Голос Америки
Фашисты – клеймо, которое кремлевская пропаганда цепляла сначала на участников протестов против Виктора Януковича, а теперь – на новое украинское правительство и чуть ли не на весь украинский народ. Таким образом, россияне возмущаются против своих соседей и поддерживают агрессивную политику Владимира Путина. Впрочем, говорит исследователь европейских праворадикальных партий и движений Лондонского Университета-колледжа Антон Шеховцов, в самой России признаков фашизма присутствует гораздо больше, чем в Украине.
– По основному признаку нацизма и фашизма – преступлениям на этнической, расистской почве – где Россия и где Украина?
– Статистка преступлений на расовой почве в России гораздо выше, чем в Украине. В год в России от нападений неонацистских организаций, группировок погибает более 20 человек, в то время как в Украине последний раз человек погиб (на этнической почве) в 2010 году. Даже по этой статистике мы видим, что проблема фашизма и неонацизма в Украине не стоит так остро как в России. Даже учитывая количество населения, в России на порядок больше нацистских, профашистских организаций, скинхедов, чем в Украине.
– А относительно идеологии господствующей верхушки – в США Путина часто сравнивают с Гитлером? Справедливо ли это?
– Я бы не сказал, что в России у власти находятся люди, которые сами по себе являются фашистами. Я бы скорее назвал Россию и Кремль фашизоидными. По своей стратегии и поступками, а особенно, риторике, они иногда напоминают фашистские режимы, но полностью их отождествлять с режимами Германии или Италии 30-40-х годов нельзя. Конечно, путинский режим авторитарный, империалистический, но там отсутствует такой важный элемент как революционность. Вот революционности там нет. Есть консерватизм, особенно социальный консерватизм, авторитарность и империалистическое расширение границ Российской Федерации.
– Но партнерами Москвы за рубежом часто являются праворадикальные партии. Разделяет ли Кремль их идеологию?
– Я думаю, что российская элита ни с кем себя не отождествляет, кроме финансовых интересов внутри страны и финансовых групп в Западной Европе и США. Политическую элиту в России можно скорее сравнить с бизнесменами и менеджерами, чем с реальными политиками. Политики там очень мало. Там слишком много бизнес-интересов.
Несмотря на это Кремль сотрудничает с крайнее правыми партиями и организациями в Западной Европе и США, так как стратегия Кремля направлена на ослабление Евросоюза, на ослабление США. С этой целью Кремль поддерживает, в частности, и финансово, крайне правые партии в Европе – для подрыва стабильности, демократии и для поляризации европейского общества, чтобы сделать их менее демократическими и, таким образом, чтобы Россия могла самоутвердиться на территории Евразии.
– Насколько на Кремль влияет идеология таких одиозных фигур как Александр Дугин и Александр Проханов?
– Идеологи вроде Александра Дугина, а также Александра Проханова или людей, входящих в Изборский клуб, имеют влияние на Кремль, но это влияние является опосредованным. Насколько я знаю, Дугин никогда не встречался с Путиным и никогда не имел шанса предложить свою собственную евразийскую идеологию Путину напрямую. Но есть люди, которые выступают посредниками между Изборским клубом и Кремлем.
Одним из таких посредников является Сергей Глазьев, с которым Дугин сотрудничал где-то в 2005-2006 годах. И сейчас Сергей Глазьев входит в этот Изборский клуб, будучи советником Путина по интеграции бывших советских республик и формированию Евразийского союза в 2015 году.
Сам Сергей Глазьев сотрудничает уже более 10-15 лет с таким крайне правым политиком в США как Линдон Ларуш, который является основателем полуфашистской секты в Соединенных Штатах Америки. И издательство Линдона Ларуша даже опубликовало книгу Сергея Глазьева, переведенную на английский язык.
– В России очень распространены антиукраинские настроения: по российским опросам общественного мнения, 52% россиян готовы воевать с украинцами, а не поддержали аннексию Крыма лишь 20%. Что это? Разве это не фашизм? Ничего подобного в Украине нет – когда Россия не вмешивается, о ней и не вспоминают.
– Нельзя сказать, что с россиянами что-то случилось. Они такие и есть. Особенно учитывая, что они потеряли империю, почувствовали себя униженными, поняли, что без империи они уже не представляют такой силы на международной арене, плюс приход Путина, который пообещал сделать россиян вновь великим народом, и пропаганда, которая проводилась с конца 90-х годов, тоже сделала свое дело. И поэтому, конечно, присутствие этих украиноненавистнических настроений в России велико, и они могут еще больше расти.
Сравнивать Украину и Россию можно и нужно, но все-таки это две очень разные страны и два очень разных общества. У украинцев никогда не было представления, что они являются формирующим элементом имперского пространства. Одновременно у русских эта тоска по империи остается очень высокой. И когда они лишились этой империи, у них произошел, конечно, кризис собственной идентичности. Русский народ фактически никогда в своей истории не знал демократии. Те три года, когда Ельцин пытался построить демократию в России, это, наверняка, единственный опыт демократии в России, который у них есть.
Фашисты – клеймо, которое кремлевская пропаганда цепляла сначала на участников протестов против Виктора Януковича, а теперь – на новое украинское правительство и чуть ли не на весь украинский народ. Таким образом, россияне возмущаются против своих соседей и поддерживают агрессивную политику Владимира Путина. Впрочем, говорит исследователь европейских праворадикальных партий и движений Лондонского Университета-колледжа Антон Шеховцов, в самой России признаков фашизма присутствует гораздо больше, чем в Украине.
– По основному признаку нацизма и фашизма – преступлениям на этнической, расистской почве – где Россия и где Украина?
– Статистка преступлений на расовой почве в России гораздо выше, чем в Украине. В год в России от нападений неонацистских организаций, группировок погибает более 20 человек, в то время как в Украине последний раз человек погиб (на этнической почве) в 2010 году. Даже по этой статистике мы видим, что проблема фашизма и неонацизма в Украине не стоит так остро как в России. Даже учитывая количество населения, в России на порядок больше нацистских, профашистских организаций, скинхедов, чем в Украине.
– А относительно идеологии господствующей верхушки – в США Путина часто сравнивают с Гитлером? Справедливо ли это?
– Я бы не сказал, что в России у власти находятся люди, которые сами по себе являются фашистами. Я бы скорее назвал Россию и Кремль фашизоидными. По своей стратегии и поступками, а особенно, риторике, они иногда напоминают фашистские режимы, но полностью их отождествлять с режимами Германии или Италии 30-40-х годов нельзя. Конечно, путинский режим авторитарный, империалистический, но там отсутствует такой важный элемент как революционность. Вот революционности там нет. Есть консерватизм, особенно социальный консерватизм, авторитарность и империалистическое расширение границ Российской Федерации.
– Но партнерами Москвы за рубежом часто являются праворадикальные партии. Разделяет ли Кремль их идеологию?
– Я думаю, что российская элита ни с кем себя не отождествляет, кроме финансовых интересов внутри страны и финансовых групп в Западной Европе и США. Политическую элиту в России можно скорее сравнить с бизнесменами и менеджерами, чем с реальными политиками. Политики там очень мало. Там слишком много бизнес-интересов.
Несмотря на это Кремль сотрудничает с крайнее правыми партиями и организациями в Западной Европе и США, так как стратегия Кремля направлена на ослабление Евросоюза, на ослабление США. С этой целью Кремль поддерживает, в частности, и финансово, крайне правые партии в Европе – для подрыва стабильности, демократии и для поляризации европейского общества, чтобы сделать их менее демократическими и, таким образом, чтобы Россия могла самоутвердиться на территории Евразии.
– Насколько на Кремль влияет идеология таких одиозных фигур как Александр Дугин и Александр Проханов?
– Идеологи вроде Александра Дугина, а также Александра Проханова или людей, входящих в Изборский клуб, имеют влияние на Кремль, но это влияние является опосредованным. Насколько я знаю, Дугин никогда не встречался с Путиным и никогда не имел шанса предложить свою собственную евразийскую идеологию Путину напрямую. Но есть люди, которые выступают посредниками между Изборским клубом и Кремлем.
Одним из таких посредников является Сергей Глазьев, с которым Дугин сотрудничал где-то в 2005-2006 годах. И сейчас Сергей Глазьев входит в этот Изборский клуб, будучи советником Путина по интеграции бывших советских республик и формированию Евразийского союза в 2015 году.
Сам Сергей Глазьев сотрудничает уже более 10-15 лет с таким крайне правым политиком в США как Линдон Ларуш, который является основателем полуфашистской секты в Соединенных Штатах Америки. И издательство Линдона Ларуша даже опубликовало книгу Сергея Глазьева, переведенную на английский язык.
– В России очень распространены антиукраинские настроения: по российским опросам общественного мнения, 52% россиян готовы воевать с украинцами, а не поддержали аннексию Крыма лишь 20%. Что это? Разве это не фашизм? Ничего подобного в Украине нет – когда Россия не вмешивается, о ней и не вспоминают.
– Нельзя сказать, что с россиянами что-то случилось. Они такие и есть. Особенно учитывая, что они потеряли империю, почувствовали себя униженными, поняли, что без империи они уже не представляют такой силы на международной арене, плюс приход Путина, который пообещал сделать россиян вновь великим народом, и пропаганда, которая проводилась с конца 90-х годов, тоже сделала свое дело. И поэтому, конечно, присутствие этих украиноненавистнических настроений в России велико, и они могут еще больше расти.
Сравнивать Украину и Россию можно и нужно, но все-таки это две очень разные страны и два очень разных общества. У украинцев никогда не было представления, что они являются формирующим элементом имперского пространства. Одновременно у русских эта тоска по империи остается очень высокой. И когда они лишились этой империи, у них произошел, конечно, кризис собственной идентичности. Русский народ фактически никогда в своей истории не знал демократии. Те три года, когда Ельцин пытался построить демократию в России, это, наверняка, единственный опыт демократии в России, который у них есть.
