Обозреватель издания The New York Times решил узнать, смотрели ли в зоне боевых действий на востоке Украины первый матч Чемпионата мира по футболу, который начался 14 июня с игры между сборными России и Саудовской Аравии. Исследователь Питер Дикинсон в статье для аналитического центра Atlantic Council реагирует на информацию о том, что президент США Дональд Трамп якобы во время встречи лидеров «Группы семи» в Канаде заявил, что Крым является российским. Адвокат и бывший научный сотрудник Института Кеннана Кристофер Рассел в статье для американского журнала The National Interest объясняет, почему накануне президентских выборов украинскому избирателю будет недостаточно только одной жесткой позиции администрации Петра Порошенко относительно Кремля.
Обозреватель издания The New York Times Джири Лонгман решил узнать, смотрели ли в зоне боевых действий на востоке Украины первый матч Чемпионата мира по футболу, который начался 14 июня с игры между сборными России и Саудовской Аравии.
Многим из международных наблюдателей было интересно, будет ли происходить эскалация боевых действий на востоке во время Чемпионата, отмечает автор статьи.
Он отправился в штаб-квартиру Второго батальона 92 бригады Украинской армии в Авдеевке. Перестрелки здесь происходят ежедневно, и люди продолжают гибнуть. Тем не менее 14 июня в большинстве случаев можно было наблюдать тишину ‒ спорт ненадолго отвлек командиров, бойцов и жителей города от войны и политики, говорится в статье.
40-летний Олег, который, как и многие другие, отказался называть полное имя ‒ украинский командир Второго батальона. Он включил телевизор скорее из интереса и обязательства ‒ это, говорит, для других. Он провел экскурсию для журналистов по боевым позициям украинской армии у фронтовой линии, чтобы проверить, смотрят ли другие солдаты также матч.
«Не думаю, что в течение следующих двух часов будут стрелять. Россия же играет, все будут смотреть сто процентов», ‒ сказал Олег о боевиках.
Другой солдат, Алексей, сказал, что не будет смотреть матч принципиально. Он поднял футболку, чтобы показать свои шрамы, в том числе толстую линию вдоль живота. Он пояснил, что сотня рубцов напоминает ему о том, что не стоит смотреть футбол, говорится в статье.
Лейтенант Дмитрий Яровой, начальник штаба, считает, что фронт ‒ неправильное место и время, чтобы смотреть футбол. А украинский лейтенант Максим, между тем, отметил: «Я не за и не против. Они ‒ люди. Есть разница между людьми и правительствами».
Один из солдат, Александр, сказал, что любит футбол, но смотреть нет возможности ‒ слишком медленный интернет.
Автор статьи напоминает, что шесть лет назад Украина принимала у себя Евро-2012, тогда в Донецке сыграли пять матчей, и можно было почувствовать праздничную атмосферу. Именно из-за футбольного события тогда открыли новый аэропорт. Сегодня же городом управляют боевики, а сепаратистская часть известна как «Донецкая Народная Республика». Стадион пустой.
New York Times пытались получить разрешение на посещение территории, контролируемой боевиками, чтобы узнать, смотрели ли они футбол, но им отказали, говорится в статье.
В Украине государственные каналы отказались транслировать показ Чемпионата мира по футболу, мол, это добавит веса российской пропаганде. В большинстве стран футбол неразрывно связан с политикой, замечает автор.
Исследователь Питер Дикинсон в статье для аналитического центра Atlantic Council реагирует на информацию о том, что президент США Дональд Трамп якобы во время встречи лидеров «Группы семи» в Канаде заявил, что Крым является российским, «поскольку все тамошние жители говорят по-русски». Об этом сообщало американское издание BuzzFeed со ссылкой на свои источники, но в Белом Доме уже заявили, что не знают о таких словах президента.
«Мне не известно ни об одном подобном комментарии. Я знаю, что об этом сообщали, поэтому я не собираюсь комментировать частную беседу, в которой я не участвовала. Я не располагаю информацией об этом», ‒ сказала пресс-секретарь Белого дома Сара Сандерс 14 июня.
Впрочем, Дикинсон предполагает, что если такие слова Трампа ‒ правда, то сложно преувеличить то, насколько тревожными являются такие комментарии. Действующий американский президент проливает свет на первую принудительную аннексию в континентальной Европе со времен Адольфа Гитлера, и вряд ли можно говорить о том, что он просто не владеет достаточной информацией по теме ‒ Трамп очень хорошо знает, что исключение России из «Группы восьми» является прямым ответом на ее действия в Крыму, говорится в статье.
«Столь же тревожным является то, что Трамп все еще повторяет слова Кремля», ‒ замечает автор. Ведь это именно Россия повторяет, что она имела целью защитить русскоязычных украинцев. «Когда российские войска распространялись по Крыму и захватили контроль над полуостровом, кремлевские СМИ транслировали различные выдумки о целях поезда украинских националистов и призрачных фашистов, которые двигались на юг, чтобы подавить русскоязычных крымчан», ‒ напоминает автор. Такая же история касается и действий России в Восточной Украине.
Автор отмечает, что эти слова никогда не пользовались большим авторитетом вне мировых альтернативных реалий российских СМИ. По его мнению, именно «понятие языка как показателя политической верности не имеет смысла в мире, где испанские, арабские, английские и десятки других языков пересекают международные границы аполитично и пользуются официальным статусом по всему миру».
С самых первых дней российского вторжения русскоязычные украинцы собрались вместе в добровольные батальоны и осудили действия Кремля, объявив о том, что защищать их нет никакой необходимости, замечает автор. Кроме того, большинство в украинской армии ‒ также русскоязычные.
И хотя во многих городах Украины говорят по-русски, ни один украинец не интерпретирует это как проявление геополитических симпатий, отмечает автор. Поэтому если американский лидер действительно хочет решить конфликт, ему следует посетить тот самый Киев, которому русский язык не помешал подняться на две постсоветские революции.
Мелинда Геринга (исследователь Atlantic Council): «Я не могу поверить, что нам об этом действительно приходится писать: да, в Крыму говорят на русском, но это не делает Крым частью России».
Адвокат и бывший научный сотрудник Института Кеннана Кристофер Рассел в статье для американского журнала The National Interest объясняет, почему накануне президентских выборов 2019 года украинскому избирателю будет недостаточно только одной жесткой позиции администрации Петра Порошенко относительно Кремля.
Автор отмечает, что Революция Достоинства должна была бы стать уроком для украинской политической элиты, но этого не произошло. Впрочем, он отмечает, что Евромайдан способствовал активизации гражданского общества Украины, поощрил поколение энергичных реформаторов и привел молодых и талантливых лидеров в правительство.
После Евромайдана создали немало важных органов, таких как НАБУ или САП, но они не являются панацеей от коррупции ‒ «долгая борьба Украины с коррупцией потребует политической смены, которая начнется с новых лидеров», ‒ отмечает автор.
США должны продолжать поддерживать сторонников Майдана, даже если их идеи расходятся с интересами американского союзника Петра Порошенко, говорится в статье.
«Несколько раз новому поколению лидеров Украины удалось ввести нечто похожее на горизонтальную подотчетность в их молодой демократии. Тем не менее западная дипломатическая поддержка часто является важным элементом в таких случаях», ‒ говорится в статье.
Среди других проблем с верховенством права ‒ то, что расследование дел коррумпированных чиновников менее защищено от политического влияния.
Администрация президента Украины вполне правильно оперирует международным правом для защиты своих границ от незаконных действий России в Крыму и на Донбассе, но она одновременно «пренебрегает здоровьем внутреннего правового порядка и прогрессом против коррупции».