Роман Ошаров
Среди проблем, с которыми Москве придется столкнуться в самое ближайшее время, вопросы интеграции мусульман Крыма в исламское сообщество России, которое насчитывает 16 миллионов человек или 11% от населения страны, не учитывая мигрантов из мусульманских стран.
Рефат Чубаров, новый глава Меджлиса, представительского органа крымских татар, которому, как и Мустафе Джемилеву, новые власти Крыма запретили въезд на полуостров, рассказал, что крымскотатарский народ не знает, как можно интегрироваться в новую жизнь, если в ее основе лежит несправедливость.
«Ислам не приветствует и не предполагает, что верующие люди могут опираться на явления, в основе которых лежит несправедливость», – сказал Чубаров корреспонденту Русской службы «Голоса Америки».
Российские мусульманские лидеры, представляющие различные исламские центры, неоднократно посещали полуостров с целью склонить крымских татар к сотрудничеству с Москвой.
В России насчитывается около 5 тысяч мусульманских общин, из них более трети контролирует Координационный центр мусульман Северного Кавказа (КЦМСК). На втором по влиятельности месте – Духовное управление мусульман Татарстана (ДУМТ), контролирующее около 25% общин, на третьем – Центральное духовное управление мусульман России (ЦДУМ), распространяющее свою юрисдикцию на Беларусь, Молдову, Латвию, и контролирующее до 20% общин в России. Еще до 18% общин приходится на Совет муфтиев России (СМР).
Первым в марте 2014 года Крым посетил муфтий Татарстана Камиль Самигуллин, он встретился с председателем духовного управления мусульман Крыма хаджи Эмирали Аблаевым. Самигуллин заявил, что крымские татары всегда могут рассчитывать на поддержку мусульман Татарстана.
Вслед за Самигуллиным Крым посещал председатель (СМР) Равиль Гайнутдин, который также провел встречи с представителями Меджлиса и ДУМК. В начале июня, в День России, на полуостров прибыла делегация ЦДУМ и Республики Башкортостан во главе с председателем Шейхуль-Исламом Талгатом Сафа Таджуддиным, который провел встречу с Аблаевым, настаивая на том, что «мусульманин мусульманину опора в любых делах».
Пока ничего неизвестно, посещал ли Крым представители КЦМСК, но известно, что с визитом в Крым приезжал глава маловлиятельного «Московского муфтията» и председатель ДУМ Чувашской Республики, а также член Общественной палаты Альбир Крганов. В ходе своего визита Крганов поддержал деятельность лояльной российским властям «Милли фирки».
Крымские журналисты пишут, что Крганов «потерпел неудачу» в Крыму, а партнерские отношения крымскому муфтию, весьма вероятно, удалось установить с Гайнутдиным. Крымский муфтий Аблаев в ходе встреч с российскими представителями настаивал на позиции независимости ДУМК, но и от плодотворного сотрудничества не отказался.
Заметным событием стал визит в Крым президента Татарстана Рустама Минниханова, который встретился с Рефатом Чубаровым. Примечательно, что в ответ на визит Минниханова Чубаров спустя несколько месяцев посетил Казань, где было подписано соглашение о сотрудничестве между крымскими и казанскими татарами. Соглашение предусматривает обмен делегациями между районами и селами Татарстана и Крыма, исследования исторических связей двух народов, совместные научные и научно-практические конференции по истории, языку, образованию и культуре и др.
Меджлис, который поддерживает большинство крымских татар, не столько выбирал тактику работу с мусульманскими организациями России, сколько доводил до членов делегаций исторический опыт и текущую организацию исламского поля на полуострове.
«Сегодня на полуострове существует единое Духовное управление мусульман Крыма (ДУМК), во главе которого стоит избираемый на курултае мусульман муфтий. Практически все мусульманские общины, которые осуществляют свою деятельность в Крыму, входят в состав ДУМК», – рассказал Чубаров.
Организованность крымскотатарского народа стала неожиданностью для членов делегаций из России
По его словам, организованность крымскотатарского народа стала неожиданностью для членов делегаций из России.
«В самой России жизнь мусульман и мусульманских организаций, очень дезинтегрирована, координация осуществляется не из одного исламского центра, а из нескольких больших центров, которые, порой, весьма нелицеприятно конкурируют между собой», – говорит Чубаров.
Помимо поддерживаемого большинством ДУМК, на полуострове существует Духовный центр мусульман Крыма, контролирующий лишь 14 общин. На долю ДУМК приходится порядка 350 общин. Чубаров считает, что центр является креатурой бывших спецслужб Украины, на чей опыт, по его словам, теперь будут опираться российские спецслужбы.
Кремль определяется с политикой
Когда президент Владимир Путин объявил о «воссоединении» России с Крымом, он подчеркнул, что российским руководством будут предприняты меры по завершению процесса реабилитации крымскотатарского народа. Позднее Путиным был подписан указ о реабилитации крымских татар и других народов, депортированных с территории Крыма.
Спустя два месяца после аннексии Путин провел встречу с отдельными представителями крымскотатарского народа, которые разделяют политику Кремля по отношению к Украине и Крыму. Речь идет, прежде всего, о неоднозначной организации «Милли фирка» («Народная партия») и ее главе Васви Абдураимове, а также о Крымской республиканской организации украинской «Партии регионов», представителем которой является Эдип Гафаров.
«Нужно заметить, что в 2008 году во время российской агрессии по отношению к Грузии, Абдураимов публично обращался к Путину с просьбой о применении подобных действий по отношению к Украине, где он усмотрел геноцид, в том числе и по отношению к крымским татарам», – напомнил Чубаров.
С момента аннексии Крыма Путин не встречался лично с Мустафой Джемилевым, а также другими представителями Меджлиса. Единственная беседа Джемилева с Путиным состоялась по телефону в преддверии референдума в Крыму при содействии бывшего президента Татарстана Минтимера Шаймиева. В ходе этого разговора в ответ на вопрос Джемилева об обеспечении прав крымских татар в новых условиях Путин привел пример «счастливой» жизни казанских татар в России.
Значительный недостаток текущей политики Кремля по отношению к исламу в целом, по мнению эксперта Московского Карнеги центра Алексея Малашенко, заключается в упрощенной государственной стратегии, работающей по принципу распознания «хороший» – то есть лояльный федеральному центру и местным элитам ислам, и «плохой» – который состоит из враждебных сил мусульманского Востока.
Радикализация в Крыму
«Главным принципом борьбы крымских татар, а мы всегда были пропитаны духом возвращения в Крым, был принцип ненасилия. Мы преследуем принцип ненасилия во всех сферах нашей жизни, в том числе в духовной. Утверждать, что в Крыму могут появляться направления в исламе, которые будут опираться на формы борьбы, подразумевающей насилие или террор, просто абсурдно», – говорит Рефат Чубаров.
Алексей Малашенко в одной из своих публикацией пишет, что в Крыму есть представители молодежи, которая разделяет салафитские убеждения и идеологию северокавказских союзников.
По оценкам Эльмиры Муратовой, исследователя крымского ислама в Таврическом национальном университете, салафитский ислам в Крыму представлен в основном миссиями и фондами арабских государств.
В Крыму представлен турецкий вариант ислама, а также уже упоминавшаяся организация «Хизб-ут-тахрир», сторонниками которой могут быть до 5 тысяч человек. По мнению ряда мусульманских деятелей Крыма, идеология незарегистрированной «Хизб-ут-тахрир» подрывает основы крымскотатарской исламской традиции.
При этом на полуострове существуют такие направления, как хабашизм, которое связанно с ДЦМК, а также ваххабизм – радикальное направление в исламе, численность представителей которого оценивается в 500-800 человек. Однако ваххабизм не имеет основы для того, чтобы стать массовым явлением в крымском исламе, пишет Муратова.
Мусульманские организации, такие как «Хизб-ут-Тахрир», оказавшиеся в условиях российской юрисдикции вне закона, и до аннексии Россией не имели слаженной институциональной структуры, говорит Чубаров.
«В Крыму нет «Хизб-ут-Тахрира» как устойчивой мусульманской организации. Ранее были отдельные люди, десяток или полтора, которые идентифицировали себя как сторонники идеологии этой организации. С аннексией Крыма Россией борьба с «Хизб-ут-Тахриром» неоправданно была вынесена на первый ряд», – рассказывает Чубаров.
Как возрождался «крымский ислам»
Возрождение ислама в Крыму связывают с репатриацией крымско-татарского населения, которая началась в конце 1980-х годов и достиг пика в начале 1990-х годов. Эльмира Муратова, научный сотрудник Таврического национального университета, пишет в одной из своих работ, что ислам в Крыму восстанавливался фактически с нуля.
Муратова отмечает, что исламское возрождение на полуострове носит, в первую очередь, институциональный характер. Оно связано с воссозданием некогда существовавших на полуострове мусульманских институтов – общин, мечетей, медресе, а также структур управления религиозной жизнью мусульман.
Ко второму этапу Муратова относит создание системы исламского образования в Крыму. В частности, было открыто 5 медресе, которые ведут подготовку имамов и знатоков Корана – хафизов, а при ряде мечетей действуют начальные воскресные и коранические школы.
Третьим этапом Муратова называется развитие контактов с зарубежными исламскими центрами, причем, если ранее было два основных центра – арабский и турецкий, то с начала 2000-х годов мусульманское образование в Крыму монополизировала Турция. Арабское влияние сохранилось в основном в форме благотворительной организации «Альраид».
При этом интенсивному появлению мусульманских общин в Крыму способствовала сравнительно либеральная политика Украины по отношению к религии и исламу в частности. После изменения территориальной принадлежности полуострова, религиозные организации вынуждены приспосабливаться к российскому законодательству, согласно которому, например «Хизб-ут-Тахрир» стала запрещенной террористической организацией.
