Россия потеряет Сербию так же, как потеряла Украину

Рубрика «Мнение»

О тесных связях России и Сербии говорят очень много. Важно понимать, что эти связи – духовные, культурные и исторические – не миф кремлевской пропаганды и не искусственно созданный под давлением СМИ настрой части общества. Такие связи действительно есть, и теплое отношение представителей этих двух народов друг ко другу воспроизводится чуть ли не на генетическом уровне. Схожесть новейшей истории двух государств еще больше укрепило это чувство единства. Только ленивый, пожалуй, не проводил параллелей между сербско-хорватской и русско-украинской войнами, притом такие аналогии возникают не только у хорватов и украинцев, но и у самих сербов и россиян.

Помимо общей веры и исторических связей, у россиян и сербов есть еще ряд черт, весьма близких, но, к сожалению, неприятных. И в том, и в другом народе развит агрессивный национализм, приправленный имперскими замашками. Миф уже покойного Милошевича о том, что все сербы должны жить в одной державе, до сих пор очень живуч в сердцах многих представителей этой нации. Более того, сам факт проживания сербов в ином государстве по сей день воспринимается многими жителями Сербии как трагедия. Сербским националистам очень трудно представить себе саму возможность нормального проживания сербов за пределами государственных границ республики, и потому в их среде так расхожи слухи о геноциде сербского населения Косово или иных территорий, юридически независимых от официального Белграда.

Безусловно, отдельные случаи этнических погромов на территории еще не остывшей от кровопролитных войн бывшей Югославии действительно были, в том числе и через несколько лет после свержения Милошевича. Однако мой личный опыт общения с сербами показал, что они весьма болезненно реагируют даже не на конкретные факты, а на совершенно естественные политические решения, которые сами по себе не несут опасности для населения.

Мне довелось побывать в Белграде всего один раз в жизни, в 2013-м году, сразу после того, как 19 апреля премьер-министр Косово Хашим Тачи и премьер-министр Республики Сербия Ивица Дачич подписали договор о нормализации двусторонних отношений Белграда и Приштины. Согласно документу, в Косово упразднялась параллельная система власти (старые сербские структуры, подчиняющиеся Белграду и не признающие юрисдикции Приштины). Таким образом, фактически Белград официально признал независимость Косово и ликвидировал в ней свои властные структуры. Стоит ли говорить, что реакция многих белградцев по этому поводу была однозначной: власти страны оставили без защиты находящихся в Косово и Метохии этнических сербов.

Сразу же после подписания соглашения на улицы Белграда высыпали тысячи протестующих: как стихийные манифестанты, так и организованные шествия Сербской радикальной партии: с сербскими и российскими флагами, националистической символикой и неизменными слоганами вроде: «Kosovo je srce Srbije!». Многочисленные митинги с требованиями «защиты сербского населения» и «возвращения Косово» у стен правительства и парламента республики не утихали несколько недель.

Аналогия «сакральное Косово – сакральный Крым» многочисленно использовалась и используется российскими властями разного уровня. Действительно, так же, как россияне сегодня, сербы ратовали тогда за присоединение Косова под предлогом защиты своих собратьев, и саму возможность безопасного проживания сербов видели лишь в границах единого государства. Они так же требовали передела границ по этническому признаку, грезили о восстановлении «единой большой страны» и искренне верили, что всем сербам, находящимся за пределами их государства, угрожает смертельная опасность.

Как и россиянам, многим сербам свойственно сакрализовать свои страдания и в упор не видеть причин обрушивающихся на них несчастий. Они не видят своей вины в исторических событиях, не помнят зла, которое их народ причинил другим, зато очень хорошо помнят то зло, которое причиняли им самим. Для сравнения: во время Хорватской войны 1991 года югославская армия, состоявшая преимущественно из сербов, три месяца осаждала и обстреливала уникальный по красоте хорватский город Дубровник. Мне довелось побывать в нем в 2012-м году – Дубровник был идеально отреставрирован, и мне не удалось обнаружить ни малейшего следа от разрушений.

Теперь сравним ситуацию с Белградом. В самом центре города находится телецентр, буквально разнесённый взрывами 23 апреля 1999 года во время бомбардировок НАТО. Ту его часть, в которую попал основной бомбовый удар, белградцы не восстанавливают до сих пор, и напоминание о трагедии возвышается в самом центре города. Ни прощать, ни забывать инцидент сербы не готовы, и в текущем конфликте позиционируют себя исключительно невинными жертвами атаки. Еще раз подчеркну: я ни капли не оправдываю бомбардировку гражданского объекта, я лишь подчеркиваю разницу отношения к преступлениям в первом и во втором случаях.

