Жизнь и смерть академика Самойловича

Он по праву принадлежал к числу самых выдающихся советских ученых. Но, как и многим его современникам, жить ему довелось в трудное время, когда человеческая жизнь ровным счетом ничего не стоила…

29 декабря нынешнего года – юбилей виднейшего ученого-востоковеда, тюрколога, академика Александра Николаевича Самойловича. Его жизнь оборвалась трагически, в расцвете творческих сил и – как теперь известно – по самому абсурдному обвинению. Впрочем, в эпоху «большого террора» именно абсурд был жизненной нормой.

​Александр Самойлович родился 29 декабря 1880 года в Нижнем Новгороде в интеллигентной семье (отец был директором нижегородской гимназии). Вначале юноша окончил Нижегородский дворянский институт, затем знаменитый Восточный факультет Санкт-Петербургского университета по арабско-персидско-турецко-татарскому разряду.

Научную деятельность Александр начал еще во время учебы под руководством прославленных востоковедов Платона Мелиоранского, Василия Бартольда, Василия Смирнова. С 1907 года Самойлович преподавал в Санкт-Петербургском университете тюркско-татарские языки.

Он был оставлен при кафедре турецко-татарской словесности для подготовки к профессорскому званию. С помощью Платона Мелиоранского и Василия Радлова совершенствовал свои знания в области древнетюркской письменности. Главным делом на многие годы стало для Самойловича туркменоведение (первую научную поездку в Туркмению Самойлович предпринял еще, будучи студентом), немало сил он посвятил изучению Казахстана и его этносов. После смерти Мелиоранского Самойлович заменил его в качестве преподавателя основных тюркологических курсов в университете, где и проработал оставшиеся 30 лет жизни.

Карьера Самойловича развивается успешно. С научными целями он ездил в Турцию (1900, 1911), Германию, Францию, Австро-Венгрию (1913). С декабря 1917 года Александр уже профессор. После Октябрьской революции Самойлович активно сотрудничает с новой властью, что способствует ускорению его научно-административной карьеры в последующие годы. Как один из ведущих советских востоковедов-тюркологов он участвует в различных мероприятиях правительства.

Самойлович больше, чем кто-либо из видных академиков-востоковедов был вовлечен в политическую и государственную деятельность. Еще в начале 1920-х, работая консультантом отдела Востока Наркомата иностранных РСФСР, он оказывал большую помощь полпредствам РСФСР в Хиве и Бухаре, участвовал в советизации Средней Азии, интересовался и вопросами социалистических преобразований в республиках Советского Востока. С марта 1921 по январь 1922 года он был в командировке в Туркестанской АССР, после чего назначен ректором «Тюркологического семинария».

В 1922 году Самойлович стал ректором Института живых восточных языков в Санкт-Петербурге. Спустя семь лет при несомненном давлении со стороны партийных органов был избран членкором Академии Наук СССР, с 1934 года возглавил Институт востоковедения АН СССР.

В фокусе его научных интересов было и тюркское население Крыма. Еще в 1912-1913 годах Таврическое губернское земство пригласило Самойловича помочь в организации курсов для крымскотатарских учителей. Поскольку ученый прекрасно знал турецкий язык, для него не составило труда проводить полевые исследования в Крыму и общаться с коренными жителями полуострова – крымскими татарами.

Сбор материала он проводил по программе Русского музея. В этих командировках особое внимание уделялось пополнению этнографической коллекции, а также фольклору. Результаты полевых исследований были опубликованы Самойловичем в «Известиях Таврической ученой архивной комиссии» в 1918 году. Работа называлась «Среди крымских татар летом 1916 года».

На знаменитом Первом Всесоюзном Тюркологическом съезде в 1926 году Самойлович выступил с докладом «Современное состояние и ближайшие задачи изучения турецких языков».

Среди его крымоведческих трудов назовем: «Бахчисарайский певец, поэт, летописец и метеоролог Хабибулла Керем», «Доклад о поездке в Бахчисарай летом 1913 года», «Среди ставропольских туркменов, ногайцев и крымских татар (отчет о командировке в 1913 году)», «Песни крымских татар об Отечественной войне, о Порт-Артуре, о крымских событиях», «Опыт краткой крымскотатарской грамматики», «К вопросу об этнографическом изучении Крыма», «Крымскотатарские скороговорки», «К истории крымскотатарского литературного языка», «Объяснено ли название Крым?», «Некоторые данные о пчеловодстве в Крыму в ХIV-XVII веках» и другие. Они посвящены различным темам и сюжетам истории Крыма и крымских татар и имеют несомненную научную ценность.

В статье «К вопросу о наследниках хазар и их культуры» Самойлович останавливается на этногенезе коренных народов полуострова – караимов и крымчаков: «Имеются... данные, как будто более или менее определенно указывающие на культурно-историческую связь крымчаков и караимов с Хазарским царством».

Несмотря на высокое положение в советской академической науке и, как казалось, обширные связи в высших партийно-государственных кругах страны, в октябре 1937 года Александр Николаевич Самойлович был арестован. Случилось это на отдыхе в Кисловодске.

Сегодня это может показаться невероятным, но долгие годы после того как он, крупнейший ученый страны, директор академического Института востоковедения, уехал на отдых и больше не вернулся, – никто из его коллег не знал о его последующей судьбе…

Самойлович был обвинен в создании в 1936-1937 годах «контрреволюционной буржуазно-националистической организации», «воспитании буржуазных националистов», а также в передаче сведений японской разведке («связь с резидентом японской разведки П. И. Воробьевым»; в деле имелись указания на его связи с рядом видных ученых, в том числе с крымскотатарским профессором-тюркологом Бекиром Чобан-заде).

Обвинение поражает своей абсурдностью. Как отмечают основательно исследовавшие его дело Ашнин и Алпатов, «рутинны… предъявленные обвинения: шпионаж в пользу Японии, создание «контрреволюционной буржуазно-националистической организации», боровшейся за «отторжение национальных окраин от СССР и подчинение их влиянию японского империализма». Все это подверстывалось под статьи Уголовного кодекса о «шпионаже» и «терроре». При этом никакой конкретики, никаких фактов, если не считать обучения Самойловича в Петербургском университете одновременно с японским вольнослушателем, впоследствии дипломатом Уэдой и посещения им уже в роли академика официальных приемов в японском консульстве.

Если в первой половине 30-х годов «профессионалы» Ягоды сочиняли сложный и внешне правдоподобный сюжет из обрывков реальности и фантастики, то во времена Ежова уже никто не утруждал себя даже этим… Учителя Самойловича академика Радлова (к счастью для него, давно умершего) окрестили «пантюркистом», хотя он был немцем, а заместитель Самойловича Воробьев, не имевший никакого отношения к Японии, назван «японским резидентом».

Судебное заседание длилось пятнадцать минут по упрощенной процедуре, санкционированной в день убийства Сергея Кирова.

13 февраля 1938 года Коллегией Верховного Суда СССР знаменитый академик был приговорен к высшей мере наказания (за шпионаж и создание контрреволлюционной националистической организации) и в тот же день расстрелян.

Выдающийся советский ученый-востоковед Александр Самойлович был реабилитирован 25 августа 1956 года. Из Академии Наук СССР его исключили общим собранием 29 апреля 1938 года, в рядах родной Академии он был восстановлен уже в конце 1950-х. Посмертно...