед контрнаступлением, мы истощали противника в обороне, использовали его ошибки, так же и здесь у нас не остается практически другого варианта в 2024 году, чем играть от обороны.
Мы видим, насколько украинцы умело могут действовать, как показывает последнее использование, вероятнее всего, системы Patriot
Это, конечно, при условии, если Конгресс США наконец-то примет соответствующее решение, и удастся разблокировать помощь. Потому что реализация любой стратегии, даже той, которую я описал, зависит от двух способностей.
Первая – это ПВО, то есть нивелирование номинального преимущества россиян в воздухе, в средствах воздушного нападения, чтобы Россия не могла наносить удары именно пилотируемой авиацией по всей глубине Украины. Мы видим, насколько украинцы умело могут действовать, как показывает последнее использование, вероятнее всего, системы Patriot (речь идет об уничтожении трех российских истребителей-бомбардировщиков Су-34 – ред.).
Украинская военная стратегия может быть любой, но без возможности ПВО и ракетных войск и артиллерии, реализовать ее мы не сможем
А второе – это ракетно-артиллерийское вооружение, потому что активность обороны обеспечивается, в том числе, нанесением ударов по противнику, когда он создает хотя бы минимальную концентрацию. Для этого нам нужны ракетные войска и артиллерия, и соответственно боеприпасы к ним.
Поэтому очень важно, чтобы те, кто принимает эти решения, не забывали, что украинская военная стратегия может быть любой, но без возможности ПВО и ракетных войск и артиллерии, реализовать ее мы не сможем. Стратегия, направленная по меньшей мере на содержание тех территорий, которые мы сейчас контролируем, на поддержание стационарной линии фронта в 880 километров, и на предотвращение россиян продвигаться дальше, критически зависит от этих двух способностей.
– Насколько Украина готова воевать самостоятельно без поддержки западных стран? Мы знаем, что задержка сейчас происходит не только со стороны Соединенных Штатов, но и Европейского союза.
– Я очень надеюсь, что мы не дойдем до этого гипотетического сценария, потому что Украина не может полностью обеспечить все свои потребности.
Одно время мы сможем держать линию фронта, но если не будет помощи, мы будем переходить к другим формам борьбы
То есть мы можем увеличить производство боеприпасов в определенной степени, в целом увеличить долю ВВП, выделяемую на силы обороны. Хотя, она уже и так достаточно значительна, потому что у нас очень большая нагрузка на значительно меньшую экономику, чем у нас до 24 февраля 2022 года. Самостоятельно мы этого не можем сделать.
Это объективные реалии – несоизмеримость экономических, технологических потенциалов и потенциалов ВПК. Одно время мы сможем держать линию фронта, но если не будет помощи, мы будем переходить к другим формам борьбы.
Мы видели маневровую оборону, например, в начале полномасштабного вторжения, когда украинцы с боями отступали, когда мы «разматывали» российскую логистику, делали ее более уязвимой.
Мы видели, что делают россияне, когда они заходят на новые территории. Поэтому я очень надеюсь, что люди, от которых зависит голосование, хоть немного помнят эти уроки
Но мы видели, что делают россияне, когда они заходят на новые территории. Поэтому я очень надеюсь, что те люди, от которых зависит голосование, хоть немножко помнят эти уроки, и по меньшей мере будут понимать, что даже держать ту линию фронта, которая есть сейчас – 880 км фронта активных боевых действий, является большим достижением, как и содержать 80% суверенной территории, контролируемой украинским правительством, и осуществляющей на ней экономическую деятельность.
Лучше не делать экспериментов и не доводить до ситуации, когда нам нужно будет выбирать другую военную стратегию, которая будет нести больше рисков.
Романтизация партизанщины – это очень красиво в теории, а на практике это очень большие риски для значительного сегмента гражданского населения.
Поэтому лучше не допускать этого и принимать соответствующие решения, чтобы Силы обороны Украины далее имели возможность реализовать военную стратегию, которую они реализуют, когда враг не может применять свое преимущество в воздухе, и чтобы враг быстро не мог взять под контроль значительные территории, как это было в первый месяц Большой войны.
Без дополнительной мобилизации не обойтись
– По вашему мнению, какие человеческие силы потребуются на фронте следующего года? Мы видим разногласия в понимании того, какая должна быть стратегия, и, соответственно, какая должна быть мобилизация. Некоторые говорили, что нужна была мобилизация с самого начала и нужно было сразу ставить страну на военные рельсы. Думаете ли вы, что была сделана ошибка, и будет ли она исправляться сейчас?
– Мобилизация происходила с самого начала, потому что когда сектор безопасности и обороны встретил войну, его количество составляло 350-400 тысяч. Он был увеличен в 2-2,5 раза, другое дело, что резерв тех, кто был готов добровольно присоединяться к силам обороны, иссяк.
Резерв тех, кто был готов добровольно присоединяться к силам обороны, иссяк
И в этом мы не уникальны. Такая ситуация была в Первую мировую войну, когда война начиналась с массового энтузиазма, готовности добровольно присоединяться к вооруженным силам, а затем в условиях применения смертоносного оружия на поле битвы, такая готовность уменьшалась.
Сейчас несколько иное время, чем Первая или Вторая мировая война, есть сегмент населения, который, к сожалению, не ассоциирует свою безопасность, безопасность своей семьи, с безопасностью государства.
Как следствие, есть скепсис. В условиях этого скепсиса быстро принимать решения, не вызывающие полного, тотального одобрения, очень тяжело. Поэтому мы видим разные дискуссии внутри украинского общества, между разными субъектами принятия решений.
В тех реалиях, где мы существуем, не обойтись без дополнительной мобилизации. Способность оказывать организованное сопротивление сейчас связана с мобилизацией.
Военное руководство четко дало понять, что удерживать и ту линию фронта, которая есть, и осуществлять ротацию воюющих, потому что они тоже заслуживают ротации, будет очень и очень трудно.
Если Украина не будет готова продолжать воевать, понятно, что скептикам на Западе будет гораздо легче продвигать идею о прекращении помощи
Я надеюсь, что, в конце концов, эта дискуссия будет двигаться в том направлении, что альтернативы мобилизации нет. Если его не будет, точно лучше не станет, но может стать хуже. Риски будут только нарастать.
При этом нужно улучшать сам процесс мобилизации, ее подготовки, и чтобы не было таких разных полярных оценок в обществе, нужно уменьшать те лазейки, которые некоторые используют во избежание мобилизации. Но идеального решения нет, пул тех, кто был готов присоединиться добровольно, иссяк. Поэтому именно такая дискуссия.
Я надеюсь, что новый консенсус будет сформирован. Если Украина не будет готова продолжать воевать, понятно, что скептикам на Западе будет гораздо легче продвигать идею о прекращении помощи: «А для чего мы должны выделять дополнительные суммы помощи, если украинцы в принципе уже не хотят воевать?»
– И на Западе также появляется понимание того, что проглотив, так сказать, Украину, Россия только увеличит свои ресурсы: и военные, и в плане количества людей, которых она сможет мобилизовать. Тогда уже вопрос, идти ли в армию, не идти ли, не будет стоять, потому что украинцев будут мобилизовывать в российскую армию, для того чтобы завоевывать следующие страны в Европе. Как этот сценарий вам кажется реалистичным?
– Нам действительно нужно напоминать тезис покойного профессора Збигнева Бжезинского о том, что возродившаяся в 1991 году независимая Украина это не просто одно из ключевых переломных геополитических событий ХХ века. Ибо действительно Россия, не имеющая человеческого и экономического ресурса Украины, которая не может использовать географическое положение Украины, не является империей.
