Ранец, пара джинсов, пара футболок и зубная щетка – с таким багажом 11 марта 2014 года Дмитрий Белоцерковец приехал в Киев и прямо со столичного перрона отправился на встречу с Виталием Кличко. После аннексии Крыма севастопольский активист-«УДАРовец» возглавил Департамент городского благоустройства и сохранения природной среды Киевской городской государственной администрации. Чиновник – это несложно, говорит сегодня Дмитрий.
Схватка с Яцубой
Нашу беседу в столовой КГГА мы начинаем с воспоминаний о Крыме, о том, каким он был и чем жил до оккупации. Дмитрий делится воспоминаниями о том Севастополе, который любил и который пришлось спешно покинуть. Говорит, что Крым запомнился ему с множеством украинских флагов. «Наша команда состояла из порядка 300 человек. Это была активная украинская молодежь, которая активно и эффективно вела проукраинскою деятельность, – вспоминает Дмитрий. – Мы продолжали наращивать свои ряды за счет патриотически настроенной молодежи, которая родилась в Севастополе – для нас это было принципиально».
Команда Молодежного крыла партии «УДАР» в Севастополе противопоставляла себя пророссийским радикальным движениям, которые на тот момент финансировались Москвой.
«В год не менее миллиона долларов выделялось на деятельность российских политических организаций. Мы неоднократно видели финансовые сметы за 2012-2013 год, утвержденные в Кремле на проведение политических мероприятий», – говорит Белоцерковец и уточняет, что «слив» информации исходил от российских активистов. Между различными партиями, продвигавшими российскую идею в Севастополе, велась постоянная борьба, поэтому публикация финансовых отчетов конкурентов стала методом в борьбе за приверженность России.
В это время команда Дмитрия, в которой он выступал координатором, шла иным путем. «Мы исходили из банального креатива, не агрессивного, а позитивного и мирного. Наши акции всегда были направлены исключительно на примирение. На Инженерном мысе в Севастополе, как ехать на северную сторону от колоннады Графской пристани, кто-то нарисовал российский флаг, а мы нарисовали украинский и посередине написали слово ДРУЖБА», – вспоминает он.
Кстати, именно это изображение после захвата Крыма принялись выжигать российские активисты, после здесь же были нанесены символы советской эпохи. Но на тот момент политическое равновесие в городе было иным.
«Мы видели много позитивных отзывов от жителей Севастополя, когда мы рисовали флаг на мысе – каждые 15 минут ходят катера с Графской пристани на Северную сторону – и мы видели, что люди очень позитивно реагируют, фотографируются, воспринимают это как достопримечательность», – говорит Дмитрий.
Но не только флаги рисовали, боролся Белоцерковец и за депутатское кресло, вспоминает он:
«Апогеем работы проукраинских сил стали промежуточные выборы. Умер один из депутатов городского совета, а я на тот момент, был прописан в том округе. Заявился от партии «УДАР», против меня заявили действующего губернатора города Севастополя Владимира Яцубу. И у нас получилось хорошее, грамотное противостояние, мы показали, что проукраинские силы могут взять хороший процент. Напомню, что тогда Яцуба с большим трудом меня как представителя партии «УДАР» обошел. Они набрали порядка 50%, мы –30%, а коммунисты – всего 8%. И это, напомню, в центре города, это самый старый округ Севастополя, там живут только пенсионеры. Но мы показали, что проукраинские силы могут пользоваться популярностью в Севастополе, даже у старшего поколения».
Мертвый кот на двери
Однако в момент захвата Крыма противостоять пророссийским сил оказалось некому, говорит Дмитрий. «Где эти все активисты? Их запугали, запугали похищениями. Похищали людей, в том числе и в Севастополе, некоторые из них до сих пор не найдены», – утверждает он.
По его словам, ФСБ и спецслужбы России «били на страх». Ему, например, сначала изрисовали машину, пробили колеса, потом были угрозы в адрес матери и поджог машины.
Они мне сами говорят: «Извини, мы все понимаем, но нам сказано тебя остановить, чтобы ты в Киев не летел»
«31 декабря 2013 года я ехал в Симферополь, чтобы вылететь в Киев, – вспоминает Дмитрий. – Посередине трассы в Верхнесадовом меня тормозят ГАИшники, говорят, что они считают меня подвыпившим. Я им ответил, что не пью, что я профессиональный легкоатлет. Говорю: давайте мундштук. Оказалось, мундштука у них нет. Поэтому мы два часа стояли и ждали, когда его привезут. Они мне сами говорят: «Извини, мы все понимаем, но нам сказано тебя остановить, чтобы ты в Киев не летел». Приезжает мундштук, я прохожу тест – по нулям. Я еду дальше. Надеюсь, что самолет задержат и я успею на рейс. Тут звонок на мобильный: «Дмитрий, ваша мать находится в реанимации, срочно езжайте в первую городскую больницу». Я вешаю трубку и звоню матери, ее номер блокируется. Звоню по скайпу: «Мам, все нормально?» Оказалось, она дома спала, и у нее все хорошо. На самолет я не успел. Вернулся домой, а мне на дверь повесили мертвого кота».
«Работали» и с коллегами Дмитрия: помощнику пытались сорвать свадьбу, потом ему сожгли машину. И так было по всему Крыму: «Выбирали проукраинского деятеля, и начинались репрессии: обвиняли его неизвестно в чем, потом помещали в СИЗО, избивали, объявляли на весь город, что этот человек похищен, раскручивали это по всем каналам, таким образом показывая «видите, что с ним произошло, скажешь слово – и с тобой будет так же». Именно поэтому многие проукраинские деятели подумали, что жизнь дороже. И этонормально, это инстинкт самосохранения».
Сам Дмитрий принял решение об отъезде из родного города, когда возникла прямая угроза его жизни.
Я дал каждому по 500 гривен, сказал, что они мне жизнь спасли, и попросил их отвезти меня в райотдел милиции, оттуда я уже ушел сам
«9 марта мы провели проукраинскую акцию, возле памятника Шевченко собралось порядка тысячи севастопольцев. В тот день меня буквально на полчаса похитили, но меня спасли ГАИшники. Какие-то российские спецназовцы меня увели в сторону, чтобы, я так понимаю, куда-то отправить. Но тогда одна машина задела другую и я шел как свидетель, ГАИШники забрали меня к себе дать показания. Теперь я могу говорить: я дал каждому по 500 гривен, сказал, что они мне жизнь спасли, и попросил их отвезти меня в райотдел милиции, оттуда я уже ушел сам. Уехал на следующий день из Крыма», – констатирует Дмитрий.
Новые горизонты
Сегодня о контакте с оставшимися в Севастополе активистами не может быть и речи, в первую очередь, ради их же безопасности. Дмитрий говорит, что не все друзья это понимают и подчас обижаются за оборвавшуюся связь. После долгой паузой он признается, что скучает – и по севастопольской природе, по родным местам – Фиоленту, Балаклаве, Каче, Орловке, по родному дому».
Но зато в Киеве он сейчас постигает новое, что, надеется, пригодится ему потом на малой родине: «Теперь я могу не бояться любой должности в нашем государстве. Я все это увидел. Топ-менеджмент городской среды не настолько сложный, как может показаться. Может быть, когда-то придется ехать в Севастополь, возглавить там городскую администрацию и спасать Севастополь от того краха, к которому ведут его сейчас псевдовласти».
