Киев – Ровно два года назад, 26 февраля 2014 года 30-летний житель села Урожайное Советского района Крыма Али Асанов отправился в Симферополь. Там он принял участие в массовом митинге в поддержку территориальной целостности Украины. А спустя год к нему в дом ворвались российские силовики, арестовали его и обвинили в участии в массовых беспорядках. Ко второй годовщине событий 26 февраля Крым.Реалии пообщались с близкими и соратниками Али Асанова, и выяснили, чем он занимался до ареста, и каким его знают друзья и родные.
Али, как и почти все крымские татары его возраста, родился вдали от своей Родины. Только в 1988 году, вместе со своими родителями, четырьмя братьями и сестрой он перебрался из Узбекистана в село Урожайное Советского района Крыма.
«Когда он окончил школу, Украина уже была самостоятельной. Его отец Ахмет работал в колхозе. Был одним из ведущих комбайнеров. Дети постоянно ходили и помогали ему. Али, как и его братья, отличались трудолюбием с детства», – поделился воспоминаниями друг семьи Асановых – член Меджлиса крымскотатарского народа Абмеджит Сулейманов.
Когда коллективных хозяйств не стало, Ахмет Асанов получил земельный участок, и вместе со своими детьми начал выращивать на нем сельхозпродукцию для продажи. Али ему активно в этом помогал.
Три секунды на свидание с сыном
В 2008 году Али познакомился с жительницей поселка Советский Эльнарой. Через полгода они сыграли свадьбу.
«Мы познакомились через общих друзей. Долго не встречались, Али меня сразу засватал. Это было в октябре, а в апреле у нас уже была свадьба», – рассказала супруга Али.
По словам Эльнары, ее супруг постоянно напряженно работал, практически не оставляя себе время для отдыха.
«Он у нас такой сельский мужчина: постоянно в работе, например, на тракторах. У него не было даже такого перерыва, чтобы нормально поесть. Быстро пришел домой, я положила покушать, он поел, и сразу дальше – работать. У нас такие условия жизни: что надо то цапать, то утюковать (связывать в тюки сено – КР)», – сказала Эльнара.
Жена Али не видела, как люди в форме увозили ее мужа. Они пришли поздним вечером 15 апреля, когда он работал в сарае. Отец Асанова сообщил Эльнаре о задержании через несколько минут после того, как силовики забрали Асанова. Тогда она была на седьмом месяце беременности и ждала четвертого ребенка. Новый член семьи Асановых родился в июне, когда его отец находился в СИЗО. Ему дали имя Мустафа – Эльнара говорит, что это имя они выбрали вместе с мужем до ареста. За восемь месяцев, минувших с рождения ребенка, Али только однажды мельком удалось увидеть сына.
«Однажды я ребенка на суд взяла. Али его увидел в коридоре, но это длилось секунды две-три. Я протянула ребенка, чтобы он успел его поцеловать, и все...», – сказала Эльнара.
На процессе по «делу 26 февраля» ей удалось получить статус общественного защитника. Это, в частности, позволяет видеться с мужем в СИЗО. Но за все время Эльнаре только один раз дали повидаться с Али – это случилось буквально на днях. Свидание длилось всего пять минут.
«У меня четверо детей – самому старшему шесть лет. Мне оставить их и поехать – очень тяжело. Первый раз я поехала к нему на днях, и видела его, наверное, минут пять. Я его обняла – первый раз за все время. Он спросил, как дети, как сама, а больше ни о чем и не успели поговорить», – тяжело вздыхая, сказала Эльнара.
«Готов умереть за свой народ»
Брат Али является членом сельского Меджлиса, а сам фигурант «дела 26 февраля» никогда не участвовал в органах самоуправления крымских татар. Но, как говорят его односельчане, Асанов всегда активно участвовал в важных событиях, связанных с национальным движением.
Он посещал все мероприятия, которые организовывались МеджлисомАбмеджит Сулейманов
«Он посещал все мероприятия, которые организовывались Меджлисом, в частности, траурные митинги ко дню депортации. Али ходил на них и однозначно поддерживал, занимал активную жизненную позицию. Но и, естественно, 26 февраля, как многие крымские татары, в первую очередь, молодежь, он находился там – под стенами Верховной Рады Крыма», – сказал Абмеджит Сулейманов.
Отец Али Асанова прокомментировал решение суда
Как известно в тот день Меджлис инициировал большой митинг против проведения заседания парламента, угрожающего территориальной целостности Украины. В свою очередь партия «Русское единство» во главе с Сергеем Аксеновым попыталась провести там пророссийский контромитинг. В итоге у стен парламента то и дело возникали стычки между двумя конфликтующими сторонами. Спустя полгода прокуратура Крыма во главе с Натальей Поклонской расценила произошедшее 26 февраля как «массовые беспорядки» и возбудила уголовное дело. Его основными фигурантами являются заместитель председателя Меджлиса Ахтем Чийгоз, житель Судакского района Мустафа Дегерменджи и Али Асанов.
Адвокат последнего Александр Кателин говорит, что его подзащитному вменяют нанесение удара участнику пророссийского митинга по фамилии Ивкин, который в деле проходит потерпевшим. В обвинительном заключении говорится, что Асанов своим ударом причинил Ивкину «физическую боль». Но адвокат Кателин утверждает, что на самом деле никакого удара не было.
Когда две толпы смешались, Али на почве внезапно возникших неприязненных отношений, обиды, пытался его ударить. Но он его не ударил, потому что Ивкин находился от него далекоАлександр Кателин
«Во время митинга человек с противоположной стороны, признанный потерпевшим, кинул в него бутылку с водой, которая попала ему в голову. Али его увидел и запомнил, так как он отличался от остальных участников – был в камуфляжной форме. И когда две толпы смешались, Али на почве внезапно возникших неприязненных отношений, обиды, пытался его ударить. Но он его не ударил, потому что Ивкин находился от него далеко. Это отображено на видео», – сказал Кателин.
По словам адвоката, помимо небольшого видео, на котором не видно никакого удара, у стороны обвинения нет никаких доказательств того, что Али нанес удар Ивкину. Потерпевший не снимал побои и не имеет никаких других справок из больницы.
Гособвинение утверждает, что 26 февраля Асанов реализовывал преступный план, разработанный зампредом Меджлиса Ахтемом Чийгозом. Но, сам Али говорит, что не был с ним знаком, и раньше видел его только по телевизору. Уже находясь за решеткой, Асанов написал Чийгозу письмо. В нем он пишет, что возможно в их аресте есть и благо, поскольку репрессии против фигурантов «дела 26 февраля» укрепили единство крымских татар.
Я знаю, что они ничего мне и всем нам не смогут сделать, если не пожелает этого Аллах. Я готов умереть за нас, мусульман, за наш народ, лишь бы больше никого не трогалиАли Асанов
«Меня много пугают в ФСБ большим сроком, мол, если и дальше будем молчать, дадим 20 лет и увезем за 6 тысяч километров. Но я знаю, что они ничего мне и всем нам не смогут сделать, если не пожелает этого Аллах. Я готов умереть за нас, мусульман, за наш народ, лишь бы больше никого не трогали», – написал Али.
В своем письме Асанов также выражает надежду на то, что его соотечественники не оставят политзаключенных один на один с их бедой и в конечном итоге добьются освобождения всех узников.