Россия хочет видеть Украину беззащитной, такой, от которой дальше можно надкусывать территории
К сожалению, многие на Западе, особенно со времени администрации Барака Обамы, относились к Украине, к ее независимости, как к данности, вместо того, чтобы инвестировать в поддержание ее независимости и обороноспособности. Действительно, это нужно объяснять.
Особенно если появляются такие публикации, как в The New York Times, о том, что Россия якобы открыта к переговорам, к прекращению огня. Это все фикция, потому что Россия параллельно говорит, что она против того, чтобы Украина присоединилась к НАТО и против того, чтобы Украина имела собственный мощный оборонный потенциал.
То есть фактически Россия хочет видеть Украину беззащитной, такой, от которой дальше можно надкусывать территории, как сейчас пытается делать Российская Федерация.
Поэтому действительно нужно постоянно говорить о том, почему Россия не могла создавать такие проблемы для стран Центральной и Восточной Европы после того, как возникла независимая Украина, и почему стоит инвестировать в независимую Украину, и почему все эти рассказы о прекращении огня являются фикцией. и попыткой купить дополнительное время.
Нельзя на Украину переводить все риски и максимум цены по противодействию российской агрессии
Меня лично беспокоит то, что у меня есть такое ощущение, что часть людей, принимающих решение на Западе, считает, что пока Россия будет медленно надкусывать Украину, медленно ее покорять, она сама (Россия – ред.) сотрется и какой-то угрозы для Запада она уже не составит.
Это очень циничный расчет, но лично у меня есть такое ощущение, что часть истеблишмента исходит именно из этой идеи, что пока так медленно, как это Россия делает, начиная с 2014 года, потом 2022 года, дальше возможно, в этом процессе Россия тоже понесет такие значительные потери, чтобы не представлять угрозы.
С этим цинизмом мы должны бороться, потому что Украина и украинцы заслуживают того, чтобы минимизировать потери и сохранить максимально инфраструктуру и демографический потенциал, чтобы Украина состоялась как современное евроатлантическое государство.
– Министерство обороны Эстонии недавно в своем отчете говорило о том, что фактически Запад помогает Украине одной рукой, что финансовые, экономические возможности стран, входящих в группу Рамштайн, в разы преувеличивают возможности России. При этом Россия тратит около 10 миллиардов долларов в месяц войны, в то время как страны группы «Рамштайн» тратят вполовину меньше на поддержку Украины. Думаете ли вы, что все же эти страны поймут, что нужно помочь Украине остановить Россию на территории Украины, не дать ей продвинуться дальше?
– Мне бы хотелось, чтобы это понимание наступило, понимание того, что нельзя на Украину переводить все риски и максимум цены по противодействию российской агрессии, потому что потенциала Украины может не хватить.
Минобороны Эстонии абсолютно все правильно сказало, что нужно дать России урок, что в ХХ веке нельзя продвигать свои интересы за счет агрессии
И если суммарный ВВП в несколько десятков раз превосходит российский ВВП, то это должны быть не просто номинальные цифры, но и преимущества на поле боя – большее вооружение, более качественное вооружение, чтобы номинальное преимущество перешло в реальное преимущество.
С другой стороны, мы видим, насколько это трудно делать в демократических странах, потому что нужно объяснять, почему это важно. В России как авторитарной стране это гораздо легче делать – население не спрашивают.
Минобороны Эстонии абсолютно все правильно сказало, что нужно дать России урок, что в ХХ веке нельзя продвигать свои интересы за счет агрессии. В противном случае ставится под вопрос и жертва, которую совершил американский народ во Вторую мировую войну, чтобы возникли определенные правила, закрепленные в Уставе ООН.
Надо отходить от идеи, что это просто еще одна какая-то война где-то далеко в Евразии. Это очень принципиальная война, очень принципиальные вопросы были подвергнуты сомнению, поэтому нужно действовать соответствующим образом, в конце концов включать арсенал демократии, а не так, как это было в этом году, когда США и их партнеры рассказывали, что Россия потерпела стратегическое поражение. и радовались этой формулировке.
А Россия увеличивала расходы на оборону, развертывала новое производство, и теперь мы имеем ситуацию, когда в 2024 году у России будет больше артиллерийских боеприпасов, чем могут обеспечить страны Запада для Украины. Это не катастрофа, но это тоже показательно.
– Остается полгода до следующего саммита НАТО в Вашингтоне. На него возлагались большие надежды на то, что он может приблизить Украину к членству в Альянсе, даже высказывались предложения о том, что Украина может быть принята, но действие пятой статьи устава Альянса может распространяться только на территории, контролируемые сегодня Киевом. Жизнеспособная ли эта идея? Как можно контролировать линию движущегося фронта?
– Идея, которую активно продвигает бывший генсек НАТО Андерс Фог Расмуссен, является поиском вариантов в очень сложной ситуации, но эта модель и апелляция к примеру ФРГ не является дееспособной, то есть достигнутой эффекта. Потому что позиция НАТО по этому вопросу принципиальна – пока идет горячая война, мы не можем принимать соответствующее решение. Ибо, например, если Россия действительно берет под контроль Авдеевку, значит, НАТО должно вмешиваться.
То есть в этом плане ситуация совсем другая, чем в 1955 году, когда ФРГ присоединилась к НАТО. Тогда британские и американские военные стояли на территории ФРГ и не было активных боевых действий, все понимали четко ту линию, ту границу, за которую стоит уже воевать, за которой НАТО должно будет вмешиваться. Поэтому здесь ситуация другая.
Конечная цена бездействия будет больше, чем цена соответствующих шагов по интеграции Украины
Я понимаю, что бывшим генсеком НАТО двигают правильные мотивы, желание как-то обеспечить Украине безопасность, насколько это возможно, но, скорее всего, этот вариант не сработает. Потому что порог использования силы будет очень снижен. Альянс в общем-то так не работает.
У меня нет каких-то очень больших ожиданий по поводу Вашингтонского саммита. Проблема достаточно четкая и ясная – наши партнеры не хотят брать на себя дополнительные риски, дополнительные обязательства. Их устраивает модель, когда они дают Украине оружие, проводят подготовку, но не готовы пока предоставлять защиту по пятой статье.
Но Украина и так уж очень многое сделала в вопросе противодействия России, просить ее еще делать сколько же, это, пожалуй, слишком много.
Но эта аргументация не работает. Хотя конечная цена бездействия будет больше, чем цена соответствующих шагов по интеграции Украины.
Как это донести нашим партнерам, я не знаю, поэтому я очень сочувствую нашим дипломатам, потому что Альянс четко определился – есть предел риска, который мы готовы брать на себя, и, к сожалению, этот предел не включает членство Украины в краткосрочной перспективе.
СПРАВКА: Российское полномасштабное военное вторжение в Украину продолжается с утра 24 февраля 2022 года. Российские войска наносят авиаудары по ключевым объектам военной и гражданской инфраструктуры, разрушая аэродромы, воинские части, нефтебазы, заправки, церкви, школы и больницы. Обстрелы жилых районов ведутся с использованием артиллерии, реактивных систем залпового огня и баллистических ракет.
Ряд западных стран, включая США и страны ЕС, ужесточил санкции в отношении России и осудили российские военные действия в Украине.
Россия отрицает, что ведет против Украины захватническую войну на ее территории и называет это «специальной операцией», которая имеет целью «демилитаризацию и денацификацию».
Роскомнадзор пытается заблокировать доступ к сайту Крым.Реалии. Беспрепятственно читать Крым.Реалии можно с помощью зеркального сайта: https://d3f4dzazmyq6z8.cloudfront.net/следите за основными новостями в Telegram, Instagram и Viber Крым.Реалии. Рекомендуем вам установить VPN.
