Рубрика «Мнение»
Был три дня в Киеве – набирали слушателей в нашу грузино-украинскую школу Civil and Political School, которая начинает работу в феврале. За окном было пасмурно, в школе – радостно. Прослушали около 200 соискателей, которые решили узнать о грузинских реформах из первых уст – от бывших министров и заместителей министров правительства Михеила Саакашвили. Выбрали 40 слушателей, среди которых студенты, активисты неправительственных организаций, бизнесмены, политики и даже государственные служащие. За окном признаки войны – прощание на Майдане с погибшем на Донбассе Тамазом Сухиашвили, и молодые ребята в камуфляже на костылях. В Украине больше 70 лет не было войны. Россию давно пучило от газа – прорвало (не буду употреблять более точное физиологическое обозначение).
Конечно, газ – не главная причина развязанной Россией войны в Украине, скорее – следствие. Газ всего лишь инструмент – привязать к себе, заставить платить, шантажировать, а потом оправдывать свою мерзкую энергетическую политику, которая на сам деле давно стала тем, что в криминальном мире называется «поставить на счетчик». Славянское братство? Единоверие? Соседство? Для российской имперской политики все эти красивые слова заканчиваются, когда наружу прорывается агрессия и традиционное желание подавить и захватить. Раньше Кремлю хватало ума отхватывать куски Молдовы и Грузии, стран маленьких и особо не защищенных. Украиной Кремль подавился. И если вы гуляете по улочкам старого Киева, то не обязательно останавливать и расспрашивать людей о жизни и настроении – достаточно посмотреть на стены домов. Из граффити можно составлять альбом настроя людей – «Україна понад усе», «Правий сектор», «Слава Україні!».
О своей школе – Civil and Political School Хатиа Деканоидзе, экс-министр образования и бывший ректор Полицейской академии в Грузии объявила еще в декабре прошлого года. Цель – передать опыт грузинских реформаторов молодым украинцам. Объявили набор – интерес превзошел ожидания. Школа платная, желающих по пять человек на место. География соискателей – от Донецка до Львова, есть крымчане. Этнические украинцы, русские, крымские татары, армяне, гагауз, кореянка, несколько этнических грузин, родившихся в Украине, говорящих на украинском и считающих своей родиной Украину.
Много студентов, активисты, волонтеры, исследователи, государственные чиновники, политики. В анкете одного из соискателей написано – окончил Harvard business school, поднимаю глаза и вижу состоявшегося человека, работающего в солидной адвокатской фирме, американской. Спрашиваю: «Почему к нам?» Отвечает – «надо изменять страну». Несколько бизнесменов, наверняка с солидным заработком. Говорят: «Надоела коррупция, хочу жить в современной стране». Многие не скрывают, что желание самому создавать новую Украину связано с детьми: «Мои дети должны жить в нормальной стране».
Одной четверти соискателей не повезло, но будет второй набор, третий, интерес к школе по-прежнему велик. О Грузии все говорят с надеждой и нескрываемой любовью. Те, кто когда-то бывал в нашей стране, взахлеб рассказывают об увиденном. Кто не бывал – тот знает о достижениях реформ – безопасности, отсутствии коррупции. Многие реформаторов называют по именам, чаще всего – Саакашвили, Бендукидзе, рады, что теперь в Украине работают Александр Квиташвили и Эка Згуладзе. Ни разу не услышал нареканий или упреков вроде тех, что иногда можно услышать в Грузии сейчас – в Украине не было и доли того, что сделали грузинские реформаторы за 9 лет у себя в стране. Некоторые не скрывают разочарования тем, что «уничтожить коррупцию в Украине почти невозможно». Потом поправляются и говорят, что Грузия же смогла.
Кажется, что украинская история и человеческая память наконец начала освобождаться от советской интерпретации истории.
На первый взгляд в Киеве войны не ощущаешь. Разве что намного меньше на улицах улыбающихся людей, больше сосредоточенных. На Майдане и Крещатике продается все тот же набор сувениров, но прибавились новые – рулоны туалетной бумаги с портретами Путина и Януковича, много патриотической символики, в том числе и той, о которой в прошлом году невозможно было мечтать или почти невозможно встретить. Кажется, что украинская история и человеческая память наконец начала освобождаться от советской интерпретации истории. И совсем уже не удивительно слышать в телерепортажах из Славянска или Краматорска приветствия – «Слава Украине! Героям Слава!», то, что в России принято называть «бандеровским» кличем». По всей Украине валят памятники Ленина и многие украинцы говорят, что так и надо – это самоочищение от прошлого.
