С ядовитым пистолетом. Убийство Бандеры КГБ/НКВД готовило очень давно

В Великобритании опубликована книга об одном из самых громких убийств времен холодной войны – убийстве агентом КГБ в октябре 1959 года в Мюнхене лидера Организации украинских националистов Степана Бандеры. Книга называется «Человек c ядовитым пистолетом» (The Man with the Poison Gun). Ее автор – профессор Гарвардского университета Сергей Плохий – анализирует жизнь и судьбу убившего Бандеру и бежавшего на Запад агента КГБ Богдана Сташинского.

Без малого 60 лет прошло со времени убийства идеолога украинского национализма, лидера ОУН и одного из создателей Украинской повстанческой армии (УПА) Степана Бандеры, но бурные споры о нем и его наследии не утихают. Профессор Плохий, основываясь на архивных документах, протоколах допросов Богдана Сташинского в ЦРУ и его показаниях на суде в Германии в 1962 году, на широком историческом фоне воссоздает картину убийства одного из самых яростных и убежденных противников советской власти. Направленный в октябре 1959 года в Мюнхен, где под именем Стефана Попеля жил Бандера, киллер КГБ Богдан Сташинский был опытным убийцей. За два года до покушения на Бандеру, в том же Мюнхене в октябре 1957 года он убил одного из руководителей ОУН, публициста Льва Ребета. Причем оба убийства были совершены с помощью специального секретного оружия, выбрасывающего в лицо жертве облако ядовитого газа, вдыхание которого приводит к не оставляющей следов мгновенной смерти. В 1962 году Сташинский бежал на Запад, и тайное стало явным. Сенсационный международный скандал в связи с саморазоблачениями московского киллера приоткрыл завесу над одной из самых зловещих сторон деятельности советского режима.

Девятую главу книги, где описывается, как был убит Степан Бандера, профессор Плохий озаглавил "Герр Попель". Глава начинается с рассказа о первой и неудачной попытке Сташинского убить Бандеру в мае 1959 года. Тогда Сташинский раздумал стрелять, ситуация показалось ему опасной. Чтобы обмануть куратора КГБ и вероятного соглядатая (за ним тайно следил другой агент того же ведомства), он выстрелил незаметно в землю, выбросил "ядовитый пистолет" в ближайшую реку, куда в 1957 году бросил такой же пистолет, из которого убил Ребета, и сломал выданный ему ключ от парадной дома Бандеры, сделав вид, что не смог открыть дверь. Вторая попытка убить лидера ОУН состоялась 15 октября 1959 года. На всю операцию и рекогносцировку Москва отводила не более десяти дней, после чего Сташинский должен был незамедлительно перебраться из ФРГ в ГДР. В тот день с утра он начал следить за домом Бандеры. По плану он должен был его убить в вестибюле. В полдень он увидел, что Бандера вывел из гаража свой "Опель-Капитан" и куда-то уехал. Потянулось нервное ожидание. Через час тот вернулся, и пока ставил машину в гараж, Сташинский открыл ключом парадную дверь и затаился в вестибюле за лифтом. "Ядовитый пистолет" он держал завернутым в газету. Как только Бандера вошел в вестибюль, киллер подошел к нему вплотную, поднял газету на уровень его лица и нажал на курок. Не задерживаясь и не оборачиваясь, Сташинский вышел и закрыл за собой дверь. О том, что он выполнил задание и убил Степана Бандеру, он узнал лишь на следующий день в аэропорту – об этом писали все газеты. Была ли акция Сташинского частью более обширной программы КГБ по истреблению антисоветской эмиграции? Был ли в структуре этого ведомства отдел, который специализировался на зарубежных убийствах? Как вообще все это было организовано? Эти вопросы я адресовала автору книги – профессору Плохию.

Удостоверение С. Бандеры на имя Степана Попеля

– Был специальный отдел КГБ, который занимался убийствами. Однако Богдан Сташинский не был агентом этого отдела, он служил в отделе по работе с эмиграцией. Такое впечатление, что убийствами занимались сразу несколько отделов, по крайней мере, у них было такое право. Специальной программы убийств не было, но убийства были частью "репертуара" этого ведомства. Идея состояла в том, чтобы поссорить две разных группировки в украинской эмиграции. Предполагалось, что убийство воспримут как акцию, совершенную политическим конкурентом, и, таким образом, возникнут конфликты в эмигрантской среде. Что касается истории с убийством Бандеры, то здесь с самого начала КГБ ориентировался на его ликвидацию, причем эта операция готовилась очень долго – с конца 40-х годов.

Судя по воспоминаниям сотрудников КГБ, средний командный состав этого ведомства был против этой операции. Объяснялось это тем, что агентура КГБ к тому времени уже глубоко проникла в окружение Бандеры и могла им манипулировать через его связи с Украиной, которые также контролировались КГБ. По мнению этих офицеров, оперативной необходимости в ликвидации Бандеры не было. Однако проблема состояла в том, что в то время главой партии, а значит, и государства, был Никита Хрушев, который еще в 40-е годы активно занимался борьбой с украинским национализмом в Западной Украине, и приказы по поводу Бандеры и украинской эмиграции отдавались с самого верха. За убийство Бандеры Богдан Сташинский был награжден орденом Красного Знамени, причем вручил его лично тогдашний глава КГБ Александр Шелепин.

– Значит ли это, что для таких убийств нужна была санкция Политбюро или генсека?

– В опубликованных воспоминаниях Владимира Семичастного – следующего после Шелепина главы КГБ – их автор жалуется на то, что глава КГБ не мог единолично отдавать приказ о ликвидации, такие решения принимались на самом верху. Надо сказать, что эта практика была легализована специальным постановлением закрытой сессии Верховного суда. Речь в нем шла о ликвидации так называемых "предателей", которые должны были быть или бывшими сотрудниками органов безопасности, или живущими на Западе советскими гражданами. Однако понятие "советский гражданин" трактовалось очень широко, к примеру, Ребет и Бандера никогда советскими гражданами не были, но происходили с территории, которая была аннексирована Советским Союзом в ходе Второй мировой войны.

– Почему КГБ столь пристальное внимание уделял именно украинской эмиграции? Не прибалтийской, не русской, не армянской?

– Внимание уделялось всем эмиграциям. Но, действительно, украинская эмиграция пользовалась особым вниманием КГБ. Было это связано, во-первых, с ее многочисленностью, а во-вторых, с ее высокой организованностью и мобилизационной способностью, поскольку значительная ее часть и ее лидеры были участниками украинского вооруженного подполья, вооруженного сопротивления на территории СССР, и, по мнению властей, представляли главную угрозу.

– Вы отмечаете, что Хрущев лично был заинтересован в ликвидации лидеров украинской эмиграции. Почему?

– Он был главой компартии Украины в начале Второй мировой войны (1939 год), и это под его руководством происходила советизация Западной Украины после ее захвата Советским Союзом. Затем с 1944 года он был очень активно вовлечен в борьбу с украинским националистическим подпольем.

– Вы пишете, что Богдан Сташинский был завербован КГБ с помощью шантажа. Поясните это, пожалуйста.

– Дело в том, что его семья была активно вовлечена в украинское подполье. Его старшая сестра была связным в этом подполье, другая сестра была невестой одного из командиров Украинской повстанческой армии. Богдану в то время было 19 лет. Он был поставлен в условия: или он пойдет на сотрудничество, или он и вся его семья будут арестованы. В конце концов он решил сотрудничать.

– Как бы вы описали личность Сташинского?

– В то время он был студентом, изучал математику. Он был первым членом семьи, получающим высшее образование. Когда он был завербован, то многие постулаты коммунистической идеологии он принял в качестве самооправдания. Он внушил себе, что вооруженное подполье обречено, а коммунистический режим несет в себе какие-то позитивные вещи и для Украины, и для Союза в целом. Но определенные элементы сомнения у него были. Эти элементы, в частности, проявились, когда вопреки запрету своих кураторов в КГБ, он на встрече с Шелепиным настоял на том, чтобы ему разрешили жениться на Инге Поль – немке из ГДР, которая была очень антирусски и антисоветски настроена. Ее мать пострадала во время советской оккупации Германии – была несколько раз изнасилована. Сташинский скрыл от руководства КГБ, что венчался в церкви. Он считал, что его очень религиозные родители это одобрили бы. Женитьба на антисоветски настроенной Инге оказалась судьбоносной. В конце концов под ее влиянием они решили, что, когда его в очередной раз направят за границу, он там останется. Если верить Сташинскому, он очень болезненно переживал свою роль киллера КГБ.

– Вы цитируете материалы допроса Сташинского в ЦРУ, на котором он утверждал, что действовал из идейных побуждений. Был ли он коммунистическим фанатиком до женитьбы?

– Думаю, что фанатиком он не был, но те пропагандистские идеи, которые ему предложили в качестве оправдания его деятельности, он принял, и это стало частью его новой идентичности. Даже во время суда в Карлсруэ в 1962 году он называл себя русским, он и жене представился как русский. То есть это была проблема не только идеологической, но и национальной идентичности. Его стремление жениться на Инге и определенные сомнения в коммунистической идеологии, вызванные религиозным воспитанием, говорят о том, что в нем происходила борьба этих двух начал: семейного воспитания и службы в КГБ. В конце концов этот конфликт вылился в бегство на Запад.

– Но ведь он не просто бежал – будем считать, под влиянием жены, – но ведь он еще и сдался американскому ЦРУ...

– С его точки зрения, это был единственный способ остаться в живых. Он знал, какие методы применяет его ведомство в отношении так называемых "предателей". Он считал, что после бегства для него и его семьи единственный способ выжить – получить защиту спецслужб Запада в обмен на информацию, которую он готов предоставить. Для него было шоком, что американцы, выслушав его, ему не поверили. Для них его история была настолько невероятной, что они решили передать его западногерманской полиции, которая провела расследование, в результате которого выяснилось, что он говорил правду. Парадоксально, но на суде задачей Сташинского было доказать, что он был виновен. И если бы он отказался от своих показаний, никаких оснований для его осуждения не было бы.

Сергей Плохий

– Странное ЦРУ: Василию Митрохину оно не поверило, когда он бежал на Запад и решил сдаться, Светлане Аллилуевой поначалу не тоже не поверило...

– ЦРУ можно понять: впервые оно столкнулось с таким неизвестным и невероятным способом убийства: с каким-то отравленным шприцем или невиданным пистолетом. У ЦРУ была собственная версия убийства Бандеры. Там считали, что он был отравлен кем-то из ближайшего окружения, подсыпавшим ему яд в кофе или чай. Это была их рабочая версия, и вдруг появляется человек, который предлагает свою версию, противоречившую всему, чем ЦРУ располагало на тот момент.

– Значит ли, что передача Сташинского германской полиции говорит о том, что в ЦРУ его попросту посчитали уголовником?

– Там не поверили ему в целом. У Сташинского было несколько документов на разных лиц. Один паспорт был на имя Сташинского, два других – на граждан Восточной и Западной Европы. Американцы не смогли идентифицировать его личность. Большие сомнения у них были и в правдивости его показаний, и они решили от него избавиться. Все это происходило в ситуации, когда Берлин только что был разделен стеной, и у американцев и без Сташинского была масса хлопот. Им попросту не хотелось возиться с человеком, которого они не могли идентифицировать и который потчует их фантастическими, по их мнению, историями; и они решили передать его полиции.

– Не могли бы вы подробнее описать "ядовитый пистолет", которым пользовался Сташинский?

– Это был цилиндр, в который вставлялась ампула с жидкостью на основе цианистого калия. В момент нажатия курка ампула разбивалась, и жидкость выпрыскивалась в виде газообразного облачка. И когда человек его вдыхал, наступала мгновенная смерть. Это был пистолет, которым пользовалась немецкая разведка во время Второй мировой войны и который был усовершенствован в КГБ. К 1959 году это уже была "двустволка" – у пистолета было уже два ствола, из которых можно было стрелять по отдельности. Предполагалось, что Бандера будет с охранником и понадобится два выстрела. Усовершенствование этого пистолета происходило между 1957 и 1959 годами.

– При стрельбе из него нужно было, видимо, находиться на определенном расстоянии от жертвы?

– Нужно было выстрелить в лицо. А сам киллер должен был принимать таблетку антидота до и после операции. Нужно было очень близко подойти к жертве.

– Это устройство чем-то напоминает "стреляющий зонтик", с помощью которого в Лондоне убили болгарского диссидента Георгия Маркова...

– Насколько мне известно, этим зонтиком нужно было уколоть человека. В конце концов на трупе Маркова была обнаружена точка от укола и попавшая в результате этого укола в тело капсула с рицином. "Ядовитый пистолет" следа не оставлял.

– Вы пишете, что Бандера был предупрежден о готовящемся на него покушении и что ему советовали уехать из Мюнхена, но он отказался. А кто его предупредил?

– Об этом предупреждении мы знаем из воспоминаний руководителя охраны Бандеры. Он пишет, что в окружении Бандеры был двойной агент, работавший на ОУН и на КГБ, который поставлял информацию обеим сторонам. В одном из его донесений Бандере говорилось, что во время встречи с кураторами из КГБ ему стало известно, что готовится серия покушений и что при этом будет использовано какое-то новое оружие. А то что Бандера отказался последовать совету уехать из Мюнхена и что по большей части он не пользовался охраной, подтверждается из многих источников. В конце концов после долгого состояния войны, в котором, по мнению Бандеры, находилась ОУН, чувство опасности притупляется. Он считал, что в таких обстоятельствах нужно продолжать бороться, а не отступать.

– А почему Богдан Сташинский получил такой сравнительно небольшой тюремный срок (восемь лет) и даже был досрочно освобожден?

– Суд происходил в октябре 1962 года – в один из самых напряженных моментов холодной войны, накануне Карибского кризиса. Процесс был очень идеологичным. В конечном итоге главными преступниками были признаны руководители советского государства. И в этом свете Сташинский рассматривался судом как орудие в руках преступников. В заслугу ему поставили тот факт, что он рассказал всему миру о злодеяниях советского режима в то время, когда других доказательств не было. Что касается его досрочного освобождения, то это норма при хорошем поведении в тюрьме. Его досрочное освобождение вызывает меньше вопросов, чем относительно короткий тюремный срок за оба убийства. То, что процесс Сташинского оказался идеологически окрашенным и то, что главным обвиняемым на нем оказался Александр Шелепин, сыграло крайне негативную роль в судьбе главы КГБ. Он был главным политическим конкурентом Брежнева в 60-е – начале 70-х годов. Окончательный удар по Шелепину Брежнев нанес весной 1975 года, когда вывел его из состава Политбюро. А произошло это после того, как Шелепин многие годы не выезжал на Запад, где по результатам процесса Сташинского считался преступником. Наконец в апреле 1975 года он как руководитель советских профсоюзов выехал в Великобританию, где прошли массовые демонстрации протеста. Это было использовано Брежневым, чтобы убрать его из политбюро.

– Вы пишете, что после бегства Сташинского на Запад возникло множество спекуляций о причинах, побудивших его бежать. Возникло даже предположение, что все это было спланированной операцией КГБ. Что вы об этом думаете?

Похороны Степана Бандеры

– Здесь мы сталкиваемся с типично конспиративными теориями. Процесс над Сташинским вызвал громкий международный скандал и очень негативно сказался на образе Советского Союза и советских руководителей, причем не только Шелепина, но и Хрущева. Реакция советского руководства на бегство Сташинского отвергает версию спланированной КГБ акции. 17 сотрудников КГБ в Восточном Берлине были отозваны, часть из них оказалась в тюрьме. Конспиративная теория, что Бандеру якобы убил другой агент КГБ, и чтобы отвести подозрение от подлинного убийцы в окружении Бандеры, пожертвовали Сташинским, как и другие теории, не выглядит убедительно.

– Что известно о жизни Сташинского после освобождения из тюрьмы и отъезда из Германии в ЮАР?

– То, что известно, содержится в ряде статей бывшего главы полиции Южноафриканской республики генерала Гельденхейса, которые были опубликованы в середине 80-х годов. Он пишет, что Сташинский прибыл в ЮАР в конце 60-х годов, что ему была сделана пластическая операция, что он вновь женился (брак с Инге не пережил его процесса) и что он консультировал южноафриканскую разведку. Мне удалось взять интервью у генерала Гельденхейса, который подтвердил всю эту информацию. В книге я попытался реконструировать жизнь и деятельность Сташинского в ЮАР, учитывая его сотрудничество с местной контрразведкой. Скорее всего, он был советником южноафриканских властей, которые как раз в это время начинали операцию против партизанского движения в Родезии. Сташинский вполне мог быть экспертом в этой области, учитывая его опыт работы в Западной Украине во время борьбы с УПА.

Богдан Сташинский (слева) с семьей

– Вы цитируете статью немецкого журналиста, озаглавленную "Сташинский – это идеологический Раскольников". Есть ли смысл в этом сравнении?

– В статье речь идет о том, что человек, который совершает убийство, в конце концов раскаивается. Это то, что произошло со Сташинским. Он раскаялся и покаялся. И это стало частью его процесса преображения. В этом у меня нет сомнения.

– Мне показалось, что вы слегка романтизируете героя своей книги. Ведь ее название – это парафраз названия последнего романа Иэна Флеминга о Джеймсе Бонде: "Человек с золотым пистолетом"...

– Связь с Флемингом для меня не является элементом романтизации Сташинского. Флеминг, когда работал над этим романом, как раз знакомился с материалами, главным образом газетными, его процесса. Роман "Человек с золотым пистолетом" начинается со сцены, когда Джеймс Бонд пытается убить своего шефа в британской разведке, используя пистолет Сташинского. И перед этим они обсуждают убийство двух человек из "ядовитого пистолета". Так что история Сташинского стала частью сюжета романа Флеминга, и название моей книги лишь подчеркивает эту связь, а ни в коем случае не является попыткой представить Богдана Сташинского разновидностью Джеймса Бонда.

– Ваша книга завершается такими словами: "История Сташинского – это более чем исторический эпизод. Это также экскурс в настоящее и предупреждение о будущем". По существу, вы этим отсылаете читателя к современной, путинской России. Продолжает ли ФСБ практику советского КГБ?

– Так же, как в истории со Сташинским, полный и окончательный ответ на этот вопрос мы сможем дать лишь после того, как станут доступными секретные архивы ФСБ. То, что доступно, – это материалы британского расследования по делу Александра Литвиненко. Судя по нему, существуют веские доказательства того, что эта практика продолжается. Сегодня мы все чаще и чаще говорим о возрождении холодной войны. В этих условиях я рассматриваю историю со Сташинским как напоминание и предупреждение о том, что в обострившихся международных отношениях старые методы возобновляются. Мне хотелось привлечь внимание читателя не только к одному из самых зловещих эпизодов холодной войны, но и предупредить об опасности повторения прошлого.