Тому, кто много раз пересекал административную границу между Крымом и материковой Украиной, хорошо известно, что самыми непредсказуемыми ее участками на всех трех направлениях являются, как ни странно, украинские КПП. Не потому, что наши пограничники самые строгие – нет. Просто украинские рубежи у полуострова отличаются отсутствием умных и исчерпывающих правил для пересекающих, а также расхлябанностью во всем – от обустройства, до поведения личного состава.
Прямо скажу – проходить через свою, украинскую часть «границы» стыдно
Прямо скажу – проходить через свою, украинскую часть «границы» стыдно. Разница бросается в глаза сразу. Знаете, к примеру, как выглядят туалеты по обе стороны, те, которые посещают граждане, стоящие в очереди иногда по несколько часов? У россиян – это небольшое, но относительное чистое помещение со светлым кафелем на стенах, туалетной бумагой и умывальником. У нас – покосившаяся деревянная будка, стоящая в изрытом окопами поле, и загаженная так, что некуда ступить. Это, конечно, неприятная, но все-таки мелочь, и на нее можно не обращать внимания. А вот на то, что украинские пограничники и таможенники относятся к соотечественникам, брошенным в Крыму своей же страной, как к враждебному элементу, который обязательно нужно облапошить или хотя бы унизить, не обращать внимания трудно.
...Зимний февральский вечер, Чонгар, КПП. Сидящий в будке украинский пограничник с флюсом на правой щеке вяло пересматривает документы немногочисленных в это время выезжающих за пределы полуострова. Один из паспортов он сразу же откладывает в сторону: последние буквы в неоднозначно переводимом на украинский язык имени владельца имеют следы исправления. Справедливости ради надо сказать, что документы с исправлениями для крымчан не такая уж и редкость – в 90-х крымские паспортисты, плохо знающие украинский язык, часто совершали ошибки. На этот случай есть свидетельство о рождении и другие документы, так или иначе подтверждающие личность. В конце-концов с этим же паспортом админграница проходилась уже неоднократно и пояснений оказывалось достаточно. Но бывалый водитель, часто пересекающий этот участок, не так оптимистичен, как его пассажиры. Он уверяет, что процесс проверки может затянуться, поскольку «смена сегодня плохая»: стоящие здесь ребята замечены в том, что таксисты прозвали «операцией «Перехват» – защитники рубежей частенько стремятся «перехватить» хотя бы пару сотен баксов у очередной жертвы...
С этого места, я думаю, читать этот текст было бы полезно не только выезжающим в Крым и обратно, но и председателю Государственной пограничной службы Украины генерал-полковнику Виктору Назаренко, а также главе Государственной фискальной службы Роману Насирову. Уважаемые Виктор Александрович и Роман Михайлович, ваши подчиненные на админгранице с Крымом продолжают брать взятки! Трусят, опасаются, но все равно берут. Это вам могут подтвердить десятки таксистов, ежедневно пересекающих «границу» в обе стороны и сотни, а может и тысячи пострадавших, если, конечно, и те и другие захотят говорить. Поводов для вымогательства более чем достаточно, ведь люди едут по обычным делам и с общегражданскими паспортами: тут и небрежно оформленные или мятые документы, и исправления, с которыми наши с вами сограждане без проблем прожили два десятка лет; у таможенников – попытки ввезти-вывезти что-либо, прямо не указанное в наспех составленных инструкциях и так далее.
Взятки берут на «границе» с момента ее появления, но раньше, говорят, к частникам почти не цеплялись – хватало поборов с фур и грузовиков
Взятки берут на «границе» с момента ее появления, но раньше, говорят, к частникам почти не цеплялись – хватало поборов с фур и грузовиков. Скоропортящийся товар или проблемы с документами – тысяча долларов с машины. Вывозишь домашний скарб – триста-четыреста. Денег с собой больше, чем полагается – «отстегни» сколько не жалко, но не вздумай жадничать, а то отберут все. Теперь же, после запрета грузоперевозок, пограничники вместе с таможней не брезгуют, говорят, ни чем.
