Когда-то глава команды «македонцев» в Крыму Анатолий Могилев назвал крымских татар на их родине «диаспорой». Кто-то объяснил это ограниченностью и необразованностью председателя крымского Совмина. Другие увидели в его словах сознательное желание унизить крупнейший коренной народ, который в большинстве своем демонстрировал неприязнь к донбасским гопникам у власти. Слово «диаспора» имеет греческое происхождение и в родном языке означает «рассеяние». Едва ли идеологи-имперцы в Кремле и их подручные-практики в Крыму копают так глубоко. Но их действия вполне соответствуют изначальному смыслу этого слова. Ведь сейчас все усилия российской власти в Крыму направлены на атомизацию крымскотатарского сообщества на их родной земле. Примечательно, что на местах этим заняты бывшие однопартийцы Могилева, которого время от времени видят на улицах Киева.
Едва ли у российских властей есть четкий план действий. Даже если он и был, то основывался на ложных убеждениях, вроде того, что казанские и крымские татары – один народ. Когда обнаружилось, что это не так и постоянные вояжи и уговоры жителей Казани оказались безрезультатными, оккупанты решили поменять Меджлис. Сначала запретили въезд лидерам, потом возбудили на них уголовные дела. Москва таким образом признала влиятельность этого органа, но, чтобы поставить туда своих людей, надо было контролировать Курултай. А это оказалось Москве не под силу.
Мелкие группы коллаборационистов не смогли стать альтернативой Меджлису. Обыски, аресты и исчезновения людей не заставили лидеров крымских татар пойти на уступки и принять оккупацию. Внутренняя истерика, возникшая вследствие провала попыток контролировать исполнительный орган национального самоуправления, проявилась в непоследовательности и алогизме действий. Сначала «прокурор Крыма» Наталья Поклонская обратилась в суд с требованием запретить Меджлис как «экстремистскую» организацию, а потом представители российской власти собрали членов Меджлиса с требованием переизбрать его руководство. При рациональном подходе последовательность этих действий должны была быть иной.
Поклонская имитирует активность, потому что не может добиться реальных результатов в противодействии национальному движению крымских татар
Запрещать незарегистрированный Меджлис, у которого давно отобрали здание, – это все равно, что запрещать собираться людям для обсуждения актуальных для них тем. Ведь уличные акции и так под запретом. Существование Меджлиса на оккупированной территорий не формализовано в правовом поле России, а значит этот запрет нельзя будет проконтролировать. Зато судебное решение по заявлению Поклонской даст ФСБ больше возможностей врываться в квартиры или общественные помещения под предлогом, что там собрались экстремисты. Впрочем, российские спецслужбы и так проводят обыски и задержания без лишних церемоний. Как это было во время облав на воображаемых членов Хизб ут-Тахрир. А значит, вся суматоха с обращением в суд о запрете Меджлиса имеет смысл только в информационном пространстве и не слишком отразится на реальном положении дел. Поклонская имитирует активность, потому что не может добиться реальных результатов в противодействии национальному движению крымских татар. При этом цель рассеять этот народ, которые объединялись и продолжаются объединяться вокруг Меджлиса, достигнута не будет – беда, опасность заставляют людей объединяться. Единственный реальный результат – молчание крымских татар на оккупированной территории. Но едва ли оно продлится долго. Ведь опыт российского управления на Северном Кавказе свидетельствует: когда экстремистов нет, спецслужбы создают их, чтобы оправдать свое существование. Неосталинистская система Путина на определенном этапе будет вынуждена выбирать: оставить крымских татар в покое или записать в экстремисты весь народ.
Анвар Деркач, журналист
Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции
