«Друзья в Крыму сейчас рисуют украинские флаги» ‒ морской пехотинец с полуострова

Горловское направление всегда было и до недавнего времени оставалось одним из самых ожесточенных участков фронта. Однако последний месяц здесь тихо, говорит Радіо Свобода один из командиров морской пехоты. Его подразделение удерживает украинские позиции недалеко от Горловки, и если в начале лета здесь стреляли и из минометов, и из стрелкового оружия, и из гранатометов, то сейчас бойцы только наблюдают растущие укрепления пророссийских боевиков. Командир с позывным «Ястреб» ‒ уроженец Крыма, один из 2742 матросов и офицеров, оставшихся верными присяге. В интервью Радіо Свобода «Ястреб» рассказал о своей военной карьере и вспомнил родной полуостров.

‒ Вы начали военную службу еще в Крыму?

‒ Да, после срочной службы я подписал контракт в Симферополе. Пошел служить в 406-ю береговую артиллерийскую группу, служил артиллерийским разведчиком. После этого к нам понаехали россияне, держали нас в осаде. После того, как все военные части вышли, вышли и мы. Автобусом нас вывезли в Запорожье, в Николаеве мы прошли боевое слаживание, а потом нас прикомандировали к морской пехоте. Тогда я и понял, что хочу служить «морпехом» ‒ мне понравилась боевая подготовка и все остальное.

Я принимал участие в боевых действиях на участке фронта, который тогда называли «сектор М» (Мариуполь). Когда мы вышли в тыл для восстановления военной техники, поврежденной огнем сепаратистов, я поступил в военную академию.

Четыре года там учился ‒ лучший курс, лучшие ребята рядом. А потом пошел служить в морскую пехоту, здесь у меня коллектив также отличный. Люди сюда проходят отбор, и физический, и психологический. То, чему научились на полигоне, отрабатываем в зоне ООС.

‒ Последний месяц здесь спокойно?

‒ Да, но до этого прекращения огня нас «нормально обстреливали». Когда мы только сюда заехали, первые дни по нашей позиции никто не вел огонь. Прошло три дня и всю нашу посадку начали обстреливать из калибра 7,62. Я доложил комбату, он сказал отработать из пулеметов. Мы отработали, и в ответ они увеличили свой калибр, начали стрелять из 12,7, наверное, из пулемета «Утес».

Мы вычислили, откуда они бьют, и начали также стрелять из крупнокалиберных пулеметов. Затем тишина, где-то неделю тишина. Затем снова началось ‒ и по нам, и по соседним позициям. Мы снова крупнокалиберными пулеметами. По соседней позиции были обстрелы и из минометов, из подствольных гранатометов. У моих ребят там целая коллекция неразорвавшихся снарядов и осколков.

А сейчас уже месяц тишины, и они даже не двигаются, только роют ‒ и в нашу сторону, и у себя там ‒ сеть подходов и окопов. Маскируют позиции, потому что вскоре будет осень, а затем зима, зелень исчезнет, и они не смогут так скрыто выдвигаться. В течение этого месяца даже из автомата никто не стрелял. Иногда слышим только взрывы ‒ либо подрывают землю для окопов, либо какие-то самовзрывы у них.

‒ Вспоминаете ли вы то, что было в Крыму в феврале-марте 2014 года? Что чувствуете сейчас?

‒ Хочется вернуть Крым. Не только мне, но и всей моей семье, и всем моим друзьям. Все, кто вышел из Крыма, хотят вернуться назад. Я так скажу, у нас там «прекрасное место», море поблизости, и друзей много там осталось. Не тех, кто остался служить в российской армии, а тех, нормальных ребят. Тех, кто сейчас тайно рисует в Крыму флаги Украины, на стенах пишут «ПТН ‒ ПНХ». Которых сейчас российская полиция разыскивает. Ничего, мы еще Крым вернем.

‒ После аннексии туда не ездили?

‒ Как только вышли оттуда, то все ‒ путь туда закрыт. Те, кто вышел в 2014 году, поддерживают отношения. Недавно в Одессе я встретил парня, который когда-то был сержантом, а сейчас офицер. Общаемся много, поздравляем друг друга с днями рождения. На свадьбу ходим, когда кто-то женится или замуж выходит. Из Крыма же девушки также выходили, не только ребята.