Последний год ознаменовался конфликтом вокруг одного из известнейших мировых заповедников – Херсонеса Таврического. Сначала директором комплекса со скандалом пытались назначить священника, потом периодически появлялись сообщения о нарушениях законодательства об охране объектов культурного наследия – и не только и не столько украинского, но даже и российского. Что происходит с археологией и культурным наследием в Крыму? Как сейчас проходят археологические раскопки, вывозит ли Россия находки с территории полуострова и как борются местные власти с «черными археологами»? Об этом говорим с сотрудником Института археологии Национальной академии наук Украины Вячеславом Барановым.
– Совсем недавно Херсонес Таврический опять оказался в центре скандала: уволили предыдущего, назначенного с горем пополам директора, и теперь заповедник «обезглавлен». ЮНЕСКО отказывается считать территорию заповедника российской. У нас в гостях крымчанин, сотрудник Института археологии НАН Украины Вячеслав Баранов. Вячеслав, давно ли вы занимаетесь крымской археологией, в частности, в Киеве?
– Крымской археологией я занимаюсь, можно сказать, с рождения – мой отец археолог, и выбор профессии был обусловлен семейной традицией. С 2001 года я участвовал в археологических экспедициях, позже руководил экспедициями в Крыму. С 2005 я жил в Киеве, однако регулярно проводил раскопки в Крыму, руководил совместной украинско-российской экспедицией. Связи с малой родиной я не потерял и стараюсь получать информацию оттуда из различных источников.
– Как сложилась судьба большинства крымских археологов, в момент аннексии Крыма не проживавших на материке? Они согласились с тем, что крымская археология – часть российской? И украинским либо российским историком был экс-директор Херсонеса Таврического?
Почти в полном составе отдел каменного века под руководством директора крымского филиала, член-корреспондента Виктора Чубая, переехал в Киев
– Наука во многом интернациональна. Начну со второго вопроса. Экс-директор Херсонеса Таврического Лариса Седикова, безусловно, хороший специалист, археолог, и снятие ее с должности – печальная новость, поскольку приход Седиковой давал надежду, что резких движений, которые привели бы к потере части заповедника, не будет. Увольнение Седиковой – не лучший симптом. Что касается предыдущего вопроса – не все крымские археологи приняли аннексию. Крымская археология потеряла одну из самых интересных, всемирно значимых частей – изучение палеолита. Почти в полном составе отдел каменного века под руководством директора крымского филиала, член-корреспондента Виктора Чубая, переехал в Киев. Чубай, наверное, был чуть ли не единственный ученый с мировым именем в Крыму. С потерей направления палеолита крымская археология утратила очень много. Специалисты теперь в Украине, Академия наук предоставила им место работы, но у многих по-прежнему проблемы с местом проживания, ведь Киев – дорогой город. Многие вынуждены работать в разных экспедициях по Украине, не связанных с их профилем.
– Есть ли в Институте археологии отдел, занимающийся хотя бы каталогизированием того, что сохранилось? Какова судьба последнего сборника материалов по Херсонесу Таврическому, который должен был быть издан еще в 2000-х годах?
– Сразу после аннексии был создан отдел археологии Крыма. Увы, было значительно урезано финансирование Академии наук, и проблема коснулась в том числе Института археологии. Некоторые отделы были слиты, в том числе археологии Крыма.
– То есть специального отдела археологии в Институте археологии теперь нет?
– Да. Есть специалисты, занимающиеся темой, они с большим трудом достают литературу из Крыма. Научный интерес к Крыму никто, конечно, не оставил – при всех проблемах.
– Сейчас в Крыму не работает ни одна международная экспедиция – работают только россияне. Кто в России отвечает за организацию раскопок и пользуется их плодами?
За раскопки отвечают научные организации, которые их проводят. Это персональная ответственность каждого исследователя
– За раскопки отвечают научные организации, которые их проводят. Это персональная ответственность каждого исследователя. Каждый, по российскому законодательству, получает открытый лист – документ, дающий право проводить раскопки. Открытый лист выдается в Москве, процедура достаточно сложная, совмещенная между комитетом полевых исследований, которым руководит Александр Масленников, и государственным органом, который был создан в России. Много исследователей, ранее не работавших в Крыму, теперь берут открытые листы либо работают под некой «крышей». Это проблема: заходят люди, никогда в Крыму не работавшие, и это не лучшим образом влияет на качество исследований.
