Доступность ссылки

Фрэнсис Фукуяма: Путин ведет очень двуличную игру


Американский политолог Фрэнсис Фукуяма, автор очерка «Конец истории?». Тбилиси, сентябрь 2014 года.
Американский политолог Фрэнсис Фукуяма, автор очерка «Конец истории?». Тбилиси, сентябрь 2014 года.

Марина Вашакмадзе

В своем очерке 1989 года «Конец истории?» известный политолог Фрэнсис Фукуяма предположил, что мир наблюдает не просто конец Холодной войны, но и триумф либеральной демократии как конечной формы человеческого развития.

На фоне опасении о возвращении Холодной войны Фрэнсис Фукуяма, старший научный сотрудник Центра демократии, развития и правопорядка в Стэнфордском университете, дал интервью руководителю тбилисского бюро Грузинской службы Радио Свобода о России, об Украине и о НАТО.

Считаете ли вы, что на Западе могли бы лучше использовать время после 2008 года [после российско-грузинской войны]? Могла бы Европа, как минимум, стать менее уязвимой от российских инструментов давления?

– Я думаю, что главный инструмент давления, который есть у России, – это, очевидно, натуральный газ. [В Европе] приняли некоторые меры в части альтернативных трубопроводов, чтобы транспортировать газ как вперед, так и назад, поэтому сейчас Украина гораздо менее уязвима [от прекращения российских поставок], чем несколько лет назад.

Однако я думаю, что на мировом рынке газа необходимо сделать гораздо больше, поскольку США стали самым крупным производителем природного газа, но у нас нет в полной мере развитого рынка сжиженного природного газа. Поэтому для того, чтобы уменьшить уязвимость Западной Европы от прекращения поставок российского газа, я думаю, что это необходимо было начать раньше. Я весьма уверен, что все, что произошло в Украине, стимулировало гораздо больший интерес и, возможно, гораздо больше инвестиций в этом направлении.

Я думаю, что еще одно событие, которое должно произойти, – это то, что НАТО снова должен стать настоящим военным альянсом. Я думаю, что этого не было уже пару десятилетий, что он был скорее демократическим клубом или организацией по продвижению демократии. Однако я считаю, что необходимо проводить гораздо больше работы в том, что касается защиты стран от внешней агрессии.

Как вы считаете, что будет происходить сейчас с Украиной и Россией? С другими соседями? Можете ли вы попытаться обрисовать возможные сценарии?

В центре: президент России Владимир Путин и президент Украины Петр Порошенко обмениваются рукопожатием перед началом переговоров. Минск, 26 августа 2014 года.
В центре: президент России Владимир Путин и президент Украины Петр Порошенко обмениваются рукопожатием перед началом переговоров. Минск, 26 августа 2014 года.

Президент России Владимир Путин ведет очень двуличную игру, сохраняя вмешательство на достаточно низком уровне, чтобы не привлекать большого внимания и реакции общества на Западе, и ему это довольно успешно удается. Я думаю, что он не хочет проиграть, но и нам необходимо иметь в виду, что это может измениться очень быстро и в том смысле, что он уже переступил черту, откуда бы он смог легко выйти.

Сейчас люди думают: «Проблема будет только в Восточной Украине и в защите, скажем, коридора к Крыму». Он может пойти гораздо дальше этого. Он сделал такое заявление, как кажется, [президенту Европейской комиссии Жозе Мануэлю] Баррозу о том, что может захватить Киев в течение двух недель, и я думаю, что никто всерьез не рассматривает такой сценарий. Я думаю, что нам нельзя сбрасывать со счетов и это.

Вы думаете, что НАТО должен предпринять больше?

– Мне кажется, сейчас действительно настало время продумать, как предоставить Украине серьезное военное оборудование и обучение. Я думаю, что Германия очень нерешительна в этой части и, к несчастью, также и США. Действительно пришло время это делать.

Пророссийский сепаратист стоит у бронемашины с советской символикой. Донецк, 2 сентября 2014 года.
Пророссийский сепаратист стоит у бронемашины с советской символикой. Донецк, 2 сентября 2014 года.

–​ Премьер-министр Венгрии Виктор Орбан начал использовать термин, ранее созданный американским журналистом Фаридом Рафиком Закарией, — «нелиберальная демократия», вызывая сравнения с «суверенной демократией» Путина и опасения, что он невольно может предоставить своего рода идеологическую поддержку Путину в самый необходимый для него момент. Являются ли эти события в Венгрии чем-то серьезным и нужно ли Западу об этом беспокоиться?

– Мне кажется, что сказанное Виктором Орбаном – ужасно. Эта страна является членом ЕС и, теоретически, приняла те либеральные демократические стандарты, которые защищает ЕС. [Но вдруг] он внезапно заявляет, что не хочет элемента «свободы» в либеральной демократии. Это очень серьезно, и я считаю, что Германия, и в особенности [канцлер] Ангела Меркель, повела себя очень мягко по отношению к Венгрии, поскольку они не хотят разочаровать свою коалицию правоцентристских партий в Европейском парламенте. Однако я считаю, что в ЕС должен быть механизм для соблюдения принципов в таких странах, как Венгрия, которые говорят, что хотят быть членом клуба, но не принимают его ценности.

В вашем интервью Magyar Narancs, опубликованном на венгерском языке, вы отметили, что, хотя премьер-министр Виктор Орбан был единственным, кто открыто высказался о нелиберальной системе, могут быть и другие лидеры, которые втайне лелеют подобные идеи. Как вы считаете, почему премьер-министр Виктор Орбан решил выразить свое мнение так открыто?

- Венгрия при Орбане, после того как несколько лет назад к власти пришла [партия] Fidesz, начала постепенно двигаться в этом направлении, где они имеют сильное парламентское большинство и, по сути, хотят иметь возможность применять власть без соблюдения системы сдержек и противовесов, которые существуют в действительно демократической системе. И я думаю, что он просто ищет идеологию, которая бы оправдала использование им власти таким образом.

Я опасаюсь, что есть и другие демократические лидеры, перед которыми стоит соблазн получить власть и применять ее без необходимости беспокоиться о системе сдержек и противовесов. Это особенно разочаровывает в случае Венгрии, поскольку, как кажется, все думали, что это был один из самых успешных переходов – когда Венгрия вернулась в Европу после длительного периода, когда ей не разрешали присоединиться, и приняла ценности современной Европы. Но явно, что это был не тот случай.

Перевела с английского Анна Клевцова

Радио Азаттык

В ДРУГИХ СМИ




Recommended

XS
SM
MD
LG