Лилия Шевцова: «Кремль превратился в эдакого минера»

2014 год стал переломным для отношений России и Запада, считает ведущая исследовательница Института Брукингса Лилия Шевцова. Она уверена, что стороны вернулись к состоянию конфронтации, которая уже сошла на нет после «холодной войны». Об этом Лилия Шевцова рассказала в интервью «Голосу Америки», подводя итоги года и делая прогнозы на ближайшую перспективу.

– Каковы ваши главные впечатления в уходящем году, с учетом политического аспекта событий?

– Совершенно очевидно, что 2014 год стал очень серьезным испытанием и для России, и для окружающего мира. Год продемонстрировал, что, судя по всему, начал действовать закон непредвиденных последствий, который до сих пор не осмыслило российское руководство. То есть власть каждый раз совершает действия, которые в результате приводят к последствиям, противоречащим кремлевским же планам. По сути, Кремль превратился в эдакого минера, который бегает со спичками вокруг бомбы, которую сам и подложил под российское самодержавие. Кризис вокруг Украины, крымская эпопея и откровенное военное вмешательство России в Украине, конечно же, спровоцировали кризис, последствия которого могут быть самыми драматическими.

– Но есть ли какие-то особенности у нынешнего периода?

– Новым, пожалуй, является то, что странным образом совершенно разные люди – политики, эксперты и в России, и за ее пределами – обнаруживают согласие относительно того, что 2014 год, скорее всего, войдет в учебники истории как переломный. И даже есть согласие в том, в чем заключается этот перелом – в возвращении России и Запада к конфронтации. Только что подписанная президентом Путиным новая военная доктрина это подтверждает.

Потому что в доктрине прямо говорится о соперничестве ценностей, соперничестве моделей развития России и Запада. То есть о том, что происходит столкновение двух систем, основанных на противоположных принципах. И даже больше, именно Запад, именно наращивание потенциала западного альянса названо первой внешней военной опасностью для России.

– Это своего рода констатация медицинского факта. А в чем эксперты видят причины инцидента?

– В понимании того, каковы причины конфронтации, существуют весьма существенные различия. Есть два основных объяснения произошедшего. Первую интерпретацию я бы определила как прагматично охранную. Она является вариацией на тему официальной кремлевской трактовки событий и сводится к следующему, если прислушаться к аргументам, которые чаще всего используют эксперты, в том числе и те, кого считают прозападными и даже либеральными.

Цитирую: «Россию не включили в евроатлантический порядок, Запад не уважает Россию, расширение НАТО и ЕС подтверждают экспансионистские намерения Запада, Запад отказался признать за Россией достойное место в мировой политике, Россия больше не потерпит ограничения своего суверенитета и угрозу окружения».

– Набор знакомый, но сильно устаревший, не так ли?

– Да, но самое интересное в другом. Эта интерпретация вызывает неизбежный вопрос: если Россия взбунтовалась против Веймарской политики Запада, как утверждают наши выдающиеся эксперты, то как это совместить с другим их выводом, согласно которому Запад слаб, находится в упадке и его эпоха завершена?

Тезис об упадке Запада стал официальным заключением российской внешнеполитической доктрины и распространяется очень часто в выступлениях Владимира Путина и Сергея Лаврова. Тогда хочется спросить, как может деградирующий Запад угрожать России и унижать ее? Между прочим, реалии последних лет свидетельствуют совсем о другом. Западные лидеры делают все, чтобы не загонять Путина в угол. В течение 2014-го Меркель, Обама и другие делали все, чтобы спасти его лицо, чтобы чрезмерно НЕ разозлить Кремль.

Запад даже не признал Россию страной-агрессором после ее откровенного вторжения на территорию Украины. Более того, мы сейчас видим совершенно очевидные признаки потери НАТО своей миссии, кризис ЕС. Видим, наконец, попытку Обамы вернуться к выполнению внешнеполитических обязательств США. Трудно избежать впечатления, что речь в данном случае идет о попытке охранников-прагматиков обосновать и легитимизировать агрессивность России, которая является важнейшим инструментом поддержания самодержавия и попытки продлить его существование путем перевода страны в режим военного времени.

– Как вы сами понимаете суть этого перелома?

– Думаю, есть все доказательства того, что именно в этом году стала очевидной исчерпанность эпохи постмодерна, которая началась с падением СССР и окончанием «холодной войны» 1991 года. Эта эпоха основывалась в значительной степени на отказе Запада от своих идеологий, ценностей, миссии, попытках строить политику на основе соглашений, компромиссов, имитации, «потемкинских деревень». Все это привело не только к потере драйва либеральными демократами, но и стагнации, к потере вектора мировым сообществом. Мир оказался в параличе. 2014-й это четко продемонстрировал.

Поскольку западная цивилизация не знает, что делать с собой и траекторией своего движения, то, конечно же, мир остановился. Эта стагнация, пребывание в болотной трясине, могли бы продолжаться долго, если бы Путин не перешел к новой модели выживания – через сдерживание Запада. Что он сделал, кстати, еще в 2012–2013 годах, но это почему-то никого не взволновало, не шокировало и даже не стало тревожным звонком для наблюдателей. А в 2014 году Украина стала просто полем цивилизационного столкновения России с чужой ей системой. Вот тогда все вышло наружу. И наступил кризис миропорядка, всей системы и архитектуры управления международными отношениями. Стал очевидным и кризис российской системы, поскольку она не в состоянии нормально жить в мирное время.

– Что вас беспокоит больше в этой связи, и ваше видение ближайшего будущего?

– Выяснилось, что западная цивилизация, либеральная демократия, основные игроки – США, Германия, ЕС – не готовы к выходу из постмодерна. Они оказались в тупике, в растерянности, в «транзитной зоне». Есть два сценария поведения Запада, от которого будет зависеть, как пойдет развитие событий в Украине и что произойдет с российским кризисом.

Первый вариант – это консолидация западных демократий, возвращение к своей традиционной идеологии, к тому, что их объединяет, формирование нового коллективного Запада. Но это приведет к более жесткому противостоянию Европы и западного мира с нелиберальным миром, представленным Россией. Пока неясно, кто из нелиберального мира может поддержать Москву в ее сдерживании в Украине. Китай? Сомнительно. Не исключено, что этот сценарий приведет к дальнейшей маргинализации страны, уже вошедшей в кризис благодаря своим действиям в Украине.

Второй сценарий – Запад возвращается к практике business as usual («все как всегда» – Прим. ред.). Это политика компромиссов, импрессионизма. Но она не предотвратила нынешней конфронтации. Очевидно, 2015-й будет очень серьезной проверкой, в результате которой мы увидим, какой сценарий Запада – идеологический или поддавальный – победит. А в зависимости от этого мы увидим, как будет развиваться траектория России. А поле, на котором будут опробованы оба сценария – это Украина.