Большинство сербов упорно не признает преступления Милошевича и осуществлявшийся им геноцид боснийских мусульман, хорватов или косовских албанцев. Ответные же действия своих противников они тут же окрашивают в религиозные тона, как «сатанинскую атаку на православный мир». Вокруг Косово как истока и колыбели сербской нации распространяется рекордное количество легенд и символов (например, знаменитый «косовский божур» – сравним с крымской «сакральной Корсунью»). И именно поэтому многие сербы искренне одобрили аннексию Крыма Россией.

Печально известный Гиркин-Стрелков воевал на стороне сербов во время Боснийской войны, и неудивительно, что находится не так мало сербов, едущих добровольцами на украинский Донбасс. Казалось бы, политика Путина в духе Милошевича должна была еще больше сплотить сербов и россиян – однако есть ряд фактов, позволяющих предположить, что получить плацдарм в центре Европы в виде Сербии Путину не удастся.

Важно понимать, что Россия потеряла Украину не после победы Евромайдана, а лишь тогда, когда начала войну против нее. Постмайданная Украина фактически не слишком отличалась от домайданной: еще не были произведены реформы политической и экономической систем, не были начаты люстрация и борьба с коррупцией, многие новые чиновники и олигархи были слишком связаны «круговой порукой» с прежними. Более того, многие из перечисленных проблем Украина не решила до сих пор. Велика вероятность, что если бы перечисленные процессы проходили в мирных условиях, без внешней угрозы для страны, они саботировались бы еще больше. В совокупности с экономическими трудностями, энергетической зависимостью от России, реальным недовольством Юго-Востока и пророссийскими настроениями там украинцы, возможно, разочаровались бы в европейском пути развития еще до того, как ощутили бы его положительные плоды, и вновь захотели бы теснее интегрироваться с Москвой. Именно агрессия России окончательно оттолкнула от нее украинский народ.

Словом, в случае с Украиной Путина подвел бездумный радикализм в духе: «все или ничего», к тому же осуществляемый с опорой на националистические лозунги. И точно такую же политику поддержки радикальных националистов Кремль осуществляет на Балканах – радикальных настолько, что у них попросту нет политического будущего в современном мире.

В самом деле, политику нынешнего президента Сербии Томислава Николича никак нельзя назвать «антироссийской». Под его руководством Сербия отказалась присоединяться к санкциям против России, и даже осенний военный парад провела на несколько дней раньше – специально к приезду российского президента. При этом во время парада Николич еще раз провозгласил свою верность не только «русскому миру и православному братству», но и инвестициям из России, а главное – ее энергоносителям.

Однако Москве подобной преданности показалось мало, и она изо всех сил поддерживает радикальные пропутинские силы, уже многократно заклеймившие Николича «предателем» и «прозападником», и едва не устроившие в стране революцию после упомянутого договора по Косово. На российских сайтах вроде «Русской весны» патетически рассказывается о «трансформации патриотов и русофилов Николича и Вучича в западников и либералов» и восхваляется лидер Радикальной партии Воислав Шешель, уже отсидевший 11 лет в Гааге за военные преступления в бывшей Югославии и недавно вернувшийся в Белград.

Освободившись, Шешель заявил, что «сломит предательский режим» Прогрессивной партии, и под его руководством Сербия, отказавшись от членства в Евросоюзе, заключит таможенный и военный союзы с Россией», а также пообещал «защищать сербских добровольцев, героически сражавшихся за Новороссию».

Оставим в стороне тот факт, что Таможенный союз изначально создавался как объединение приграничных государств, а у России с Сербией общая граница появится только в случае, если Путин решит захватить еще пол-Европы. Важно то, что сербские радикалы обещают полный разрыв отношений с Евросоюзом, безоговорочное признание аннексии Крыма и «Новороссии», полнейшую интеграцию с Россией, что неминуемо приведет в лучшем случае к полнейшей изоляции Сербии, а в худшем – к ее конфронтации с соседями. Понятно, что никакой здравомыслящий политик не может позволить себе проводить такой курс.

Таким образом, Томиславу Николичу стоит крепко задуматься и постараться быть более последовательным в своей внешней политике. Очевидно, что все заигрывания сербских властей с Россией приводят лишь к тому, что поддерживаемые Москвой радикалы чувствуют себя в Белграде все более уверенно и начинают угрожать, в первую очередь, самому президенту Николичу. Пример Украины или возрастающее давление России на Беларусь показывают, что любые уступки со стороны партнеров Кремль считает недостаточными и начинает требовать большего. Не хотелось бы, чтобы Сербия испытала это на себе.

Несмотря на тесную историческую, культурную и духовную связь с Россией (от которой, кстати, никто не требует отказываться) и оставшиеся у сербов имперские комплексы, лично у меня сложилось впечатление, что Сербия может стать прекрасной европейской страной: экономически развитой, образованной, а главное – свободной. В истории Сербии по вине ее бывшего недальновидного лидера Милошевича и так скопилось немало военных преступлений. Не хотелось бы, чтобы из солидарности с братским народом эта страна начала участвовать в чужих.

Ксения Кириллова, журналист-международник

Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции