Надежда Светличная
За несколько дней до окончания зимней Олимпиады зарубежные СМИ по соцсетям начали искать в Крыму водителей, переводчиков, операторов. Они начали сюда стягиваться, поэтому о том, что будет в Крыму, знали, наверное, не только в России, но и за рубежом. Потому что в первые же дни сюда приехал огромный десант зарубежных СМИ, которых раньше в Крыму не было – все мировые агентства, которые продают в дальнейшем свою информацию по всему миру. И когда начали съезжаться в Крым журналисты, это означало, что что-то произойдет. Вот с этого предчувствия чего-то нехорошего для меня началась оккупация.
26 февраля, когда был митинг крымских татар и «Русского единства», не было страха. Страх появился утром 27-го, когда все узнали, что над зданием Совета министров и Верховной Рады Крыма вывесили российские флаги. Я уже тогда поняла, что назад дороги нет, это все, это конец. Потом было страшно, когда по феодосийской трассе в огромном количестве шла военная техника. Это было ощущение войны, страшно было вообще выходить на улицу. Не могу без слез вспоминать все это.
Сразу все поделились на своих и чужих, и я сейчас очень жалею, что в тот момент я еще общалась с теми людьми, кто уже тогда предал не только свою страну, но и всех своих близких. Оказалось, что это были просто двуличные люди, которым не место в моей жизни.
Потом было все, как во сне. Все время хотелось проснуться. Не было возможности свободно перемещаться по городу. Невозможно было подойти к Верховной Раде, к Совмину. Это же не просто здания, рядом с ними – площади, скверы, где раньше можно было гулять или просто пройтись. И всюду люди с оружием. У меня они не вызывали желания сфотографироваться, подарить им цветы, обнять, поцеловать. Это были вооруженные люди, которым не место в мирном городе, в мирной жизни.
Никакой угрозы здесь не было. В Крыму так и не увидели «поездов дружбы», бандеровцев, фашистов, которые, якобы сюда должны были приехать
Но я видела, как некоторые люди приводили детей, фотографировали их с этими «зелеными человечками», потом выкладывали фото в социальные сети, называли их освободителями. От чего? Мне не понятно, от чего они освобождали, от чего защищали. Никакой угрозы здесь не было. В Крыму так и не увидели «поездов дружбы», бандеровцев, фашистов, которые, якобы сюда должны были приехать.
Постоянно острые ситуации возникали возле воинских частей, которые блокировали непонятные люди – якобы местное население. Но уже тогда было видно, что никакие это не местные были, а завезенные из ближайших областей России люди. Они выдавали себя за матерей и жен, которые пришли к воинской части к сыну, мужу, отцу, а он не может оттуда выйти. Выглядело это как спектакль.
В результате оккупации наша семья потеряла работу, потеряла доход, у нас не осталось друзей – все уехали.
Надежда Светличная, жительница Симферополя
Мнения, высказанные в рубрике «Свидетельства оккупации», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции
Поделитесь тем, что видели и что знаете, пишите нам на email: krym_redaktor@rferl.org
