Симферополь – Ее черный автомобиль с украинским орнаментом снаружи стал символом «российского» Крыма. Она одевается в цвета желто-синего флага и на всю громкость включает «Ще не вмерла України …», проезжая возле крымского управления ФСБ. Дизайнер Елизавета Богуцкая за время аннексии Крыма стала едва ли не самым популярным блогером и общественником на полуострове. Ее заметки в социальной сети Facebook набирают тысячи «лайков» и перепостов, а ведущие интернет-издания Украины постоянно цитируют. Многие пользователи восхищаются тем, что она открыто демонстрирует свою позицию, благодарят за смелость и даже берут пример. Оппоненты, подавляющее большинство которых – сторонники присоединения Крыма к России, проявляют сдержанность при виде этой хрупкой девушки, а водители - всегда уступают дорогу.
На встречу с нами Елизавета приехала в синей майке и желтой мини-юбке, на ее шее было украшение с тризубом. Прохожие, увидев необычное авто блогера, начали переговариваться между собой: «Вот это круто! Но опасно». О том, почему ей не страшно ездить с украинским флажком, как крымчане проявляют солидарность, что изменилось на полуострове и почему Крым в скором времени вернется в Украину Богуцкая рассказала в интервью изданию Крым.Реалии
– Как давно вы стали открыто демонстрировать свою патриотическую по отношению к Украине позицию?
– Скорее всего, в марте (текущего года. – Прим. ред.), может быть, чуть раньше, когда мы собирались в Симферополе на митинги с украинской символикой. Но это не значит, что у меня любовь к Украине родилась в марте. Я в Facebook писала, что моя бессрочная акция начинается с 1 июня. В этот же день я оклеила машину украинским орнаментом.
– Вас можно назвать активным участником Евромайдана в Крыму?
– Нет, нельзя. Я была участником, разумеется, но были другие лидеры. Хотя, собственно говоря, это руководство я очень хорошо знаю.
– Вы разделяли взгляды, которые исповедовали крымские активисты Евромайдана.
– Я их исповедовала еще раньше. Я всегда была за евроинтеграцию. Мне, о чем неоднократно говорила, посчастливилось побывать во многих странах Европы. Я была в России – у меня есть, что с чем сравнивать: уровень жизни, уровень потребности, уровень отношения к жизни людей, которые живут в этом городе, в этой стране, в своей семье. Для Украины, наверное, единственным есть европейский путь развития.
– Для многих крымчан, которые с вами солидарны, но не выражают так открыто свою позицию, крайне опасно стало ходить с украинской символикой или вешать в машине флажок, им страшно. Почему вам не страшно?
– Я не знаю, почему им страшно, они не знают, почему мне не страшно. Меня особенно убивает то, что мужчинам страшно. У меня есть очень много друзей-мужчин, которые тяжело переживают всю ситуацию. Мужчины вообще все тяжело переживают и температуру тоже. Для них сейчас все, что происходит, это температура 37,2 – это когда мужчина лежит трупом. Они мне звонят и, переживая, плачут, они не могут согласиться с этой ситуацией. Я их по телефону лечу, говорю им: все нормально, смотрите на меня, вот хрупкая женщина, я ничего не боюсь, и никто меня не трогает. Это как-то радует. Недавно возле отделения «Новой почты» в Симферополе я получала очередной подарок из Украины, когда садилась в машину, ко мне подошел мужчина и начал интересоваться, когда я поставил украинский флажок и не страшно ли мне ездить. Я ему сказала свою позицию и он настолько обрадовался, что при мне достал флажок, поставил под лобовое стекло своего авто и сказал, что теперь и я буду. Я говорю: «Вот это замечательно». Знаете, чем больше мы будем демонстрировать свою позицию все, тем больше мы будем понимать, что находимся на своей земле, а не в гостях, и не стесняемся этого. Крым – это Украина, я никуда отсюда не собираюсь уезжать, это моя Родина. Когда мне говорят: езжай в Украину, я объясняю, что моя родина – Крым и Крым – это не Россия. За всю огромную историю Крыма он 170 лет был при России, некоторое время был при Советском союзе, 23 последних года находится в Украине. И все, что есть в Крыму – все экономическое развитие – дала именно Украина, а не Россия, которая отличилась на полуострове пятью дворцами и несколькими усадьбами. Это было частное строительство для себя любимых. Больше ничего совершенно.
– В одном из интервью вы предположили, почему на вас не оказывают давление за вашу позицию, но так и не раскрыли причину. Так почему же?
– Мне так кажется, что для ФСБ, подчеркиваю, это мое личное мнение, я очень яркий представитель Украины, для них я очень демонстративна, я открыто, откровенно и даже нагло в некоторой степени проявляю свою
украинскость, хотя я – этническая русская, и всегда говорила об этом, но я люблю Украину. Если кому-то непонятно, почему это так, пусть обратятся к истории. Екатерина Великая была немкой, но стала патриоткой России, никто же не говорит, что она немчура поганая, не имеет отношения к России. Так вот через меня, мою личность можно демонстрировать всему миру, что Россия ни в коем случае не гнобит украинцев в Крыму. Мол, вот – есть яркая личность, которая ездит и ей никто не мешает, никто не угрожает и никто не трогает. И самое главное, что мне никто не говорит грубого слова.
– Вам приходилось сталкиваться с представителями «самообороны Крыма»?
– Приходилось сталкиваться с ними 2 апреля и буквально две недели назад. Тогда они были более агрессивные, более пьяные, более грязные, более несчастные. Сейчас они поутихли в эмоциях, стали более адекватные.
Недавно мне пришлось побывать среди целой толпы на своей машине. Меня поразило то, что они просто расступились и дали мне проехать. Они не повредили мне машину, никто из них не влез ко мне в автомобиль с каким-то выяснением отношений. Все было достаточно деликатно. Причем я видела ненависть в их глазах, но прошло все спокойно.
– Это правда, что вы, проезжая мимо управления ФСБ в Крыму, включаете гимн Украины?
– Конечно, каждый день. А почему я не могу включить гимн в своей машине? Или почему я не могу в своей машине повесить флажок. Салон моей машины – это моя интимная зона, самое главное, чтобы она была чистая. Все остальное – это тоже самое, что, извините, заглядывать под юбку: не в кружевных ли я трусиках, продажа которых запрещена в России. Точно так же – есть ли у меня флажок на торпеде и какой он. Обратите внимание, если два месяца назад на перекрестках продавали только российские флажки, сейчас в обилие появились крымскотатарские с тамгой. Я все время интересуюсь, почему нет украинских флажков? Продавцы якобы все глухие и до них не доходит, что такое украинский флажок. Я показываю на свой, они говорят, что нет в продаже. Видимо, пока еще не пришло время. Но как только они увидят несколько машин с украинскими флажками, они начнут и их продавать.
– Возникали ли у вас конфликтные ситуации из-за демонстрации украинской символики?
– Ни разу, повторюсь, не слышала ни одного грубого слова в своей адрес, матерного или оскорбительного. Бывает, пальцами показывают.
– Как вы с этим справляетесь?
– Я им просто улыбаюсь, потому что я чувствую свою силу, и они не понимают того, что понимаю я. Наращивать конфронтацию в такой ситуации, как у нас, бессмысленно. Сегодня утром был интересный момент, когда мужчина забросил мне в машину детский веночек. Он просто издалека меня увидел.
– Вам стало приятно?
– Конечно, вообще женщине приятно любое внимание, а когда это национальное внимание – оно вдвойне приятно. Недавно ехали с сыном, на перекрестке с нами поравнялась машина, открывается окно, двое мужчин оттуда кричат: «Мы вас видели по СТБ, вы молодец, так держать, мы с вами». Это все приятно, конечно. Неприятно одно – это единичные случаи. Но я должна сказать, что тенденция к наращиванию таких случаев уже проявляется. Если раньше за неделю два-три человека могли мне помахать и то очень скромно, практически не заметно, то сейчас это совершенно открыто, откровенно, людям нравится, они машут мне рукой, поздравляют с каким-нибудь праздником. Недавно был случай, когда я вышла из супермаркета, увидела в стекле своего автомобиля записочку. Честно говоря, подумала, что это угроза. Я открыла ее и прочитала:
«Наконец-то я увидел вашу машинку. Слава Украине! Обязательно встретимся». Это приятно, когда человек специально остановился, чтобы оставить записку. В Симферополе такая машина единственная, она примелькалась, ее все видят, люди реагируют на нее абсолютно адекватно. Многие, когда проезжают, громко сигналят, машут руками, обязательно уступают дорогу.
