Беспрерывный, в течение двух лет, «повседневный незаметный героизм» принес мне таки свои неизбежные плоды. Хроническое заболевание все-таки обострилось.
Сравнительно с другими согражданами я продержался весьма долго, хочу заметить. У большинства луганчан, которые пережили блокаду 2014 года, скрытые недуги «выстрелили» уже тогдашней осенью. Это не считая тех, кто во время обстрелов заработал себе инсульт или/и инфаркт. Для кого-то из них война (и все остальное) тогда и закончились. А кому-то пришлось искать врача в городе без воды и света. Слышал я тогда об инсультах у людей до сорока, да.
Некоторые рассказывали истории, например, о том, как просили родственника или знакомого привезти с «большой земли» нужное лекарство, а тот «забывал» это сделать
Болезни, привычные и «свежайшие», стали еще одним тестом проверки возможностей как ситуации, так и окружающих людей, скажем так, на наличие у них «образа Божьего». Некоторые рассказывали истории, например, о том, как просили родственника или знакомого привезти с «большой земли» нужное лекарство, а тот «забывал» это сделать. Впрочем, как водится, истории болезней и о болезнях были не только черными, но и светлыми, и, я надеюсь, светлых было больше. В разнообразии всяческих историй попадались, конечно, и нелепые и смешные.
Провоз же лекарств волонтерами стоил им литров крови, поскольку на границе проверялась каждая таблетка и пакет ваты, в поисках запрещенных вложений, ясное дело
Но, сколь я успел заметить, преобладающее настроение людей на «большой земле» было нужным. Все очень хорошо понимали, что лекарства в Луганске – предмет первой необходимости. Все, кто ехал к нам из России или Украины или отправлял посылку (когда это еще было можно, в начале 2015 года все посылки из России обставили такими сложностями, что проще было на это махнуть рукой), первым долгом узнавали, какие нужны лекарства. Некоторые гуманитарные экспедиции предпринимались со специальной целью привезти необходимые препараты. Очень может быть, кто-то поплатился жизнью, везя в «ДНР» или «ЛНР» необходимый какому-то пациенту препарат. Провоз же лекарств волонтерами стоил им литров крови, поскольку на границе проверялась каждая таблетка и пакет ваты, в поисках запрещенных вложений, ясное дело.
Тем не менее, всех нужных лекарств, конечно, здесь нет и быть не может. Как и полноценного лечения по многим заболеваниям
Тем не менее, всех нужных лекарств, конечно, здесь нет и быть не может. Как и полноценного лечения по многим заболеваниям. И потому у некоторых пациентов стало «хорошим тоном», переступив порог клиники, сходу заявлять, что они «желают лечиться в России». По данным российских СМИ, некоторых больных людей действительно вывозят в клиники Москвы, Петербурга или Ростова. Но, разумеется, это не носит массового характера, поскольку, в сущности, большинство недугов все ж таки можно пролечить на месте.
Как почти все люди, работающие в медицине, сам я лечиться страшно не люблю. И на каждом шагу решаю проблемы, о которых, вполне возможно, люди других профессий даже не задумываются. Ну, например, вызывать или не вызвать участкового терапевта. В чем проблема?
Участковая наша – женщина преклонных лет. Мне элементарно стыдно вызывать на дом человека, который, по моим представлениям, давно должен быть на заслуженном отдыхе. Хотя, как многие говорят, «это ее работа и ее выбор».
Ситуация с медицинскими кадрами в Луганске – «рай земной», по сравнению с более мелкими населенными пунктами в «ЛНР»
Замечу, что процент врачей, которые давно должны быть на пенсии, бывший в Луганске немалым и до войны, с ее приходом еще больше вырос. Это естественно, так как люди трудоспособного возраста вообще более мобильны, а в наших условиях и подавно. Впрочем, как я полагаю, ситуация с медицинскими кадрами в Луганске – «рай земной», по сравнению с более мелкими населенными пунктами в «ЛНР».
Итак, я решаю не гонять пожилую женщину туда-сюда. Симптомы у меня стандартные. Какие принимать препараты, вроде, известно. Каков следующий шаг, аптека? А вот и нет. Следующий шаг: зайти в интернет, чтобы мне напомнили цену этих препаратов и я сообразил, смогу ли сейчас их купить вообще.
Как известно, доступ к украинским препаратам у нас затруднен, это если мягко. Поэтому всем стоит развить навык перехода на российские аналоги, хотя бы знать, что чем можно заменить
Интернет выдает мне цены. В одном случае они щадящи. Цена же второго препарата такая, что я задерживаю дыхание. Потом выдыхаю и начинаю искать аналоги. Кстати сказать, это вообще довольно полезное занятие, и вот почему. Как известно, доступ к украинским препаратам у нас затруднен, это если мягко. Поэтому всем стоит развить навык перехода на российские аналоги, хотя бы знать, что чем можно заменить. А иногда это полезно, исходя из цены.
Аналог нужного мне лекарства находится, цена повеселее, чем в предыдущем случае. Развеселившись, я иду в аптеку. Первый необходимый препарат нахожу с третьей попытки. Благо, работающих аптек у нас сейчас не сильно меньше, чем до войны, и не приходится ехать на другой конец города. Купив, размышляю о том, может, одного препарата хватит, и второй не нужен? (Да, жадность в корне этих мыслей, не буду скрывать. Даже щадящая цена этих двух видов таблеток – это уже 10 процентов моего месячного бюджета.)
Однако развитие событий в части лечения через сутки приводит меня к выводу, что от второй покупки тоже не отвертеться. Покупаю и второй препарат, и опять радуюсь, что продают по полкоробки. Целая была бы уж сильно дорогой для меня. Теперь нужно просто пить лекарство и молиться, чтобы помогло, из расчета, что на глазок я верно определил свой диагноз.
А за моими плечами высится город, в котором каждому второму жителю больше 60 лет, и каждому третьему нужна повседневная серьезная терапия от десятка болезней. А каждый пятый просто умрет завтра или послезавтра, если не получит адекватного лечения
А за моими плечами высится город, в котором каждому второму жителю больше 60 лет, и каждому третьему нужна повседневная серьезная терапия от десятка болезней. А каждый пятый просто умрет завтра или послезавтра, если не получит адекватного лечения.
При этом девять из десяти наиболее нездоровых граждан втянуты в какие-то «пляски» ради выскребывания украинских пенсий, поездки на подконтрольную Украине территорию для «отмечания в списках переселенцев». А недавно один дед умер в очереди, которая стояла перед КПП на Станицу Луганскую.
Одно хорошо: не подошли мы к такой ситуации и до войны. Так что отвыкать от полноценной европейского уровня медицины нам не пришлось
Да, не в Италии мы живем. Не в США и не в Германии. Это там девяностолетним старикам за бюджетный счет меняют суставы, делают шунтирование и трансплантируют новенькие органы. Одно хорошо: не подошли мы к такой ситуации и до войны. Так что отвыкать от полноценной европейского уровня медицины нам не пришлось.
С другой стороны, сейчас все в области медицины (кроме лекарств) до такой степени бесплатно, что при контакте с врачом в больнице или поликлинике, посещает просто какая-то дереализация. На вопрос «Сколько я вам должен?» специалисты выдают паническую реакцию. И чтобы даже подсунуть скромную коробку конфет, приходится идти на какие-то невероятные ухищрения.
Отмашку на частную медицинскую практику в «ЛНР» уже дали. В газете объявления об услугах эндокринолога, дерматолога, хирурга, гинеколога и пять-десять объявлений частнопрактикующих наркологов
Однако, если эти явления государственной медицины кого-то сильно напрягают, то можно обратиться к частнику. Отмашку на частную медицинскую практику в «ЛНР» уже дали. В газете объявления об услугах эндокринолога, дерматолога, хирурга, гинеколога и пять-десять объявлений частнопрактикующих наркологов. О ценах не справлялся, но думаю, они вполне оправдывают усилия, направленные на получение «лицензии» от «министерства здравоохранения» «ЛНР».
Мы сохранили главное: капитализм и расслоение общества на тех граждан, кто ждет, пока волонтеры привезут аспирин, поскольку купить его не по карману. И тех, кто не поленится закодировать свой алкоголизм у нарколога за сотню-другую американских долларов
Приятно осознавать, что, потеряв за время войны столько, что простое перечисление этого займет, быть может, не несколько часов, а несколько суток или недель, мы сохранили главное: капитализм и расслоение общества на тех граждан, кто ждет, пока волонтеры привезут аспирин, поскольку купить его не по карману. И тех, кто не поленится закодировать свой алкоголизм у нарколога за сотню-другую американских долларов. Впрочем, это такая мелочь по сравнению с другими возможностями представителей хороших социальных позиций в городе, где нет аэропорта и вокзала, но наверняка есть долларовые миллионеры.
Исходя из этого факта, общедоступную медицину, в сущности, можно и не доводить до пятизвездочного состояния. Поскольку принцип «богатый человек все равно будет лечиться в Германии, а бедный пусть скажет «спасибо» за то, что есть» никто не отменял, все к нему привыкли до войны, а стало быть ситуацию вполне можно считать стабильно нормальной.
А если вспомнить, что все вышеописанное происходит в 15 километрах от линии фронта, то со стороны можно удивиться, что автора вообще интересуют такие нюансы. Когда по всем расчетам он и все упомянутые в этом тексте персонажи должны сидеть в подвалах и молиться. Вместо того, чтобы размышлять о том, как в Луганске получать такие же медицинские услуги, как в Мюнхене.
Да, наверное, это парадоксально для всякого, кто живет снаружи.
Но я-то нахожусь ВНУТРИ.
Петр Иванов, психолог, город Луганск
Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции
Перепечатка из рубрики «Листи з окупованого Донбасу» Радіо Свобода