На Майдане провожали Тамаза Сухиашвили, грузинского доровольца. Священник отпевал его на грузинском и украинском. У стеллы на Майдане много военных – украинцев и грузин, все в камуфляже – только что с фронта. Выступает ветеран УНА-УНСО, воеваший в 93-м в Абхазии, говорит о взаимовыручке и боевом братстве. Подходят люди, спрашивают: «З ким прощаються?». Потом видят много грузинских флагов, поправляются – «З грузинським героєм». Несколько пожилых женщин-украинок рыдают так, как будто прощаются с близким родственником, постоянно повторяют – «наш захисник». Подошел молодой парень, лет тридцати, не больше – в камуфляже, на костылях, в руке держит две гвоздики – белую и красную – под цвета грузинского флага. Украинский военный оркестр слаженно исполняет гимн Грузии. За эту короткую войну погибло два грузина, защитника Украины. Еще один – воевал на российской стороне, о нем ничего не пишут и не вспоминают. На вопрос о нем наши военные опускают головы и говорят, что в семье не без урода.
Мои знакомые и друзья, чуть младше меня, им лет по 45-50, говорят, что устали от смертей молодых ребят: «Они и пожить не успели, и воевать толком не могут, там должны быть мы». В Украине уже нет российского телевидения и мне кажется, что если бы его продолжили транслировать, то ненависть к России увеличилась бы в несколько раз. «Нельзя так безбожно врать», – мы насмотрелись, пока каналы не отключили. Или смеются: «Ты видел в Киеве километровые очереди за продуктами? Ты видел голодных на улицах? Ты заметил «фашистские марши?». И хотя я понимаю украинский, никто из них не пытался силой меня заставить на нем говорить. Обычная отговорка со смехом – «язык врага надо знать». Но я-то теперь знаю, что некоторые мои друзья, этнические русские из в прошлом русскоязычного Киева, сейчас говорят на украинском. Как и этнические грузины, пришедшие поступать в нашу школу. Как и крымские татары, принципиально в Киеве говорящие на украинском, хотя выросли в основном в русскоязычной среде. Насилие порождает насилие. Насилие над языком порождает отторжение навязываемого.
До сих пор считаете, что Украина – «искусственная страна»? Тогда вспомните хотя бы одну русскую песню о воле и свободе.
Никогда, ни в Киеве, ни в моей любимой Яремче в Ивано-Франковской области, никогда я не сталкивался с языковым насилием. Всегда выслушают твой русский вопрос и ответят на украинском. Не нравится? Не приезжайте. До сих пор считаете, что Украина – «искусственная страна»? Тогда вспомните хотя бы одну русскую песню о воле и свободе. Украинские русские, русскоговорящие украинцы не понимают, какие к ним претензии от страны, которая 300 лет клялась в любви. Впрочем, в Киеве на эту тему не спорят. Откройте списки погибших за Украину военных и увидите украинские и русские фамилии, армянские и грузинские, татарские и еврейские. В Киеве даже на любимую тему о «донецких» почти не говорят. Удивительно, но беженцы с Донбасса в Киеве отдают своих детей не русские школы, а в украинские.
Кто-то сказал, что Путину надо поставить памятник – за сплочение всех, кто живет в Украине. Многие кривятся, усмехаются, некоторые соглашаются, но уточняют – памятник должен быть из дерьма. И отношение к России выказывают разное – от неприязни до надежды – а вдруг там все-таки есть нормальные люди. Большинство моих собеседников признаются, что поссорились почти со всеми российскими родственниками, говорят, что «надоело слушать сказки, их пересказы брехни, которую им рассказывают по российскому телевидению». Некоторые говорят, что в России живут «потерянные украинцы», они – «уже москали». Имперская история трех последних веков перемолола огромную украинскую нацию великодержавными жерновами – от Воронежа до Владивостока. Нынешние украинцы – пессимисты-романтики. Кто-то больше, кто-то – меньше. И почти все осознают, что назад дороги нет, есть дорога только вперед.
Олег Панфилов, профессор Государственного университета Илии (Грузия), основатель и директор московского Центра экстремальной журналистики (2000-2010)
Взгляды, изложенные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции