Год назад, 12 апреля, в Хакасии полностью сгорели 38 сел. Причиной стал так называемый "степной пал" – низовой пожар, распространяющийся с огромной скоростью по равнинам с сухой травой. Жители и власти оказались абсолютно не готовы к этому: не работала система оповещения, не хватало спасателей и пожарных машин. За считанные часы погиб 31 человек, сгорели 1200 домов. Жилье для двух тысяч погорельцев строили за счет государства. Большая стройка принесла проблемы и разочарования: дома низкого качества, похищенные миллионы, все те же проблемы с пожарной безопасностью.
По трассе, рассекающей хакаские степи, из-за очередного холма вдруг появляется островок из одинаковых желтых домиков. Ведет к нему едва укатанная машинами проселочная дорога. Полсотни домов стоят в четыре улицы, над ними нависают линии электропередачи. Здесь нет магазинов, газонов, деревьев. И здесь нет ни одного человека, кого не коснулся бы прошлогодний пожар.
Это новый микрорайон "Иткульский", специально построенный для погорельцев из поселка Шира, что примерно в двух километрах отсюда. 12 апреля 2015 года там сгорело больше трехсот домов.
Сгоревшие дома в Хакасии, апрель 2015 года
В микрорайоне "Иткульский" поселились только те, кто не стал бороться за прежние земельные участки в самом поселке. Когда началась стройка, чиновники настаивали на новых участках, якобы так процесс строительства пойдет быстрее.
Микрорайон "Уткульский"
Многие согласились на переезд и даже утверждают, что не жалеют об этом. Светлана Шиберт с двумя маленькими детьми живет в одном из новых домов. Женщина говорит, что в новом микрорайоне очень спокойно и тихо. И с этим не поспоришь, тишина здесь такая, что слышно монотонное гудение электропроводов.
Светлана Шилберт и ее новый дом
Микрорайон "Иткульский" – это всеобщее равенство, которое бросается в глаза. Ничто не выглядит богато, ничто не поражает бедностью. Здесь абсолютно каждый начал жизнь с нуля, а вернее с того, что дало государство взамен потерянного в огне. Планировки домов, обои, двери, заборы ровно по фасаду и абсолютно голые участки за ними – у всех все одинаковое.
12 апреля 2015 года объединило две тысячи людей одинаковыми проблемами на многие месяцы и годы. Минувшую зиму большинство из них переживали тоже одинаково. Пяти месяцев, отведенных президентом на расселение погорельцев в новые дома, и трех миллиардов рублей из бюджета не хватило, чтобы возвести качественные, пригодные для сибирской зимы дома. Сотни объектов были сданы намного позже 1 сентября – крайней даты, установленной Владимиром Путиным. С первыми же морозами новое жилье дало течь: с крыши, по стенам, окнам и дверям потекла вода. Из-за сырости в домах стены съедала плесень. Двери и потолок в прихожих покрывались наледью, в некоторых домах перемерз водопровод.
Екатерина Токарева в своем новом доме
В новом доме пенсионерки Екатерины Токаревой вообще рухнул потолок. "Сразу все мокло и вода бежала, – говорит со слезами Токарева. – Я говорила всем, ходила жаловаться, но надо мной смеялись, говорили, что это временно. Мол, топите, окошки открывайте, проветривайте – и все пройдет. Вот, прошло. Упали потолки". Новые потолок пенсионерка "выбила" с трудом: строители положили новые листы ДВП, но причина вечно мокрой крыши и стен осталась. Чтобы не замерзнуть зимой, Токаревы вложили почти двести тысяч рублей, полностью заменив систему отопления в доме. "Печка же была маленькая, – рассказывает женщина. – Я сама лазила на крышу и смотрела, что там делается. Это же смех! Середина утеплителем едва закрыта, а на краях там вообще ничего нет – ДВП лежит и все. Разве можно на морозы такие дома строить?!"
Один из новых домов для погорельцев зимой 2015 года
Потратиться на переделку за строителями пришлось многим погорельцам. Но для кого-то и это было бы за счастье, если бы удалось вообще въехать в дома. Семья Феськовых – жители поселка Шира. С двумя детьми супруги сейчас живут в арендованной квартире. До конца 2015 года, рассказывает пара, за аренду платила поселковая администрация. С января 2016 Феськовым в компенсации за аренду отказали, аргументировав это тем, что дом для семьи давно построен. Но въехать в него они не могут и по сей день. Ждут, когда оттает водопровод.
Семья Феськовых
Наслышанные о бедах соседей, Феськовы сами устранили строительный брак, как только получили ключи, это было поздней осенью. "Как только чернота полезла, мы сразу утеплитель проложили на крыше, чтобы она, как у других, не промерзала", – рассказывает Марина Феськова. О повадках строителей супруги рассказывают с улыбкой: о том, как рабочие воровали друг у друга стройматериалы, чтобы закончить объекты, как утепляли водопровод матрасами, на которых сами раньше спали. "Ну как без улыбки смотреть! В какой стране-то мы живем? У нас все через энное место. Если у людей в нормальных странах вода из-под земли поступает, то у нас течет с потолков", – усмехается женщина.
Жаловаться Феськовы уже никуда не ходят – не верят, надоело, устали. Такой настрой здесь у многих. Всеобщее недовольство сменилось смирением. Порой даже кажется, что людям как будто стыдно говорить, что у них что-то не так.Все сводится к скромному "спасибо и за это, не оставили нас без ничего", "могло бы и не быть ничего", "недоделки будем исправлять" – так поначалу реагировали на вопросы журналистов пенсионеры Валентина и Евгений Башуны. Потом они, конечно, рассказали, как скучают по дому, где прожили 55 лет вместе, и как больше не смогут позволить себе со своими пенсиями завести скотину, а еще "баня... очень не хватает бани". "Плюхаться в большом тазике" – так называют здесь многие ванную – сельчане не привыкли. Поэтому почти каждый тоскует о березовом венике.
Те кому, кому это по карману, строить начинают, конечно, не с бани, а с сараев и хозпостроек под уголь и инструменты. Большая семья Елены Сухаревой на три дома недавно завели двадцать кур и петуха. "Нам без хозяйства нельзя, – говорит сестра Елены Людмила Веселкова. – Мы же деревня, чем-то заниматься нужно. Когда петух запел, соседка сказала, что вот теперь жизнь начинается". В тех селах, где выгорели целые улицы, жизни, и правда, мало. "Когда вдоль улицы смотришь, у всех коричневые заборы, нет ни листочка, ни цветочка. Еще бы колючую проволоку натянули, была бы настоящая зона отчуждения, – делится Елена Сухарева. – Видишь, что ничего нет, и вспоминаешь: здесь вот деревья были, здесь елка росла, здесь ребятишки играли в песочнице. И этого нет! Страшно".
Елена Сухарева и Людмила Веселкова
Воспоминания об апрельских пожарах 2015 года еще у многих в Хакасии живы. Но, кажется, не у чиновников. В преддверии нового пожароопасного сезона прокуратура Хакасии подвела итог проверок этого года. Для сельских властей прошлогодний огонь уроком не стал. Все осталось как прежде: отсутствие системы оповещения, пожарных гидрантов, минерализованных полос, подъезда к воде и необходимого количества пожарных машин. И по-прежнему свалки на окраинах населенных пунктов.
Свалка
Еще одним итогом апрельских пожаров в Хакасии стали два уголовных дела: по факту хищения государственных денег и о взятке чиновнику за подписание акта приемки бракованных домов. В обоих случаях обвиняется директор фирмы "Черногорскотделстрой" Василий Смольников, который возглавлял стройку в Шира.
Промерзшие потолок и стены в одном из новых домов
Василия Смольникова арестовали заочно. Смольников, узнав о том, что его фирмой в феврале заинтересовались следователи, не вернулся из Таиланда, где проводил отпуск. Сейчас он объявлен в международный розыск. По этому же делу проходит главный бухгалтер "Черногорскотделстроя" и директор компании-поставщика стройматериалов. За решеткой оказался сотрудник Управления капитального строительства Хакасии, который курировал "президентскую стройку" в поселке Шира. По версии следствия, ему Василий Смольников дал взятку, чтоб получить подписи на актах приемки еще не построенных домов.