(Предыдущий блог – здесь)
Задержание. В автомобиле начался мой самый первый допрос. Страшно. «Ребята, вы ошиблись! Я фотограф, я шел на фотосъемку!». «Мы не ошибаемся, парень. Мы никогда не ошибаемся… Если ФСБ берется за дело, то оно доводит его до конца. Никаких ошибок. Никогда. Знаешь, что с тобой будет? Ты попал. Понимаешь? Придется тебе за все ответить!..» Понимал ли я, что будет дальше? Что мне грозит? Что ждало меня? Понимал и не хотел понимать, не верил. «Знаешь, куда мы едем? Отгадай! Мы едем в лес. Будешь копать себе могилу, сука. Никто тебя не найдет. Думаешь, ты кому-то нужен? Нужен Украине? Никому ты не нужен». Что дальше? Могила? Смерть?
Машина остановилась. Мотор заглох. С меня медленно сняли маску. «Мы предлагаем тебе два варианта. Или ты сам откроешь нам свою квартиру и мы спокойно войдем. Или мы выломаем ее, да так, чтобы все соседи сбежались посмотреть на то, что происходит, и сделали свои выводы: кто ты и кто твоя семья. Представь, как твоя мать дальше будет жить здесь с таким позором. Как она людям в глаза смотреть будет?». Осмотревшись, я понял, что нахожусь во дворе собственного дома. Конечно, я ответил отказом. Мой дом –моя крепость. Так я всегда думал. Конечно, у меня было нечего искать. Я был абсолютно чист. Мне нечего было прятать. Но о том, чтобы кого-то пустить к себе домой для постановочного обыска, не было и речи. Конечно же, мой ответ никому из присутствовавших не понравился, но он никого и не расстроил. Они помахали перед моим носом ключами от моей квартиры. «Сейчас ты зайдешь в подъезд без маски, чтобы не привлекать внимания местных жителей, твоих соседей. Веди себя хорошо, иначе будет тебе только хуже. Все понял?». Я и сам был рад идти без маски. Чтобы никто из знакомых не понял, не узнал, что происходит. Не то, чтобы стыдно… Но моей маме нужно было дальше тут жить, во время оккупации, когда вокруг люди с промытыми российской пропагандой головами. Меня вели без маски, но наручники не снимали, прикрыли их кофтой…
Стремительно начался незаконный обыск. Топот ног, множество голосов. Противное чувство, что кто-то грязный и нечистоплотный роется в твоих вещах
Не успел я зайти в подъезд, как мне снова натянули мешок на голову. Тьма. Руки в наручниках подняли вверх, так, чтобы я вновь изогнулся лицом к полу. Несколько минут решали, кто из них будет подниматься пешком на восьмой этаж, а кто на лифте. Мерялись званиями и шутили друг над другом. Я ждал. Наконец-то меня завели в лифт. Хотелось, чтобы все это закончилось побыстрее, суставы рук невыносимо были вывернуты, тело словно находилось в агонии. Наконец-то остановка – и собственная квартира. Кинули связанного на пол на кухне. Стремительно начался незаконный обыск. Топот ног, множество голосов. Противное чувство, что кто-то грязный и нечистоплотный роется в твоих вещах. Только твоих и для тебя. Но ты не можешь это контролировать, этому противостоять. Не могут этого сделать и твои близкие, так как дома никого нет, никому не известно о происходящем. Мне радовался только наш йоркширский терьер. Маленькая собачка прыгала по мне, старалась стянуть мешок с головы, облизывала руки.
Постановочное театральное действие для них же самих. Не имеющее ни смысла, ни чести
В это время оккупанты переворачивали мой дом вверх дном. Выносили все ценное. Крали. Их и не интересовали какие-то там вещественные доказательства. Конечно, это могло стать приятным бонусом, но никто и не ожидал что-то найти. Я лежал и слышал женский смех, договоры о свидании с подругами, которые, как я понял, были понятыми при этом театре абсурда. Постановочное театральное действие для них же самих. Не имеющее ни смысла, ни чести. Через какое-то время кто-то зашел на кухню и рывком поднял меня с пола. Завели в гостиную и усадили на стул. Сняли мешок. Вокруг все напоминало последствие землетрясения. Передо мной сидел в семейном кресле-качалке наглый, тучный, лысый, средних лет и среднего роста мужчина. Сидел и покачивался. Лицо его выражало ненависть. «Все вы такие герои. Молчите. Ничего не говорите. Но ничего, все вы одинаковые. Рано или поздно заговорите». В его руках была сумка с несколькими противогазами.
– Что это?
– Противогазы.
– Для чего они тебе?
– Это средство спасения в случае чрезвычайной ситуации.
– Ты что нас за дебилов держишь? Смеешься над нами?
Подскочил с кресла и ринулся ко мне. Один из участников обыска заглянул в гостиную и сказал: «В доме понятые. Потом. Потерпи. Еще наиграешься». Он отошел, сидел и молча смотрел на меня с ненавистью. После оккупанты принесли в комнату наколенники и налокотники для езды на роликах.
– Что это?
– Это защита для езды на роликах.
– Такой умный? Да? А где же ролики?
– На балконе.
– На балконе ничего нет. Врать нам смеешь? Ну ничего, поговорим еще. Это экипировка «майдановца». Ты что, сука, идиотов из нас делать решил?
Глупо было провоцировать их. Ведь в их системе координат за все приходится платить
Честное слово, до сих пор не знаю, были там ролики или нет. Возможно, мама унесла их в наш гараж или куда-то убрала в доме, но говорил я чистую правду... Следующей принесли пачку медикаментов.
– Что это? – спросили они с уже накипающей яростью.
– Медикаменты.
– Для чего?
– Для лечения, когда болеешь, – ответил я и, не удержавшись, улыбнулся.
Зря… Глупо было провоцировать их. Ведь в их системе координат за все приходится платить…
Все блоги Геннадия Афанасьева читайте здесь.
Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции