Три новых рижанина, бывшие москвичи, вынуждены были покинуть родину и поселиться в Латвии по политическим соображениям. Новые российские эмигранты – о том, почему они решили уехать из России.
Журналист Колпаков
Иван Колпаков, бывший руководитель отдела специальных корреспондентов «Ленты.ру», работает в независимом новостном портале «Медуза», в Риге живет с начала октября. Он не считает себя эмигрантом – это просто длительная командировка.
«Мы с Галей (главредом «Медузы» и экс-главредом «Ленты» Галиной Тимченко -- РС) и Ильей Красильщиком, нашим издателем, придумывая этот проект, понимали, что в нынешних условиях придется куда-нибудь уехать, -- рассказывает Колпаков, -- Поэтому я недолго размышлял. Конечно, начали посещать всякие грустные интеллигентские мысли, но я их от себя гнал, гоню и буду гнать. С другой стороны, здесь и не чувствуешь себя на чужбине».
Рассматривались разные страны бывшего Советского Союза, а также Израиль. Но Рига всего в часе лета от Москвы, объясняет Колпаков, здесь почти такое же время, прозрачные законодательство и процесс легализации сотрудников, к тому же это недорогой город, в котором все говорят по-русски, что важно для людей пишущих. Открыли компанию, попытались найти в Риге сотрудников: по закону приоритет отдается местным жителям. Но, понятно, что в Латвии недостаточно людей, хорошо знающих российскую общественно-политическую повестку и так же хорошо пишущих по-русски, говорит Колпаков, поэтому пришлось привезти большую часть команды из России.
«Нас здесь меньше 20 человек, и на самом деле каждый из нас едва ли мечтал об отъезде, -- объясняет Колпаков, -- Нас никто не выдворял, не выгонял. Для многих из нас нынешняя общественно-политическая обстановка на родине была душноватой, но все мы любим Россию и хотим там жить. Так нужно было для дела. Мы хотим быть уверенными в том, что издание будет выходить каждый день».
Вся редакция виртуально живет на родине. «Мы не ощущаем себя русской прессой в эмиграции и надеемся не стать ею, -- говорит Колпаков, -- наши интересы, общение, работа на 100% связана с тем, что происходит дома. Мы сами продолжаем там бывать, у нас есть там сотрудники. Мы считаем, что работаем для русских читателей, где бы они ни находились, но по понятным причинам большая их часть по-прежнему находится в России, там же происходит большая часть событий, интересных русской аудитории. Поэтому наше «вещание» просчитано с точки зрения российского рабочего дня. Мы стараемся жить по московскому графику: раньше встаем и раньше заканчиваем».
Однако Колпаков не считает, что издание живет изолированно от окужающего мира. «Нас гораздо больше, чем кого-либо в России, интересует мировая повестка, -- доказывает он, -- Русскому читателю не интересно знать, что происходит за пределами страны, российские СМИ постарались сделать так, чтобы из-за рубежа доходили только трагические или «адские» новости. Безусловно, локальные латвийские новости нас не очень интересуют. Но истории отсюда, из Эстонии, из Северной Европы, если они являются неотъемлемой частью картины дня, обязательно представлены».
Процесс переезда организовывался централизованно, хотя каждый сотрудник делал это за собственные деньги. У Колпакова рабочий вид на жительство, как и у его коллег, за исключением главреда. Он выдается на несколько лет, но каждый год нуждается в подтверждении. «Если завтра главный редактор захочет расторгнуть со мной трудовой договор, -- объясняет журналист, -- я буду вынужден покинуть территорию Латвии». Колпаков перебрался в Ригу с женой, которая не является сотрудником редакции и «пока сидит дома».
Оформление документов происходит прозрачно и понятно. Еще Колпакову нравится, что чиновники не руководствуются оценивающими критериями, а четко выполняют инструкции: «Когда взрослый русский человек, не живший в таком мире, с этим сталкивается, он чувствует себя немного обескураженым».
Сотрудники редакции снимают квартиры. «Поскольку мы все приехали из Москвы, нам кажется, что здесь все очень дешево, что здесь прекрасный рынок недвижимости, -- делится впечатлениями Колпаков, -- Мы живем в тихом, чистом городе, после Москвы Рига кажется санаторием».
Переводчик Кузьмин
Поэт, переводчик и издатель Дмитрий Кузьмин получил вид на жительство в конце августа и живет здесь около полутора месяцев. Выбор свой объясняет так: «У людей не слишком состоятельных возможности уехать из России с минимальными юридическими гарантиями не очень много. С учетом того, что у меня довольно сложная приватная ситуация (Кузьмин открытый гей, месяц назаду, уже в Латвии, в его семье появилась дочь, - РС), я не мог себе позволить обычную преподавательскую визу. В предыдущие полгода я преподавал в Америке, в Принстонском университете и мог там остаться, но я не смог перевезти туда всех, кого нужно». Сначала Кузьмин был настроен отправиться на Украину: «Отчасти по личным причинам, отчасти потому, что я довольно много перевожу украинскую поэзию на русский и хотел поддержать друзей и коллег, которые там сейчас находятся». Но не получилось. Оставалась Латвия. «Это не было для меня совершенно уж вынужденным решением, потому что я люблю ее с детства», -- говорит Кузьмин.
Временный вид на жительство можно было получить по льготным расценкам, 74 тысячи евро на человека или семью, купив недвижимость за такие деньги в провинции. Рига и окрестности обошлись бы вдвое дороже. С момента принятия решения на весь процесс имелось только два месяца, поскольку «окно» закрывалось: с начала сентября ставки были подняты до 250 тысяч евро, а таких денег у Кузьмина не было. Поселок Озолниеки, в котором он купил дом, находится примерно в 40 км от Риги. Это был самый близкий к Риге населенный пункт, где давали ВНЖ по льготным расценкам. Дмитрий сдал документы о приобретении недвижимости и через 14 дней получил вид на жительство.
«Выбирали мы домик, в котором мы теперь живем, ровно один день, -- рассказывает Кузьмин, -- В нем до этого 30 лет жила латышская семья, с которой мы мило простились. Я оказался жителем отдельного дома в населенном пункте поселкового типа впервые в жизни. Предыдущие 45 лет прожил в Москве в 17-18-этажных домах, это был несколько иной образ жизни. Да, это был вызов, решительная перемена обстоятельств, в которой есть и приятные моменты и сложные. Пардон за прозу жизни, там чудовищно плохая вода, потому, что дом не подключен к центральному водоснабжению, и вода с участка, ее невозможно употребить для месячного младенца». Еще одно неудобство – необходимость полностью оплачивать медицинскую помощь, к которой родителям новорожденной девочки приходится прибегать регулярно.
Но, с другой стороны, считает Кузьмин, такая радикальная смена обстоятельств как эмиграция, должна быть потрясением основ. «Странно было бы, если бы человек просто уехал бы из страны в страну и ничего не заметил, как в фильме «Ирония судьбы», -- описывает он свои ощущения. -- Я ехал в Латвию не в поисках комфорта, а в поисках внутренней точки свободы, ощущения, скажем так, неучастия в российском государстве. Живя в поселке Озолниеки Озолниекского края Озолниекской волости, я не участвую в этом государстве никак, и чрезвычайно этим доволен».
В работе оторваться от России не удается. «Я здесь, а последние книжки моего издательства вышли в Москве» -- говорит Кузьмин. Однако это положение он намерен изменить, утверждает он: «У меня всякие наполеоновско-маниловские планы, хотя это не так все просто, потому что я последние 20 лет издаю современную русскую поэзию. Но отчего бы не издавать ее и в Латвии?» Литератор уже 20 лет поддерживает тесные отношения с латвийской творческой группой «Орбита», которая объединяет поэтов и писатетелей, пишущих на русском языке.
Дмитрий Кузьмин стремится к тому, чего Иван Колпаков хочет избежать: «Да, это в чистом виде русская литература в эмиграции. Мне кажется, концепт Русского мира, который сегодня продвигается из Кремля в качестве угрожающей всем мрачной силы, требует какого-то противовеса. Есть мировая русская культура, которая может быть расположена где угодно, и которая не хочет никого завоевывать, а хочет разговаривать с другими культурами на любом языке и на любом континенте как с равными».
У Кузьмина есть проект: оборудовать одну из двух построек, находящихся на его участке, под резиденцию поэзии и перевода. «Мне бы хотелось, чтобы при моем участии здесь происходил не только вынужденный праздник русской поэзии, которую погнали из дому, но и диалог между авторами разных стран и народов», -- объясняет он.
«Мы планируем прожить здесь положенные 5 лет, оформить постоянный вид на жительство и совершить все необходимые шаги для того, чтобы, в конце концов, получить латвийское гражданство (дочке решили дать украинское), -- рассказывает Кузьмин, -- Но меня пугает, что тот Русский мир, который нам шлют из Кремля, дотянется и сюда. Я надеюсь по мере моих скромных возможностей этому противодействовать. Однако я помню о судьбе философа Вальтера Беньямина, который покончил с собой в испанском отеле в 1940 году, когда не смог сесть на корабль без визы США».
Бизнесмен Солодов
Александр Солодов, бизнес-консультант, прибыл в Латвию на постоянное место жительства год назад с женой и двумя детьми. Вот как он объясняет переезд: «Обладая некоторыми знаниями экономики, мы с женой уже с 2011 года начали предполагать, что России достаточно скоро наступит кризис. Я опасался, что возникнут проблемы и с физической безопасностью, в частности, меня как отца двух детей беспокоила слишком легкая доступность наркотиков в Москве. Мы хотели найти безопасное место для семьи в Европе». Солодов переехал в Латвию в декабре прошлого года, купив в небольшом городе Цесисе две квартиры в серийном доме: за 28 и за 46 тысяч евро и получив вид на жительство по льготной цене. Потом купил квартиру в латвийской столице и перебрался туда, а «инвестиционное» жилье сдает, получая невысокий, но стабильный доход. От первого визита в Латвию до переселения с семьей и вещами прошло 5 месяцев.
В выборе страны проживания руководствовались не эмоциями, а экономическими соображениями. Рассмотрели разные варианты в Восточной и Западной Европе, оценивая языковую среду, близость к России, условия получения вида на жительство в том числе и детьми. Солодов признается, что теперешний порог входа в Латвию он бы не одолел: «Мы надеемся на то, что закон обратной силы не имеет, и по истечению срока временного вида на жительство нам выдадут постоянный, но, приехав из России, мы готовы ждать неприятностей от правительства».
Приехав в Латвию, Солодов стал внимательно читать и наблюдать за людьми и к концу первого года сложил представление о политической карте. «С точки зрения базовых свобод мы абсолютно удовлетворены, -- замечает он, -- Здесь более честные выборы, полиция более честная, доброжелательные чиновники. Мы в этом месте счастливы более, чем на родине».
Старший сын учится в седьмом классе, образование получает бесплатно. Обучение в школе двуязычное, примерно 70% учебных предметов преподается на государственном языке. Мальчик занимается с репетитором. В латышских учебниках по физике, химии, геометрии разобраться тяжело, но учителя охотно помогают с переводом.
Пока в Москве есть клиенты и открыты границы, Солодов планирует зарабатывать на родине: неделя дома, неделя в командировке. «Пока моя жизнь ничем не отличается от московского или питерского консультанта, который обслуживает клиентов в Екатеринбурге или Новосибирске», -- философски замечает он. Но есть намерение искать клиентов в других странах, «возможно, Украина окажется интересным рынком, Белоруссия, Казахстан».
Однако сейчас Солодов чувствует себя в Латвии гораздо менее надежно, чем год назад. «Тогда я думал, что уезжаю достаточно далеко от Путина и "Единой России", -- объясняет он, -- Я с удивлением обнаружил здесь большое число русскоязычных людей, которые тоскуют по Советскому Союзу. Я не исключаю, что местные пророссийски настроенные экстремистские организации могут представлять собой угрозу и являться платными агентами Кремля. Сено сохнет, и оно может вспыхнуть, если кто-то поднесет спичку». Спичкой, по мнению Солодова, могут служить либо диверсионные группы из России, либо денежные вливания.
Что он будет делать в этом случае? «Это очень сложный вопрос, над которым я думаю последние месяца три, -- говорит Солодов, -- Наверное, буду искать более удаленное от России место. Скорее всего, в Латинской Америке». Ни одна точка Европы, считает он, в случае начала военного конфликта не будет достаточно безопасной. «К сожалению, как человек интеллектуального труда и невоеннообязанный, я боюсь, от меня мало будет пользы, даже если я возьму автомат и начну защищать латвийскую государственность. Но я думал об этом», -- с неожиданной откровенностью признается бизнес-консультант.
Парламент Латвии прошлого созыва принял в первом чтении законопроект о закрытии программы инвесторских видов на жительство для россиян. С 1 июля 2010 года его для создания в Европе запасного аэродрома использовали более 10 тысяч россиян. Если новый Сейм его утвердит, это окно в Европу, и так сузившееся в сентябре, закроется. Остается призрачная возможность найти в Латвии работодателя. А можно попытаться получить статус политического беженца.
Согласно данным, опубликованным на сайте Управления по делам гражданства и иммиграции, за последние 7 лет его получили 52 человека.