Трюк с референдумом, который якобы подтверждает желание широких народных масс Крыма слиться с Россией, конечно, груб и нагл, но все же он работает. Не всем хватает информации, особенно за пределами Украины, чтобы увидеть тот цинизм, с которым Путин оправдывает оккупацию, и появления такого простого объяснения, дескать, «это воля крымчан», для многих стало вполне достаточно. Но все-таки разность украинского и крымского мировоззрений и политических предпочтений всегда имели место, и потому легкость, с которой большинство крымчан, за исключением крымских татар, приняли свое новое положение, ни у кого не вызывало удивления. Этот вопрос следовало бы осветить подробнее: почему массовая гражданская измена смогла произойти? И была ли она такой уж массовой?
По данным разных источников, в мартовском «референдуме» на самом деле приняло участие около 30% крымчан, т.е., признав, что крымские татары это мероприятие игнорировали, около 45% «славянского» населения. Что ж, это немало. Этого вполне достаточно для ощущения «победы большинства», тем более, что противники слияния с Россией после этого события старались не выказывать своих взглядов. Почему же все таки так много – почти половина? И как раньше жили они в Украине, вероятно, им было очень трудно мирится с этой страной? И да, и нет, кроме того, референдум проходил в состоянии общественного, а часто и индивидуального стресса, когда, как известно, реакции психики могут быть неоправданно иррациональны. Застарелые обиды актуализируются, а страхи преодолевают все барьеры рационального. И страхов, и обид, и иллюзий у крымчан хватало, кроме того, вот уже более 20-ти лет они чувствовали себя в ужасающем одиночестве – эдакие советские пионеры, не успевшие повзрослеть, но уже начавшие стариться.
Дети империи
Социальный субстрат крымчан – это полиэтничные советские переселенцы, заселявшие обезлюдевший послевоенный и постдепортационный Крым. Разнообразие и живописность довоенного Крыма, эдакого цветника культур, до сих пор мучает интеллигенцию, но
История Украины для большинства украинцев это история их семей, их городов и сел. Для крымчанина «история личного прошлого» обрывается в момент приезда в Крым, вглубь уже ничего не различишь, Крым – это то, что они застали после прибытия
однако, вспять время не вернуть, крымчаков не воскресить, понтийских греков искусственно не сгенерировать, а крымских немцев по настоящему крымскими уже не сделать.
Современные крымчане в своей массе – это в лучшем случае родившиеся здесь, а чаще – это родители таковых, прибывшие в Крым уже в зрелом возрасте. Крым для них всегда был и останется местом новым, это люди советские, чувство земли и чувство ответственности за нее у них понижено. В этом разительное отличие крымчан или скажем, луганчан, от большей части других украинцев, которые чаще всего имеют глубокую культурную и семейную укорененность.
История Украины для большинства украинцев это история их семей, их городов и сел. Для крымчанина «история личного прошлого» обрывается в момент приезда в Крым, вглубь уже ничего не различишь, Крым – это то, что они застали после прибытия. Более того, своим приездом крымчанин обязан разрешению Империи, более того, Империя позволила ему осесть в привилегированной провинции.
Страх
После распада Советского Союза все стало куда хуже. Потеря привычных связей и порядков на советского человека действовала куда сильнее, чем на других, менее зависимых от государства людей. У него нет даже национальной ностальгии и национальных надежд. 90-е стали для крымчан временем хаоса и нищеты, никакие свободы не могли этого компенсировать, тем более что особую нужду в свободах мало кто испытывал. Особенно когда денег почти нет, а на улицах стреляют бандиты друг в друга и в случайных прохожих. Стабильность хоть какая-то стала желанной, слишком уж напугала нестабильность.
Чужой проект
Оранжевая революция была малопонятна крымским «славянам». А когда она быстро сошла на нет, историческая дееспособность украинской нации стала вызывать большие вопросы или откровенные насмешки.
Крымчане, со стороны или словно с галёрки наблюдавщие за неудачными попытками страны стать хоть немного более европейской, все более убеждались: нет, с ними каши не сваришь. Выбор, который украинцы постоянно ставили перед собой – можно ли жить с насквозь прогнившим государством – для крымчан был далек: государство, уверены они, это данность, с которой бороться бессмысленно.
Демократии не бывает
Выбирать депутатов, долго сортировать кандидатов, трезво оценивать
Крымская элита не состоялась из-за того, что слишком уж много внимания к Крыму было привлечено в силу желания многих и многих построить там дачку, особняк, дворец. Крымчанам дали понять – власть над вами мы берем без вас, сопротивляться опасно. Крымчане усвоили
степень лживости каждого из них крымчане быстро устали. Прикладывать силы для создания новых политсил не могли – они принимали или, чаще, не принимали уже им предложенные варианты. Своей элиты создать не удалось, человеческий материал был слишком уж низкокачественный – косвенно в силу неукорененности, слабой памяти, отсутствия каких бы то ни было, кроме советских, ценностей.
А еще крымская элита не состоялась из-за того, что слишком уж много внимания к Крыму было привлечено в силу желания многих и многих построить там дачку, особняк, дворец. Симеизкий горсовет не должен представлять интересы симеизцев – слишком уж драгоценной землей он распоряжается. Симеизцы с этим смирились. Крымчанам дали понять – власть над вами мы берем без вас, сопротивляться опасно. Крымчане усвоили.
Иллюзии
При всем этом поблизости была Россия – историческая родина во всех смыслах. И там все было отлично – стабильность, Путин, не тянут в непонятную и лицемерную Европу. Российские туристы – богатые, небрежные.
Крымчане чувствуют себя какими-то второсортными русскими. Не взяли на праздник национальных достижений. Виновата в этом Украина. Телекартинка – через которую и создавался образ путинской России, – конечно же, совершенно не обманывает.
Ужас
Майдан 2014-го вызвал у крымчан, во всяком случае тех, кто потом пошел на референдум, максимальное проявление перечисленных выше
Соваться под пули с деревянными щитами только ради того, чтобы сместить Януковича – это для крымчан было слишком, это проявление глубоко чуждого крымчанам поведения
социально-политических феноменов сознания. Он, этот Майдан, анархичен и не уважает власть, он бесстрашен, и потому опасен вдвойне, он антипутинский, он повлечет нестабильность. Глупая и лживая демократия сменится диктатурой украинского национализма.
Соваться под пули с деревянными щитами только ради того, чтобы сместить Януковича – это для крымчан было слишком, это проявление глубоко чуждого крымчанам поведения. И потому Майдан был пугающим. И потому зеленые человечки с такой симпатией были встречены многими – тогда как большинство в 70% или скрипело от бессильной ярости зубами, или, по крымской привычке, ждало решения, которое примут в столицах.
Андрей Кириллов, крымский обозреватель
Взгляды, изложенные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции
