На северо-западе России, в 20 километрах от границы с Эстонией, в водах огромного Псковско-Чудского озера находится Талабский архипелаг. Постоянно там живут лишь полторы сотни человек, хотя когда-то колония была в десять раз больше. Два острова побольше носят имена Залита и Белова – в честь местных революционеров, которые установили здесь советскую власть и были казнены белогвардейцами в 1918 году. Еще один маленький островок чудом сохранил свое историческое название – Талабенец.
Общая площадь архипелага – всего полтора квадратных километра, но люди живут лишь на двух больших островах. На Залита постоянно живут полторы сотни человек, на Белова около 20.
Война
В 1943 году почти всех жителей островов погрузили на баржи и увезли – кого-то в Германию, кого-то в Прибалтику, в трудовые лагеря.
"Нас привезли сначала в лагерь. Помню, баланды дали какой-то, не с картошкой, а с шелухой. А потом нас увезли в город. Приказали какому-то хозяину на хутор взять нас. Нас ведь надо кормить, – вспоминает Вера Малышева, жительница острова имени Белова. – Я с младшим братом ходила, побиралась. Подавали нам".
В качестве мести за партизанские вылазки все дома на Талабах были сожжены. Местные жители вспоминают, что, когда их увозили, с воды острова напоминали огромные полыхающие факелы.
"Мы кричали, плакали, что наши дома сжигают, – вспоминает Наталья Юлихина, жительница острова имени Залита. – И нас везут, а куда - не знаем! Привезли нас в Данциг, а потом возили то в один лагерь, то в другой. Жили в Германии. А освободили нас американцы. Они нас еще шоколадками угощали, а мы никогда с роду и не пробовали такого!"
После окончания войны почти все вернулись обратно. Хотя возможность остаться в той же Прибалтике была у многих. Потом была долгая трудовая жизнь в советском колхозе. На память о которой у них остались лишь согнутые спины.
Рыба
Добраться до островов Талабского архипелага можно на лодке или на катере. Но о том, что они обитаемы, даже в самой Псковской области многие не знают.
Белов – самый крупный остров архипелага, его площадь 850 квадратных метров, а по периметру его можно обойти за 30-40 минут. Природа на нем очень напоминает островную Швецию, а сам Талабский архипелаг многие называют "псковской Исландией".
Сейчас на Белове пустынно: зимовать на острое остаются лишь два десятка местных пенсионеров и несколько рыбаков. Многие с ностальгией вспоминают советские времена, когда на острове был рыболовецкий колхоз-миллионер. Тогда рыбу с Белова даже отправляли в столичные магазины. Сегодня от заводских цехов остались лишь стены.
"Раньше брендом Псковского озера был снеток: маленькая рыбка (озерный подвид знаменитой корюшки – НВ). Его сушили и отправляли в Питер и в Москву, Но мы все основные деньги зарабатывали на весенней путине, на снетке, и летней – на ряпушке", – вспоминает рыбак Анатолий. Он рассказывает, что хотя Чудское озеро огромное, его глубина – всего лишь 5 метров. Летом оно хорошо прогревается, и рыба в нем отлично растет и размножается.
Рыбу здесь сушат, коптят и засаливают, и это умение островитяне передают из поколения в поколение. Но большую часть улова рыбакам сегодня приходится выбрасывать или пускать на удобрения.
"Половину, особенно весной, мы просто закапываем в огороды, –признается Валентин Удалкин, житель острова имени Белов. – Потому что некуда девать. Приемные пункты не принимают, а перекупщику сдать это – копейки! Жалко! Копаешь и плачешь, копаешь и плачешь!"
Уединенность
Зимой на озере встает лед, и пока он не станет достаточно твердым, жители островов несколько недель живут полностью отрезанными от материка.
"На островах жизнь сложная. Летом - все красивое, да. А весной, в переходной период, заболит зуб – и попробуй тогда в МЧС позвони и скажи, что у тебя зуб болит! – рассказывает капитан катера Виктор Федоров. – Что они, приедут? Не приедут! А зуб-то болит!"
"Но радует, что есть потенциал, – тем не менее с гордостью замечает он. – Вот захотят москвичи и питерцы к нам приехать – у нас есть где поселиться. Потому что на Залите около 200 дворов, а прописано 10 человек!"
Алексей Тимохин родился и всю жизнь прожил на острове Белова. Был рыбаком, никуда отсюда не уезжал, не собирается и теперь, наоборот: привез с материка жену.
"Остров накладывает отпечаток, – рассказывает он. – Ты не покупаешь, например, килограмм сахара, а берешь мешок, 50 кг. Точно так же соль. Всегда в доме есть запас муки, потому что ледоставы бывают и месяц, и два, и пока он длится – нет никакой дороги. И ничего. Живем спокойно".
Точно так же, как веками делали его предки, каждый день Алексей выходит на озеро – ставить и проверять сети. Праздников и выходных на этой его работе не бывает. Отец и дед Алексея выходили в море на деревянных баркасах, под парусами. У самого Алексея есть быстрая моторная лодка и GPS. Но, помимо современного GPS есть на островах еще одно, проверенное веками средство навигации: когда на озеро опускается густой туман, на колокольне местного храма в помощь рыбакам бьют в колокол.
Чужие
Люди на Талабских островах по большей части набожные. Так здесь было с XV-го века, когда игумен Досифей Верхнеостровский заложил в этих местах монастырь. Он простоял полтора столетия, и был разрушен шведами во время Северной войны. Уцелел лишь подземный храм, который нашли случайно – во время восстановления церкви, стоявшей над ним и разрушенной в советские годы.
"Когда очищали, там лист жести лежал, – вспоминает отец Сергий, настоятель храма Петра и Павла. – Его отвернули – а там лаз. Спустились, а там все было засыпано мусором, песком, камнями".
Своих прихожан на Белове почти не осталось. Зато много паломников, которых привлекает имя протоиерея Николая Гурьянова. Он жил на соседнем острове, и был известен как провидец, предсказавший многие громкие события конца прошлого века.
"С каждым годом все больше и больше людей приезжают, не только наша страна, но и зарубежье –ближнее, дальнее, – рассказывает отец Сергий. – И для нас это – самая большая поддержка. Благодаря паломникам мы благополучно существуем зиму, хватает денег, чтобы содержать это хозяйство".
Далеко не все местные жители довольны растущим потоком паломников и туристов. Остров они всегда считали своим домом – тихим и спокойным. А теперь он перестал быть уютным из-за слишком большого количества приезжих.
"Они, понимаешь, бегут: "Оо!! Земля святая!!", они вырывают с корнем, – жалуется Алексей Тимохин. – Вон там стоит плакат, на нем написано: "Не надо ничего рвать, остров – природный заповедник", ну никто же себе не позволяет такое на Валааме, да? А здесь: приехали, увидели, что какой-то маленький остров. И каждый пытается оставить здесь свой негатив, и урвать какой-то небольшой кусочек нашей суши!"
Но другие жители, наоборот, надеются на "талабский ренессанс" и на то, что остров станет прибежищем для городских эскапистов – тех, кто хочет сбежать от шума и суеты.