– За почти три года с момента аннексии что-то, грубо говоря, успели выкопать. Находки остаются в Крыму или перевозятся в Россию?
– Насколько знаю, большей частью остаются в Крыму – за исключением скандальных выставок в Эрмитаже. К тому же, вывезти археологическую коллекцию достаточно проблематично. Если это неолит, бронза, то это небольшое количество вещей, а вот античная археология – это тонны керамики. Мне сложно представить человека, который потащит это на себе в Москву. К тому же это представляет ценность лишь для ученых.
– Важно поговорить и об учете и сохранности наследия, которым теперь распоряжается Российская Федерация. Предлагаю послушать, что по этому поводу говорит начальник управления музейного дела и культурных ценностей Министерства культуры Украины Василий Рожко.
КОММЕНТАРИЙ
Рожко: Мы не можем сказать, что ценности не вывозятся или уже не вывезены. Мы слышали скандальные заявления Аксенова, который грозился раскопать все в кратчайшие сроки. Еще одна угроза – Эрмитаж заключил соглашения с крымскими музеями, и под видом выставок и реставраций, сотрудничества и исследований, предметы попросту могут быть перемещены туда и утрачены для Украины.
– В Украине нет механизма, позволяющего отслеживать судьбу наследия. Вячеслав, понятно, что в нынешней ситуации украинские исследователи не едут в Крым. Едут ли они в Россию, чтобы продолжать заниматься крымскими исследователями?
– Насчет поездок в Крым – такие предложения из России поступали активно, особенно сразу после аннексии. До аннексии украинские исследователи брали открытые листы, а продолжали работать те российские экспедиции, которые работали там по 40-50 лет, но уже под квалификационный документ по украинскому законодательству. Сразу после аннексии россияне пытались лоббировать ту же схему. Слава богу, им это не удалось. Любые контакты на уровне официальных делегаций в академической среде запрещены. Может быть личная инициатива исследователя, если он едет по своим каналам. Но на официальном уровне контакты разорваны. Безусловно, мы поддерживаем отношения со многими российскими специалистами. Ведь, как не все крымчане приняли факт аннексии, так не приняли его и многие исследователи из России. С ними мы продолжаем общаться и получаем много информации от них.
– Какие тревожные тенденции появились в крымской археологии за последние три года?
Самая тревожная тенденция – заход российских частных компаний, которые занимаются охранными археологическими исследованиями. Крымской археологии они нанесут больше вреда, чем пользы
– Самая тревожная тенденция – заход российских частных компаний, которые занимаются охранными археологическими исследованиями, в частности, перед строительствами. Они работают под разными организациями, тенденция будет лишь усиливаться. Это люди, никогда ранее там не работавшие. Крымской археологии они нанесут больше вреда, чем пользы. Не совсем понятно, что сейчас происходит с Судакской крепостью. Есть информация, что объявлен конкурс на реставрацию, и есть новый проект реставрации. Проект реставрации был подготовлен еще при СССР, в дальнейшем дорабатывался. Компания, выигравшая конкурс, не имеет опыта реставрационных работ в Крыму.
– Напомню, что, поскольку Украина и весь мир не признают аннексию Крыма, то ЮНЕСКО отказывается признавать памятники, которые должны быть внесены в список культурного наследия, в частности, Херсонес Таврический, российскими. Возможно, было бы правильным создать международную мониторинговую комиссию, позволяющую международным специалистам приезжать в Крым и контролировать, как российские власти обеспечивают их сохранность. И речь не только о Херсонесе – есть новости, что в ужасном состоянии находится Дворец ханов в Бахчисарае, и он нуждается во внесении в список ЮНЕСКО. Вячеслав, если бы такая комиссия была создана, согласились бы вы поехать в Крым, дабы способствовать ее работе своим авторитетом?
– Я – гражданин Украины с крымской пропиской, и Российская Федерация рассматривает меня в качестве гражданина России, на что я не давал согласия. Первое, что сделает Россия при моей попытке пересечь админграницу – арестует за отсутствие документов.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: