Стрелковое – На Арабатской стрелке «граница», разделяющая Херсонщину и «российский» Крым, расположена на окраине села Стрелковое. Сельским головой на второй срок здесь был переизбран Александр Пономарев. Как говорят местные общественники, в марте 2014 года, когда сюда десантировались российские военные, он чуть было не передал под контроль агрессора часть села. Корреспондент Крым.Реалии отправился в Стрелковое, чтобы проследить за ходом голосования и узнать, насколько среди местных жителей распространены сепаратистские настроения.
Над одним из домов на главной улице Стрелкового, которая до сих пор носит имя Ленина, развевается желто-голубой флаг. У его ворот нас встречает Лариса и Дамир Шаймардановы. Их сын Тимур был одним из самых активных участников протестов против российского вторжения в Крым. В мае 2014 года он пропал без вести.
– Если въезжать в Стрелковое из Геническа, первый украинский флаг, который вы увидите, находится на нашем доме, – говорит Дамир – невысокий крепкий мужчина с бодрым высоким голосом и заразительной улыбкой. В его интонации содержится одновременно и чувство гордости за собственный патриотизм, и сожаление по поводу того, что мало кто из соседей разделяют взгляды их семьи.
17 месяцев надежды
Лариса и Дамир приехали сюда в 1986 году из Татарстана вместе с родителями. Их дочь болела, и врачи посоветовали им переехать в тихое и спокойное место. Шаймардановы посчитали, что Стрелковое – отдаленное село на берегу моря – это оптимальный вариант. До переезда в Симферополь их сын Тимур, которого Лариса ласково называет Тимка, учился вначале в местной школе, а потом перевелся в Геническ – районный центр.
– У нас трое детей, и все они учились в украинской школе. У нас была такая задача – раз мы в Украине живем, то дети обязательно должны знать украинский язык. У них там все образование и общение было на украинском. И видимо оттуда у них не просто любовь к Украине, они были полностью пронизаны украинским духом, – рассказывает Лариса.
Про участие Тимура в движении против российского вторжения в Крым она рассказывает в мельчайших деталях. Видно, что Лариса собрала всю имеющуюся информацию о событиях тех дней. И это немудрено, ведь вся жизнь у нее с мужем теперь делится на два периода: до и после исчезновения их сына.
Тимур Шаймарданов пропал в конце мая 2014 года. До этого он активно помогал военным украинских воинских частей, а также около трех суток дежурил на территории телеканала ATR и вместе с другими крымчанами защищал его от вторжения «самообороны». После «референдума» он был одним из основателей неформальной организации «Украинский народный дом». 26 мая Тимур вышел из своего дома и больше не вернулся. А спустя четыре дня пропал без вести его друг и товарищ по борьбе Сейран Зинединов. Соратники пропавших утверждают, что их исчезновение – дело рук крымской «самообороны».
О Тимуре не было никаких вестей уже 17 месяцев, но его мама Лариса убеждена, что он жив.
– Я прекрасно понимаю, сколько времени прошло. Но нам нельзя терять надежду! Вот он где-то есть, ему тяжело. И если мы не будем верить, то ему еще тяжелее будет, – говорит она.
На стороне агрессора, как утверждают Шаймардановы, находятся и сельские власти.
По словам Ларисы, горький пример их семьи не повлиял на общественные настроения в селе, и большинство местных жителей поддерживает действия России в Крыму. На стороне агрессора, как утверждают Шаймардановы, находятся и сельские власти. Дошло до того, что секретарь сельсовета, по их словам, отказывалась выдавать Ларисе документы, необходимые для заключения договоров с крымским адвокатом.
Запугивание оппонентов и подкуп избирателей
Выборы в Стрелковом, которое местные называют Стрелково-Гиркино (по созвучию с фамилией экс-главы «министерства обороны ДНР» – группировки, которая признана террористической в Украине, гражданина России, Игоря Стрелкова-Гиркина. – КР) проходили в местном доме культуры – покосившемся двухэтажном здании. Недавно на его ремонт выделялись средства, но их потратили только на частичные внутренние работы на втором этаже. А внизу по-прежнему царит разруха: ободранные стены все в трещинах, потолки сыпятся, а вместо розеток – торчащие оголенные провода.
Для местных активных жителей нынешние местные выборы воспринимались как шанс избавиться от коррумпированной и просепаратистской местной власти. Однако оппоненты сельского головы Александра Пономарева не смогли договориться о единой кандидатуре на пост мэра. Один из местных общественников Геннадий Литвинов, который выдвинул свою кандидатуру на пост главы села, утверждает, что действующий голова применял самые грязные методы, чтобы остаться у власти.
– В начале октября ко мне начали поступать звонки и меня просили о встрече. Говорили, что якобы есть информация о нецелевом использовании бюджетных средств. На встречу приехало пять человек с автоматами Калашникова и угрожали мне физической расправой.
Сказали, чтобы Пономарева я не трогал до 25 октября, и народ его выбрал, – рассказывает мне Литвинов, стоя в обшарпанном коридоре стрелковского ДК.
По словам сельского оппозиционера, угрозы оппонентам – это не единственное нарушение со стороны Пономарева. Литвинов утверждает, что он подкупал избирателей, обещал им взамен голосов земельные участки, а также подвозил жителей села на выборы в собственном автомобиле.
Сам сельский голова все обвинения в свой адрес опровергает. В самом доме культуры Пономарев не присутствует, но по телефону он заверяет меня, что не мог подвозить к участку избирателей.
– Я пришел на избирательный участок пешком. Чтобы вы знали, у меня нет машины. У меня нет машины личной: ни у меня, ни у моей жены. То есть, о чем речь идет, я не знаю, – говорит сельский голова.
К утру подсчет голосов завершился. Из тысячи избирателей Стрелкового на участок явились более шестисот. 312 из них, если верить подсчетам избиркома, проголосовали за Пономарева.
3 километра в подарок России
Стрелковое – самая южная часть Генического района, который сам по себе является наиболее отдаленным регионом Херсонской области. До 1954 года село было частью Крымской АССР и входило в состав Джанкойского района. Половина села – пенсионеры, и у многих из них сохранились свидетельства о рождении, в котором указано, что Стрелковое – это Крым.
За день до «референдума» о статусе полуострова – 15 марта 2014 года в северной части села высадился российский десант.
За день до «референдума» о статусе полуострова – 15 марта 2014 года в северной части села высадился российский десант. Затем «зеленые человечки» перебазировались на юг Стрелкового и укрепились в районе здешней газораспределительной станции. В ответ неподалеку украинские войска установили блокпост. А 18 марта произошло событие, которое положило начало самому громкому скандалу, связанному со Стрелковым.
Сельский голова Александр Пономарев экстренно созвал внеочередную сессию, на которой предложил депутатам передвинуть украинский блокпост почти на 3 километра ближе к селу. Фактически, это позволяло российским военным занять дополнительную площадь Стрелкового. Все депутаты за исключением одного проголосовали тогда за это решение.
– В сельском совете было 70 процентов женщин, из них вообще мало кто понимал, что такое буферная зона. А потом уже, когда стали дома разбираться, у сына спрашиваю, а он говорит: ма, ты хоть что-то соображаешь? Вы же границу отдаете, часть земли! – призналась депутат сельсовета, учительница истории Наталья Николаевна.
Ситуацией вовремя обеспокоилась СБУ, и после разъяснительных бесед с Пономаревым и депутатами решение о переносе нейтральной полосы было отменено в тот же день
Ситуацией вовремя обеспокоилась СБУ, и после разъяснительных бесед с Пономаревым и депутатами решение о переносе нейтральной полосы было отменено в тот же день. А в декабре 2014 года российские военные покинули территорию села и перебрались за официальную «границу» с АРК.
Сейчас украинский блокпост находится неподалеку от газораспределительной станции.
– Здесь нельзя снимать, а дальше мы вас не пропустим, по всем вопросам звоните в Киев, – говорит молодой пограничник, вооруженный автоматом.
Контрольно-пропускной пункт здесь представляет собой небольшой ветхий домик, в котором проводят время военные, и шлагбаум. На посту дежурят три человека. Через этот блокпост запрещено проезжать или проходить на «российскую» часть Арабатской стрелки. Пограничники пропускают через КПП только местных жителей, которые продолжают работать на предприятиях, оказавшихся в «буферной зоне»: на газораспределительной станции, пансионате и страусиной ферме.
В момент высадки российского десанта украинские военные стояли примерно на километр ближе к центру села. На этом месте по-прежнему лежат остатки укреплений, сделанных из мешков с песком. Именно этот блокпост Понамарев хотел передвинуть еще севернее – к термальному источнику – главной достопримечательности и гордости жителей Стрелкового. Подъехав к нему, мы измеряем расстояние, на которое сельский голова хотел передвинуть «нейтральную полосу». Одометр показал почти 3 километра.
Школа патриотизма
– У нас село было пророссийское на процентов восемьдесят. И мы – учительский коллектив – решили создать у себя класс национально-патриотического воспитания, – рассказывает глава совета школы Лариса Анатольевна – энергичная женщина с многолетним стажем преподавания.
Стрелковская школа – это один из главных оплотов борьбы с сепаратистскими настроениями и сельским головой. Помимо класса национально-патриотического воспитания, которым безмерно гордится Лариса Анатольевна, здесь находится еще и музей «Берегиня», в котором экспонированы портреты героев Небесной сотни и воинов АТО. Даже на портретах отличников, вывешенных в коридоре, ученики позируют на желто-голубом фоне с картой Украины.
– Школа: и родители, и ученики, и учителя очень активно включилась в помощь нашим украинским военным, потому что мы живем в Украине и нам не безразлично, что будет дальше, – говорит Лариса Анатольевна.
По словам учителей, происходящее в школе вызывает негодование у Пономарева. Причем конфликт между руководством учебного заведения и сельскими властями начался еще до российского вторжения в Крым.
– Самое первое предложение председателя сельского совета – уберите из школы завуча Наталью Николаевну и все будет нормально. Но на каком основании можно так вмешиваться в работу школы? – говорит школьный директор Олег Васильевич – худощавый спокойный мужчина с седой головой и усами.
После того, как он отказался выполнять требование сельского головы, школу практически перестали финансировать из местного бюджета и пришлось полагаться на частных спонсоров.
– Мы работали с базой отдыха «Сокол», но на ее директора тоже начались гонения. Против него начали распространять сплетни и слухи, чтобы облить грязью, – говорит Олег Васильевич.
Местные жители убеждены, что Пономареву все сходит с рук, поскольку он раздает лакомые куски земли высокопоставленным чиновникам и силовикам.
– Здесь даже можно назвать улицы прокурорская, милицейская, облисполкомовская. Я знаю некоторых чиновников, у которых здесь по 15-20 участков земель есть здесь. Если бы он это хотя бы с кармана давал, а так он просто грабит село, – говорит нам местный оппозиционер Геннадий Литвинов с нотками отчаяния в голосе.
В связи с попыткой перенести украинский блокпост районная прокуратура открыла уголовное производство по подозрению в превышении полномочий. Однако через месяц оно было закрыто.
– Мы провели следствие, опросили весь депутатский корпус, и установили, что депутаты голосовали не с целью, не дай Бог, нарушения территориальной целостности Украины, а именно с целью проведения будущего оздоровительно сезона, – сообщил корреспонденту Крым.Реалии заместитель прокурора Херсонской области Олег Йощенко.
Он также уточнил, что решение сессии принималось коллегиально, а во время допросов депутаты не жаловались на давление и не давали показаний против сельского головы.
«Я руководствовался вопросами безопасности»
На встречу с нами сам Пономарев приезжает на автомобиле. Видимо, на том самом, которого у него нет, и на котором он не подвозил избирателей на участок. Голова ведет нас по свежеокрашенным коридорам сельского совета. В его опрятном кабине установлена новая мебель, а стены покрыты дорогой плиткой.
– Этот кабинет мне достался от предыдущего сельского головы. Я тут ничего не менял, кроме того, что привез сюда новое кресло, – как будто оправдывается Пономарев.
За его спиной на стене висит тризуб, карта Украины и булава – символ власти. Сам Пономарев ведет себя с нами подчеркнуто вежливо и дружелюбно. Его седеющие волосы зачесаны набок, под пиджаком одет светлый свитер с ромбами.
– По телефону, вы сказали, что у вас нет автомобиля, а на встречу к нам приехали на машине, – пытаюсь я подловить сельского голову.
– У меня нет машины, у моей жены нет машины, а вы хотите, чтобы я пешком ходил? Кому-то тоже хочется, чтобы я семечки продавал. Я ничего не скрываю, конечно, мне надо на чем-то ездить. Это машина моего сына, на которой я приехал сейчас, – парирует Пономарев.
– И на ней вы подвозили избирателей на участок? – не успокаиваюсь я.
– Я это категорически отрицаю. Я вам тогда сказал по телефону, что я не подъезжал на машине.
– Вы мне тогда сказали, что ее у вас нет.
– И у меня нет в пользовании машины. Я вам не слукавил, – говорит Пономарев, сохраняя спокойствие.
Я спрашиваю о заявлении кандидата в депутаты Литвинова об угрозах физической расправы, и сельский голова начинает копаться в одной из папок, лежащих на столе.
– Надо вначале что-то совершить, а потом привлекать к себе внимание. Когда мы начали изучать, кто такой Литвинов, натолкнулись на интересные факты, – говорит Пономарев, протягивая мне лист бумаги с фотографией своего политического оппонента. Над его портретом небольшой текст, в котором утверждается, что Литвинов занимается «аферами, рэкетом, одурманиванием доверчивых людей».
– А правда, что у вас есть улицы прокурорская, милицейская, облисполкомовская? – интересуюсь я у сельского головы.
– У нас есть другие названия улиц. У нас конкурсы проводятся на лучшие названия, – смеясь, отвечает Пономарев.
– Я ведь не про названия, а выделение земельных участков...
– Покажите мне документы, и я прокомментирую, почему тому или иному человеку давали землю. Я вам скажу, что есть сессии, есть депутаты, есть заявления. Есть те, кто ко мне приходит и говорит: «А почему тому дали, а мне нет». А я говорю: спросите у депутатов, – объясняет глава Стрелкового.
Я перехожу к главному вопросу – о решении про перенос украинского блокпоста. Пономарев признает, что для него это также самая болезненная тема. Он предлагает перейти в соседний зал, где развешена большая карта села. Пономарев утверждает, что данное решение принималось им, чтобы «не допустить здесь никаких провокаций, стрельбы и войны». По словам сельского головы, он предлагал отодвинуть украинский блокпост всего-навсего на 300 метров для того, чтобы вооруженные конфликтующие стороны не стояли вплотную друг к другу.
– Я руководствовался одним – вопросом безопасности. И мы пришли к выводу, что надо обратиться к руководителям силовых структур с целью снижения этого порога, за которым уже могут пойти непредсказуемые действия, – говорит сельский голова.
Зная, что на самом деле, блокпост, согласно решению сельсовета, должны были передвинуть почти на 3 километра, а не на 300 метров, я прошу Пономарева показать на карте, куда именно он предлагал его установить.
– Я не отвечаю за действия военных, и расставлять блокпосты не могу. Меня беспокоило то, что один блокпост был вот здесь, а другой прямо напротив него, – говорит он и так и не соглашается показать на карте, куда же он хотел передвинуть блокпост.
Итоговый протокол о результатах выборов сельского головы появился на стене стрелковского дома культуры только через 4 дня после голосования – 30 октября. Однако местные оппозиционеры надеются, что это еще не конец, и будут проведены перевыборы. Милиция открыла уголовные производства после заявлений о том, что пропало 15 бюллетеней, подкупе избирателей и вмешательстве сельского головы в работу избиркома. В настоящее время идет следствие.