– Как родные в семье относятся к вашей позиции?
– Мой супруг – этнический украинец. Естественно, он положительно смотрит на мою деятельность. Конечно, переживает, что я практически перестала заниматься дизайном. Переживает, что кого-то похитили или в отношении кого-то предприняли меры. Так как я хожу свободно, он волнуется: мало ли что будет со мной. А дети? У них даже не было ни тени сомнения, что кто-то из них хочет стать россиянином. У сына в классе, а ему 16 лет, конечно, основная масса – пророссийски настроены. Мы с ним поговорили и решили, что не надо демонстративно среди своих мальчишек, продвигать и говорить, что я – такой украинец. Если ты дружишь – дружи. Вы просто не говорите о политических темах. Дочери 25 лет. У нее антироссийские настроения, именно потому, что она, так же как и мы, считает, что насильно мил не будешь.
– Расскажите о своем основном занятии, не связанном с общественной деятельностью.
– Я занимаюсь дизайном интерьеров – на это уходит большая часть времени, но так было раньше, сейчас я не могу в полной мере отдаться своей работе – так, как мне это нравится, поскольку больше занимаюсь общественной деятельностью. У меня есть несколько заказов, и мне ужасно стыдно, что задерживаю работу, что не могу вовремя отдать людям то, что я делаю. Причем, что удивительно, заказчики – москвичи, которые были здесь достаточно давно, мы с ними работаем несколько лет. Кстати говоря, они отреагировали не самым лучшим образом на то, что Россия пришла сюда. Они строили в Крыму пансионаты, потому что это была не Россия, а теперь, когда стала Россия, они задаются вопросом: «Зачем мы это здесь строили? Мы могли это строить там, не отходя от кассы».
– Вы одной из первых в Крыму отказались от российского гражданства. О процедуре подробно писали на своей странице в Facebook. Уже прошло почти четыре месяца, на каком этапе находится этот процесс?
– Он очень интересный, потому что ничего не происходит. Изначально Россия отработала какие-то законодательную базу под тех граждан Украины, которые отказались от российского гражданства. Нас страшили, пугали, что нам придется выезжать за пределы Крыма на 90 дней, потом – заезжать на тот же период, что мы будем облагаться налогами в три раза больше, чем облагаются налогами граждане России, что мы никогда не сможем найти себе работу, что у нас будут проблемы с оформлением нашего имущества. Самые разнообразные страшилки, но только чтобы мы этого не делали. Тем не менее, 3,5 тысячи человек написали заявления об отказе от российского гражданства. Их было бы значительно больше, если бы продлили срок, но его ограничили, понимая, что если продлят, то результаты референдума можно будет ставить под сомнение. На этих заявлениях нигде нет печати, потому что печати и бланки были изъяты Российской Федерацией, новых написано не было, это, грубо говоря, написанная от руки бумажка представителем Федеральной миграционной службы. Затем вышел закон, который говорил о том, что мы должны получить вид на жительство без всяких выездов, въездов, то есть процедура упрощена – нам необходимо прийти и подать заявление о получении вида на жительство. Очень много людей это сделало и подали такие заявления. Ни одному человеку еще вид на жительство выдан не был. Теперь придумываются какие-то новые механизмы выдачи: мы вам выдадим, но поставим определенный штамп в украинский паспорт. По украинскому законодательству паспорт должен быть чистый, любой штамп в паспорте, который не санкционирован самой Украиной, приводит паспорт в негодность, то есть он считается недействительным. Нам предлагают принести загранпаспорт. Вот такие моменты, которые затрудняют получение вида на жительство, поэтому я даже не ходила и ничего не получала. У меня есть только справка, но на ней нет печати. Когда люди выезжают за пределы Крыма, их тормозят, они предъявляют эту справку, но она считается недействительной, потому что она без печати.
– Чем закончилась история с вашей дочерью, которую российские пограничники высадили с поезда из-за отсутствия в украинском паспорте фотографии?
– После громкой огласки на следующий день мне позвонили из ФМС России с извинениями, что пограничники сделали это неправильно и что обязательно накажут этого пограничника.
– Наказали?
– Я не знаю, не следила дальше за этой ситуацией, но после нас выезжала женщина, которую тоже «завернули» домой. Понятное дело, что на каждый закон можно найти другой, который может аннулировать предыдущий. Мы нашли способ и пути, при которых можно вклеить фотографию, сделать паспорт, заменить, восстановить и так далее, не выезжая за пределы Крыма.
Еще одна ситуация по правам человека, которая меня повергла в шок. Часть людей, которые не подали заявление об отказе от российского гражданства, но при этом не получают российский паспорт, тем самым, игнорируя Россию, была совершенно твердо убеждена, что не нужно идти и писать такое заявление, поскольку мы и так украинцы, никто нас не будет ущемлять, мы не можем быть насильно гражданами России. Я им много раз говорила: Ребята, вас поймают, для России вы – граждане России. На днях случилось следующее: моему знакомому пришел перевод из Сургута, когда уже деньги были зачислены ему на карточку, он пошел в кассу получать их, но ему говорят: пожалуйста, вы можете получить, но подпишите это заявление. А там написано: я такой-то гражданин утверждаю, что с 16 марта по 18 апреля я не писал заявление о непринятии российского гражданства и таким образом считаю себя гражданином России. В противном случае деньги он получить не сможет.
Сейчас процедура выхода из российского гражданства значительно сложнее, чем раньше. Тогда надо было просто написать заявление, а сейчас для этого нужно стать гражданином России, получить паспорт. Причем он должен писать прошение на имя президента. Другого пути у него теперь нет. На территории, на которой мы сейчас проживаем, не действуют международное право и законы, кроме тех, которые придумала Россия.
– Что, на ваш взгляд, кардинально изменилось в Крыму спустя четыре месяца после референдума?
– Появился правовой беспредел. Он отображается во всем: начиная с цен и заканчивая оформлением той же самой недвижимости. Люди теряют свою работу – любую: официальную, неофициальную государственную, негосударственную, причем в большей массе работу теряют не те, кто отказался от российского гражданства, а те, кто получил российский паспорт. Люди оказались выкинутыми за борт и таких, которые недовольны ситуацией, достаточно много. Просто те, кто получил паспорт, стесняются в этом признаться. Они, как правило, либо молчат, либо говорят: ну, подождем. Как будто от того, что будет долгим ожидание, что-то изменится. Я всегда говорю: украинцам в Крыму нужно ждать определенное время, когда Крым вернется в Украину, а россиянам в Крыму – нужно ждать всю жизнь.
– Откуда такая уверенность по поводу «определенного времени»? Может быть, вам что-то известно?
– Я сама наблюдаю и анализирую. Мне кажется, что переломный момент в отношении крымчан к России происходит сейчас. Июль – середина золотого сезона, который был всегда самым популярным. И что мы наблюдаем? Из той массы людей, которые сейчас находятся в Крыму, помимо крымчан, это огромное количество беженцев из Донецка и Луганска. И совсем маленькую толику занимает процент россиян, которые прорвались сюда через Керченский пролив.
Второй немаловажный момент: в Крыму значительно выросли цены. Для многих россиян, которые приехали в Крым, это стало неприятной неожиданностью. Если они приезжали раньше со своими деньгами и чувствовали себя абсолютно богатыми людьми, потому что они ими сорили, то сейчас они начинают свои деньги считать. Я шучу по этому поводу: россияне едут со своими примусами, картошкой, помидорами, чтобы было что покушать. Буквально позавчера я была в Ялте, обедала в «Эспаньоле». Это достаточно дорогой ресторан, куда всегда сложно было пройти, иногда в горячий сезон можно было попасть по записи. Сейчас там совершенно свободно, нет ни одного человека. Мы со своей компанией были одни. Два часа там просидели, кроме нас, там никого не было.
Дело в том, что в Крым перестали ехать люди с деньгами. Если раньше приезжали россияне любого достатка, как и украинцы, то сейчас едут бедные россияне, без денег. Едут те, кто четко посчитал, сколько ему нужно на завтрак, обед и ужин и, максимум, заплатить за пляж - всё. Они даже на сувениры деньги с собой не брали, потому что те выросли в цене так, что стали неподъемными.
Я также наблюдаю за людьми на пляжах в Ялте. Да, очень много отдыхающих на городском пляже. Но, во-первых, это воскресенье и крымчан, в том числе ялтинцев, много самих. А вот на пляже гостиницы «Ореанда» можно увидеть людей под двумя-тремя зонтиками. Хотя погода замечательная. Вдоль городского пляжа столики, кафе – все пусто. Это о чем говорит? Что тех туристов, которые приехали сорить деньгами за столиками баров, ресторанов нет. Там сидят крымчане как самые богатые из всех туристов, которые приехали сюда отдыхать. Сейчас уже видно, что сезона нет и не будет.
Радость у россиян по поводу «Крымнаш» - уже угасает. Сегодня прочитала, что в Новоосибирске люди вышли на пикет против финансирования Крыма за счет других регионов России. Каждый житель лишился 22 тысяч рублей за несколько месяцев, которые якобы пошли на Крым. Выходит, «Крымнаш» за 22 тысячи. Теперь они начинают понимать, что он платно «наш».
– Захотят ли те, кто почувствовал блага от прихода России – пенсионеры, бюджетники, которым повысили пенсии и зарплаты – возвращаться в Украину?
– Вы не путайте те блага, которые они получили в качестве повышенных пенсий и зарплат с теми проблемами, которые они чувствуют, когда платят на рынке за мясо, картошку или ту же черешню – это такие деньги, которые они никогда бы не платили.
– А как же быть с заученными штампами о том, что в Украине одни «бандеровцы» и «правосеки», когда многие крымчане вообще не понимали, что происходило на Майдане в Киеве?
– Мне кажется, что вот это все – есть демонстрация массового психоза, которому поддались люди. Когда разговариваешь с такими людьми часто, я по глазам вижу, что человек сейчас не анализирует то, что он говорит. У него есть закодированная информация, которую он просто выдает. Она пришла – он отдал. То есть он совершенно не обдумывает логику своих суждений. Когда они говорят о том, что «бандеровцы», «Правый сектор», «фашисты», «госдеповские подстилки» и прочее, я не знаю, чем это аргументировать.
Сложно судить о том, почему люди не хотят возвращаться в Украину, но при этом едят украинские продукты за обе щеки. В супермаркете Fozzy очереди такие, что иногда стоишь по часу в кассу и понимаешь, что все, кто стоит впереди и набивает торбы, это все те, кто голосовал за Россию, кто считает себя русским и этнический русский по убеждениям. Но в вопросе продуктов он считает себя интернационалистом. Это уникальный факт. Пока Украина будет кормить оккупанта, он никогда не поймет, что Украина – это мать родная, он будет спокойно это есть и дальше обвинять Украину во всех бедах, которые с ним произошли за последнее время. А Россия – другая мать, которая дала денег.
– Что бы вы посоветовали тем людям, которые придерживаются тех же взглядов, что и вы, но боятся проявить свою позицию, находясь в Крыму?
– Я бы посоветовала не бояться проявлять свою позицию в Крыму. Любой страх разрушает человека. Нужно принять ситуацию такой, какая она есть. Мы сейчас не можем это изменить, даже если мы залезем на памятник Ленину и воткнем ему в голову «жовто-блакитний» флаг или свалим его. Ситуация не изменится сиюсекундно. Для того, чтобы она изменилась, нужно поменять себя самого: перестать бояться, нужно свой патриотизм выносить наружу. Не просто замкнуть его внутри себя, никому не показывать и приходить домой перед зеркалом в ванной говорить: «Я же патриот». Нет, патриота в вас должны видеть окружающие. Тогда это будет ваш патриотизм. Я не призываю всех клеить «вышиванки» на машины. Может, это кому-то кажется не эстетичным, кто-то не хочет пачкать свою машину, кто-то боится, что ему повредят автомобиль. Но хотя бы нужно начинать с этих флажков внутри автомобиля. Сейчас появилось много машин с крымскотатарской символикой. Молодцы, они демонстрируют свою позицию, я приветствую это. Кстати, за последнее время количество российских флажков в машинах заметно уменьшилось, потому что из той массы российских флажков, которые появились сразу, 50% было тех флажков, которые были поставлены как опознавательный знак для ГАИ. То есть меня ГАИ не остановит - раз флажок. Но вот удивительно: у меня с ГАИ прекрасные отношения, а у них – очень плохие. ГАИ как раз своих «жмет» как может. Российских флажков меньше еще и потому, что людям стало хуже жить.