Наверное, в большинстве случаев они чтут букву закона, вот только как быть тем, кто десятилетиями пользовался своим паспортом, ему вклеили туда вторую фотографию, выдали по нему заграничный паспорт, а теперь вдруг оказалось, что документ не годен даже чтобы переехать из одной части страны в другую? Понятно, что не все вопросы здесь к админгранице и таможне, но наведите хотя бы элементарный порядок! Ведь внутренними распоряжениями можно существенно сгладить несовершенное законодательство, а заодно и уменьшить количество коррупционных поводов. Не говоря уже о том, чтобы поставить цивилизованный туалет.
Но продолжим о коррупции на админгранице: в процессе вымогательства задействована вся смена. Для начала «терпилу» оставляют стоять у пограничного вагончика на ветру (морозе, жаре) минут тридцать-сорок. Чтобы дать прочувствовать ситуацию и сломить на корню всякое желание сопротивляться. Затем сидящий за столом офицер станет бесконечно долго заполнять протокол, путаясь в формулировках, с трудом соединяя слова в предложения, делая ошибки, комкая бумаги и начиная заполнять заново. При этом время от времени забегающий старший чин матом в вашем присутствии вносит правки, объясняя своему подчиненному, что надо писать, что паспорт с такими помарками действителен, а не то, «шо ты м...дак тут напысав». Потом «плохого полицейского» сменяет «хороший» в виде такого же пацана, только разведчика из соседнего вагончика или эсбэушника, который наедине с жертвой болтает ни о чем в надежде получить-таки долгожданное предложение мзды. Непонятливому «терпиле», уже не находящему себе места, объясняют, что на территорию Украины его все равно впустят, но лишь после того, как во всем разберутся. А вот сколько будут разбираться, намекает должностное лицо, сказать сложно...
Все прекрасно понимают, что тетка с сумками не диверсант – она едет к сыну и внукам, но разве это имеет значение, когда у тебя на плечах погоны, за спиной автоматчики?
Процедура эта обычно длится полтора-два часа и заканчивается тем, что жертва либо расстается с деньгами либо «выгребает по полной» за свою непонятливость или принципиальность. Вплоть до запрета на пересечение. Все это время попутчики, если человек едет на машине, терпеливо ждут в авто, либо мнутся у вагончика. Им тоже достается – документы не возвращают и через админграницу не пропускают, поскольку их переживания, волнения, боязнь опоздать на поезд и т.п. являются еще одним рычагом давления на потенциального «инвестора». При этом все прекрасно понимают, что тетка с сумками не диверсант – она едет к сыну и внукам, и, понятное дело, везет с собой гостинцы. И студентик с исправленным именем в документах – тоже не разведчик, поскольку только идиот отправит в разведку человека с исправлениями в паспорте. Но разве это имеет значение, когда у тебя на плечах погоны, за спиной автоматчики, а все эти стремящиеся туда-сюда люди воспринимаются не иначе, как источник дохода?
Такова реальность. И самое страшное, что многие с ней уже смирились, ведь за два года в отношении к крымским украинцам ничего в лучшую сторону не поменялось. Недавно в разговоре знакомые, собирающиеся выезжать в Украину, утешали себя тем, что в конце концов дадут взятку людям в погонах, если им все же запретят провезти свои вещи. Вещи, нажитые их трудом и так необходимые для жизни на новом месте. Обратите внимание – люди не беспокоятся о том, как пройдут российскую часть «границы» – там наверняка пропустят, а вот как быть со СВОИМИ в СВОЕЙ стране? Ведь определять судьбу этих патриотов, точнее, как и за что им жить в Украине будет не Конституция и даже не наспех состряпанные законы, а конкретный прапорщик на админгранице. Представляете, если попадется «плохая» смена? Вспомните об этом, когда в очередной раз услышите, что из Крыма выехало всего 20 тысяч человек.
Виталий Онищук, крымчанин
Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции