Специально для Крым.Реалии
С первого дня российского вторжения в Крым и начала войны на Донбассе в украинском обществе прописались две модели поведения.
Одна из них – это самоощущение повсеместной «перемоги». Чаще всего она напоминает веру в волшебную щуку из сказки – когда «сбыча мечт» не зависит от действий главного героя. Экзальтированные авторы собирали тысячи подписчиков, рассказывая о том, как скоро российские силовики сбегут из Украины, испугавшись объединенных сил света и добра.
Ответом для них стали заявления кандидата в президенты США Дональда Трампа о возможности признания российского статуса Крыма. Того самого Трампа, который еще вчера казался аутсайдером, а теперь вполне может сесть в кресло лидера единственнной мировой сверхдержавы.
Лучше всего в Украине «продаются» крайности. А реальные рецепты всегда имеют оттенки
Второй тип поведения – это про тотальную «зраду», которая выплескивалась на публицистический берег эмоциональными волнами разочарования и депрессии. Неверие во всех и вся; стремление разрушать государство, а не отстраивать его; эдакая перелицованная формула поведения из Бродского: «Если Евтушенко против колхозов, то я – за».
Ответом для них стало то, что никакого «боснийского» варианта окончания войны на Донбассе до сих пор не случилось, вторжение локализовано, а экономические проблемы в самой России идут по нарастающей.
Проблема в том, что лучше всего в Украине «продаются» крайности. Очищенные от полутонов точки экстремума. Бескомпромиссные смыслы на обоих полюсах настроений. А реальные рецепты всегда имеют оттенки.
Реальность такова, что Украина обрела настоящую независимость только два года назад. Вдобавок, это произошло в один из самых сложных периодов, с точки зрения мировой коньюнктуры. И в этом мы отличаемся от Польши и Прибалтики, которые не стали в 1991 году терять время на бессмысленные иллюзии о «многовекторности» и «внеблоковости». Украина теперь похожа на человека, обнаружившего у себя онкологию в тот момент, когда болезнь добралась до финальных стадий. И теперь любое лечение обречено быть болезненным – подобно тому, как любая химиотерапия уничтожает иммунитет.
У нас не будет режимов «наибольшего благоприятствования». Репутация страны подмочена. Ее стратегическое значение – для многих сомнительно. Владимир Путин не спешит становиться Гитлером, предпочитая оставаться в роли Муссолини, – а потому вопрос сдерживания Кремля любой ценой для мировых центров влияния неочевиден.
Мы должны быть готовы к тому, что политические карлики по всему миру будут отбрасывать все более длинные тени
Надеяться на лучшее – хорошее плацебо, но оно обретает смысл лишь тогда, когда в реальности ты готовишься к худшему. К тому, что в Польше правые консерваторы решат оживить старые обиды. Что Восточная Европа перестанет быть естественным союзником. Что Европейский союз будет озабочен собственными проблемами значительно больше, чем судьбой Украины. Что в США прежние системы сдержек и противовесов начнут давать сбой. Что во всем мире новые вызовы вытеснят Украину на периферию внимания.
И если вы думаете, что кто-то будет делать за Украину ее домашнюю работу – вы ошибаетесь. Кровь, пот и слезы. Здоровая злость и холодная голова. Здравый смысл и злопамятность. Легких рецептов не будет.
Мы должны быть готовы к тому, что политические карлики по всему миру будут отбрасывать все более длинные тени. Обычно это верный признак того, что мы живем на закате. Но другого времени у нас нет. И, скорее всего, не будет.
Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции