Въезд в аннексированный РФ Крым запрещен Валиду с позывным «Крым» на 30 лет. Он родился на Херсонщине и с 2012 года жил в Крыму. Во время аннексии ФСБ, рассказывает, его похитили у подъезда собственного дома. Били, пытали, около двух недель незаконно удерживали в СИЗО, а потом вывезли на КПП «Армянск» и запретили возвращаться в оккупированный Крым.
После этого Валид добровольцем пошел на фронт. Дальше был Иловайск, Донецкий аэропорт, Пески. После начала полномасштабного вторжения России в Украину Валид освобождал родную Херсонщину. В оккупированном Херсоне был его отец.
Сейчас его подразделение отражает атаки российских войск в Константиновке, Донецкой области. Валид говорит, что как только армия России сможет закрепиться в крайних домах, это станет началом конца Константиновки.
Почему Валид считает, что Россия так просто не отдаст Крым? Чего больше он боялся, когда его отец был в оккупированном Херсоне? И почему не увольняется со службы, несмотря на то, что у него четверо детей? Об этом – в материале Крым.Реалии.
Валид родился и вырос в Херсонской области. 10 лет прожил за границей, а в 2012 году вернулся в Украину и переехал в Крым. Работал в службе безопасности крымскотатарского телеканала «ATR» в Симферополе.
Во время аннексии Крыма он оставался на полуострове. Сопровождал журналистов, освещавших события тех дней, возил еду в заблокированные воинские части. 26 февраля был на митинге под Верховным Советом Крыма. Говорит, что тогда его больше всего задело количество людей, поддержавших оккупацию Крыма.
Они мне сказали, что я должен поехать в церковь, принять крещение и тогда меня отпустят
«Я каждый день почти был в центре. К сожалению, откровенно говоря, было достаточно людей, которые ходили с этими лентами на лацкане одежды, этими триколорами. Это были семьи, дети. Было видно, что все равно среди местного населения было много тех, кто, как бы, ждали Россию и были этому рады, к сожалению», – говорит Валид «Крым», командир роты беспилотных авиационных комплексов 28 ОМБр.
16 марта, в день проведения мероприятия, названного Россией референдумом, Валида похитили сотрудники ФСБ прямо у подъезда его дома.
«Сразу мешок на голову, в машину, наручники, и даже надели на меня еще бронежилет, непонятно почему. И отвезли в здание СБУ на бульваре Франко. Сейчас там ФСБ. Это были не просто ФСБшники, а именно ФСБ, которая работала по Северному Кавказу и по Сирии. То есть, они работали, так сказать, по мусульманскому и крымскотатарскому фактору на полуострове. И для таких действий у них привлекаются люди, которые в этом разбираются», – объясняет Валид.
Валид в Крыму (фото из личного архива)
Причину задержания Валиду не объясняли, но он понимал, что это произошло из-за его проукраинской позиции, а также религиозных взглядов. Валид – мусульманин.
Наш первый бой – это был Иловайск, это было такое крещение
«У нас был социальный проект, мы печатали религиозную литературу и раздавали ее бесплатно среди крымских татар. Печатали Коран. И, наверное, где-то из-за этого. Они мне сказали, что я должен поехать в церковь, принять крещение и тогда меня отпустят. Я понимал, что это все бред. И они мне сказали, что им нужно со мной снять кино, что я должен сказать, что им нужно. Они должны отчитаться, что, мол, выполнили работу. Идея была такая, что я должен был сказать, что я, типа, знаком с крымскотатарским социумом, что я могу организовать приезд боевиков из Сирии, снять для них здесь жилье, и что они во взаимодействии с украинскими националистами и представителями Меджлиса крымскотатарского народа, вместе должны были какую-то бучу замутить, какое-то сопротивление, партизанщину», – вспоминает Валид.
Троє суток, рассказывает он, российские спецслужбы удерживали его в подвале. Пытали током, избивали и имитировали расстрелы. Вскоре перевезли в СИЗО и устроили судилище. Валид вспоминает, что когда его привезли в Киевский районный суд Симферополя, приговор уже был готов.
«Там уже лежал напечатанный приговор, что «меня поймали пьяным в центре города, что я ругался матом. И в рюкзаке у меня нашли бутылку водки, Коран и нож». Такой стандартный набор экстремиста. Понимаете, насколько это абсурдно. И мне дали арест на 15 суток», – говорит военный.
В каждой ДРГ группе были представители крымского «Беркута», которые владели украинским языком и неплохо знали Киев
В СИЗО Валида удерживали более двух недель, отпустили 1 апреля. Сотрудники ФСБ вывезли его на КПП «Армянск» и сказали, что въезд в оккупированный Крым ему запрещен на 30 лет. Валид сначала вернулся в родной Херсон, а затем присоединился к добровольческому батальону «Крым», который вошел в состав полка милиции особого назначения «Днепр-1». С полигона добровольцы сразу поехали в Иловайск.
«И наш первый бой – это был Иловайск, это было такое крещение, как говорится. В Иловайске мы были две недели, с 17 августа и уже до выхода, то есть, мы выходили из этого коридора. Мы были первой группой, которая вышла своими силами, мы не попали в плен, мы вырвались с боем, через все эти три кольца окружения, еще дали бой потом им. И мы доехали аж до Новокатериновки, там дали им бой, спрятались. Там было болото, мы просто сидели по грудь в болоте, в камыше, и ждали сумерки, когда уже солнце село, мы вышли. Нас собралась группа 45 человек, там была такая сборная солянка. Там были и «Днепр-1» – 11 человек, и из 93-й бригады, я уже не помню, нас было 45 человек, и четверо были тяжелые 300-е, мы их всю ночь тянули», – вспоминает военный.
Валид на фронте в Донецкой области, 2015 год (фото из личного архива)
С осени 2014 по лето 2015 года Валид дважды был ранен. Воевал в Донецком аэропорту, Песках. Летом 2015 года он официально уволился и вернулся к гражданской жизни. В армию снова пришел, когда началось полномасштабное вторжение России в Украину. Он вывез жену и троих детей к румынской границе, а сам поехал защищать Украину. Первые пять дней он работал в правительственном квартале в Киеве. Детали не разглашает, но рассказывает что враг хорошо подготовил свои диверсионные группы.
С отцом я не общался все время, ни одной смски
«Мы там ночевали и работали по правительственному кварталу, по тем группам, которые там были. Подробности не буду раскрывать. Не могу. Я вам могу сказать, что в каждой ДРГ группе были представители крымского «Беркута», которые владели украинским языком и неплохо знали Киев. И была группа специальная, которая работала в правительственном квартале с нашей стороны. Но все же, потом, читая сообщения от ребят, которые работали в полях под Киевом, я не выдержал и отпросился. Сказал, что не могу здесь, что хочу туда, к ним», – говорит Валид.
Добровольцем воевал в Киевской области, в составе 3 полка Сил специальных операций, выполнял различные задачи – от блокирования российских групп до прикрытия украинской артиллерии и сопровождения пилотов.
«Это было либо блокирование передвижения их групп. Где-то была информация, что они зашли куда-то, на ферме засела их группа. Или поиск таких групп и уничтожение их, или корректировка артиллерии на них. Потом добавилось, мы это называли «мобильная артиллерия». То есть мы, допустим, садились в «Хаммер», цепляли пушку, выезжали где-то на указанную точку, оттуда отрабатывали и снимались оттуда», – рассказывает Валид.
После отступления российской армии из Киевской области Валид официально мобилизовался в ряды 73 центра Сил специальных операций и поехал в родную Херсонскую область, которая на тот момент была частично оккупирована российскими войсками.
«Поскольку у меня в Херсоне был отец в оккупации, то я хотел на юг. Если воевать, то мне юг был ближе, потому что юг – это ближе к Крыму, потому что там родной Херсон, там родной Крым. Для меня было логично, что я хочу туда», – говорит военный.
Валид в Антоновке после освобождения от российских войск (фото из личного архива)
Их подразделение занимало позиции в районе села Давыдов Брод, на границе Херсонской и Николаевской областей. С отцом тогда Валид не общался, чтобы не подвергать его опасности.
«С отцом я не общался все время. Вообще, даже ни одной смски, вообще ничего принципиально, чтобы не подставлять его, потому что я понимал, что посмотрят просто по фамилии. Поймут, что это мой отец, и еще вспомнят мне за Крым. Я не хотел его подставлять. И я в фейсбуке что-то публикую, он видит, значит знает, что я жив. Я вижу, что он видит, ставит лайк, значит у него все нормально. Все, мне этого было достаточно», – вспоминает Валид.
«Ребята, вы наши?». На украинском. Я говорю: «Наши, наши»
Родную Херсонщину Валид освобождал в составе 28-й отдельной механизированной бригады имени «Рыцарей Зимнего Похода», куда перевелся еще осенью 2022 года. В этой бригаде он служит до сих пор. Говорит, они одни из первых заходили в Херсон и поселок Антоновка.
«Я служил в разведывательном взводе, мы были разведкой одного из батальонов, сразу собрали небольшую группу, 8 человек, и пошли на Правдино, зачищать. Зашли в Правдино, мы увидели, что позиции пустые, брошенные. Там, где еще вчера они стояли, мы их видели в бинокль, сейчас там пусто. Местные вышли, сказали, что россияне ночью снялись, мы поняли, что они отступают. Мы поехали через Белозерку и зашли в Херсон со стороны Шуменского микрорайона. Увидели, что пусто, местные уже выходили с флагами, говорили, что россияне снялись, и мы так доехали до самой Антоновки», – рассказывает командир роты.
В Антоновке российской армии уже тоже не было, украинских военных встречали местные жители.
«И когда мы шли по этой центральной улице, я видел, как в калитках, в щели, через забор смотрят местные жители. А потом одна женщина вышла и говорит: «Ребята, вы наши?». На украинском. Я говорю: «Наши, наши». И все, у нее слезы, она плачет, давай кричать, вышли местные с флагами. Такие были очень эмоциональные моменты. Это очень запомнилось», – вспоминает Валид.
Первая встреча с отцом после освобождения Херсона (фото из личного архива Валида)
Но больше всего Валид спешил увидеть отца. Дома его не было, сын поехал к нему на работу.
Наша бригада там уже три года. И за все это время – ни одной ротации
«Он был в шоке, там были объятия, слезы. И так далее, конечно, были тяжелые моменты. Тяжелые эмоционально, но радостные. Для меня было главное, что он был целый, что с ним ничего не случилось. Я больше всего переживал, что к нему придут ФСБшники спрашивать обо мне. Я за это больше боялся, что они могут ему что-то сделать, чтобы мне тем самым «насолить». К нему не приходили, слава богу, ничего не было», – говорит Валид.
Спустя более двух недель после освобождения Херсона бригаду перебросили на Донбасс под Бахмут. С конца 2022 года и до сих пор они остаются на этом участке фронта.
«Наша бригада находится там уже три года. И за все это время лично в моем батальоне не было ни одной ротации. Нас ни разу не выводили. Мы, я думаю, не единственные такие, таких подразделений много. Но вот ни разу нас не выводили ни на слаживание, ни на доукомплектование, ни на ротацию, ничего. Все три года мы находимся там, непосредственно на передовой», – рассказывает военный.
Если враг зайдет в эти дома, это будет по сути началом конца Константиновки
Во время штурмовых действий возле поселка Курдюмовка на Бахмутском направлении в июле 2023 года Валид получил осколочное ранение в шею и руку. Руку врачи буквально собрали по частям. Два месяца реабилитации – и он снова вернулся на фронт. Сейчас Валид – старший лейтенант и командир роты беспилотных авиационных комплексов 28 бригады.
«Основное направление – разведка, поражение. Как говорит мой комбат, 80% работы батальона по уничтожению живой силы противника и техники делают пилоты. То есть, нагрузка сумасшедшая. Сейчас там почти не работают минометы, почти не работают другие огневые средства, потому что миномет выстрелит один-два раза, его сразу засекут и туда полетит все, что у них есть. Поэтому сейчас работают в основном пилоты», – объясняет Валид.
Валид в Донецкой области
Его подразделение сейчас находится в Константиновке в Донецкой области, которую пытаются захватить российские войска.
Если бы мужчины осознавали свой долг, то у нас бы не было проблем с мобилизацией
«Сейчас россияне уже пытаются зайти и закрепиться в этих крайних домах в частном секторе Константиновки. И если враг зайдет в эти дома и там сможет закрепиться, это будет очень трудно, это будет по сути началом конца Константиновки. Потому что выбить будет очень трудно. И поэтому сейчас все наше внимание и все усилия направлены на то, чтобы не допустить, чтобы враг закрепился. То есть, даже если им удается дойти до этих крайних домов, мы их уничтожаем. Пока держим. Но если враг будет усиливать давление, таких групп маленьких будет больше заходить, мы можем просто не справиться. Нас просто не хватит, не хватит людей и экипажей, потому что нет людей. Раньше мы искали дроны, а сейчас, я не скажу, что с дронами стало лучше, но сейчас мы уже ищем людей на эти дроны. Некому летать на этих дронах. Вы представьте, как это в пехоте вообще», – рассказывает командир роты.
Валид мог не идти на войну, ведь у него четверо детей. Однако, говорит, этот вариант он даже не рассматривал. Добавляет, что лично его не сдаваться и уже почти четыре года оставаться на фронте заставляет не только дисциплина и мотивация, а главное – осознание своего мужского долга.
«У меня четверо несовершеннолетних детей. Старшему 13 лет, а младшему 6 месяцев. Трое сыновей и дочь. Я мог бы не идти служить. У меня было трое детей в начале полномасштабного вторжения. Для меня это не вопрос, вы поймите. Я не мыслю этими критериями. Я же доброволец. Если бы мужчины осознавали свой долг, то у нас бы не было проблем с мобилизацией», – объясняет Валид свою позицию.
Валид с ребенком в Крыму (фото из личного архива)
Последний раз в родном Херсоне Валид был в феврале этого года, на похоронах отца.
Россияне за Крым будут бороться очень сильно, потому что Крым для них – как бриллиант в короне
«Зимой. Был сердечный приступ. Инфаркт был, он умер там. Я приехал на военной машине. Мы его хоронили, чтобы вы понимали, с включенным РЕБом. Потому что в воздухе пищали FPV-дрон – это беспилотный летательный аппарат, оснащенный камерой, которая передает видеопоток в режиме реального времени на очки виртуальной реальности или монитор пилота.. И это было на кладбище, и было так холодно. Только близкие, близкий круг. Многие родственники не приехали, потому что они боятся банально ехать в Херсон», – рассказывает Валид.
Российская армия ежедневно уже три года подряд уничтожает его родной город. Обстреливает артиллерией, сбрасывает КАБы на гражданские дома, дронами охотится за местными жителями. Ему больно как за родной Херсон, так и за Крым. Говорит, когда он покинул Крымский полуостров, его имущество конфисковали, а в его квартире поселились неизвестные ему люди.
«Я считаю, что россияне за Крым будут бороться очень сильно, потому что Крым для них – как бриллиант в короне. Это такой венец их аннексии или захвата. Поэтому так просто Крым они не отдадут. В ближайшей перспективе я этого не вижу, честно говоря. К сожалению», – констатирует военный.
Валид говорит, главное – сохранить государственность. И добавляет, война его приучила – не загадывать на будущее и особо не мечтать. Хотя одно желание у него все-таки есть.
«Каждый взрыв артиллерии возвращает тебя в реальность, где ты понимаешь, что планировать что-то особо не имеет смысла, потому что ты не знаешь, доживешь ли до завтра. Поэтому я уже все оставил на потом. Я ничего не загадываю, ничего не планирую. Пока мечта одна, чтобы все закончилось, чтобы остановилась война. Закончилась война», – говорит Валид.
БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ: Рефат Чубаров: «Цель России – вытеснить коренной народ из Крыма»