«Прыжок в неизвестность» – «a leap in the dark» – так накануне голосования на референдуме британский премьер-министр Дэвид Кэмерон описывал возможный выход своей страны из Европейского Союза. Когда прыгаешь – сам не знаешь куда в полной темноте, то можешь успешно приземлиться на плодородной равнине, но с тем же успехом окажешься и в пустыне, и даже ноги, если не повезет, можешь сломать.
Огромный риск, вроде бы несвойственный британскому национальному характеру. Но, вопреки предсказаниям и опросам, возможность стала реальностью: Британия прыгнула в темноту, решив выйти из Евросоюза. Поставила на кон свое благополучие, надеясь выиграть в азартной игре с судьбой. Причем обстоятельства приземления прояснятся еще нескоро. Но, возможно, главный итог – политическое и социальное землетрясение, раскол британского общества практически пополам, причем глубокая трещина прошла сквозь истеблишмент, политические партии, социальный группы и семьи. Страна нанесла себе рану, которая нескоро заживет.
Рациональных экономических объяснений такому решению нет. Британская промышленность находится в состоянии упадка, сельское хозяйство выживает только за счет щедрых субсидий ЕС, королевство отстает от стран Северной Европы и Бенилюкса, от Германии, Франции, и Ирландии по производительности труда. Сравнительно высокий уровень жизни обеспечивается активной торговлей, прежде всего с ЕС, мощным сектором услуг, притоком дешевой рабочей силы из-за рубежа. Золотая жила Британии – это лондонский Сити, служащий главным финансовым центром Европы. Все аккредитованные там международные компании автоматически получали так называемые «паспортные права» – возможность беспрепятственно, без бюрократических и таможенных барьеров, продавать свои услуги на всей территории ЕС. Теперь эта привилегия под угрозой, недаром крупнейшие банки предупредили, что могут перевести свои штаб-квартиры в страны континента, в случае победы «брекзита».
Это победа крайне правого меньшинства в среде британской элиты, сумевшего опереться на большинство в основании социальной пирамиды
Это было поистине голосование сердцем, а не головой. На поверхности – мечта об эфемерном «полном суверенитете» и независимости, о возвращении в «старые добрые времена», когда британская империя процветала в условиях «блистательной изоляции». Но нет ни малейших сомнений в том, что главным, абсолютно центральным мотивом, определившим исход референдума, был страх перед иммиграцией, раздутый пропагандистами «брекзита» до почти абсурдных масштабов. Грубая, примитивная и зачастую основанная на прямом обмане и манипуляциях агитация взывала к самым низким чувствам, ксенофобии и расистским предубеждениям. Это победа крайне правого меньшинства в среде британской элиты, сумевшего опереться на большинство в основании социальной пирамиды – на малообразованные массы, на их обиды и фрустрации. Положение этих масс действительно незавидно, и легче всего было предложить им в качестве козлов отпущения «проклятых иностранцев» и далекую, непонятную брюссельскую бюрократию. Интеллигенция проиграла, синие воротнички думают, что они выиграли. Но в их жизни вряд ли произойдут теперь позитивные перемены – откуда им взяться: сэкономленных на членских взносах в ЕС сумм (менее одного процента ВВП) не хватит на то, чтобы хоть сколь либо залатать дыры в системе национального здравоохранения, школьного образования и жилищного строительства. Да и вряд ли закоперщики референдума, если они, как предполагается, теперь придут к власти, намерены тратить эти средства на улучшение положения беднейших слоев населения. Кроме того, сам по себе раскол в британском обществе, разделившегося на два почти равных враждебных лагеря – это скверная экономическая примета, такие общества не могут рассчитывать на высокие темпы роста. Глубокие расколы, социально-политическое напряжение предвещают дальнейший упадок.
Когда массы осознают, что их, мягко говоря, ввели в заблуждение, их реакция будет настолько резкой, что весь сложившийся политический порядок может оказаться под угрозой
Многие образованные британцы согласны с обозревателем газеты «Таймс» Рэчел Силвестер, написавшей: «Агитаторы «брекзита» погрузили страну в политику ненависти… они упаковали чудовище в миф о том, что уход из ЕС решит все проблемы избирателей, от иммиграции до неравенства, от кризиса социальных служб, до бесконтрольности оторвавшихся от народа элит. «Брекзит» не может ничего решить и не решит. И это означает… что в независимости от исхода референдума гнев будет только расти».
Правдоподобным кажется такой сценарий: когда массы осознают, что их, мягко говоря, ввели в заблуждение, их реакция будет настолько резкой, что весь сложившийся политический порядок может оказаться под угрозой. На следующих выборах открываются радужные перспективы для крайне левых демагогов и популистов. Впрочем, тесно общающиеся с рабочим классам социалисты разглядели в пролетарской среде другие семена – национал-социализма. Не референдум заронил эти семена, но он их обильно удобрил, и теперь они могут начать быстро прорастать. Джинн английского национализма получил шанс вырваться из бутылки.
Национализм этот именно английский, а не британский. Лидеры Шотландии, проголосовавшей за единство с ЕС, протестуют против «навязанного шотландцам английского решения». В Эдинбурге в связи с этим уже громко говорят, в том числе и на официальном уровне, о необходимости выхода из состава королевства и проведения второго референдума о шотландской независимости. В Северной Ирландии ситуация намного сложнее, но и там большинство высказалось против «брекзита». И экономические, и политические проблемы Ольстера могут резко обостриться, если на границе с Ирландской республикой появятся пограничный контроль и таможня. Лидер партии Шинн Фейн Джерри Адамс уже заявил, что в результате референдума британское правительство «утратило мандат» на то, чтобы представлять население Северной Ирландии. Так что вполне возможно, что это – начало конца Соединенного Королевства. По словам бывшего премьер-министра Джона Мейджора, такой исход референдума означает превращение Великой Британии в маленькую Англию.
Непонятно только, что делать космополитическому Лондону, тоже, естественно, дружно голосовавшему за то, чтобы оставаться в Европейском Союзе. Ему-то, от кого теперь отделяться и куда присоединяться, к Шотландии, что ли?
Тем временем руководители ЕС смертельно боятся эффекта домино – того, что британский пример окажется заразительным, что центробежные силы начнут разрушать Евросоюз, что популисты добьются проведения аналогичных британскому референдумов. Подумать только: если еще и в США на ближайших выборах победит Дональд Трамп – кстати, единственный из западных политиков первого плана активно поддерживающий «брекзит» – то мир наш может очень быстро измениться до неузнаваемости.
Впрочем, с Британией это уже происходит.
Андрей Остальский, лондонский политический комментатор
Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции
Оригинал публикации – на сайте Радио Свобода