На территории Крымского полуострова не прекращаются репрессии, основным объектом которых являются представители крымскотатарского народа. Вопрос о национальных признаках репрессивной политики региональной власти уже поднимался правозащитниками как на международном уровне, так и на самых верхних ступенях иерархической лестницы российской федеральной власти. О проблемах соблюдения прав человека в Крыму, а также о борьбе крымского руководства с национальной и гражданской пассионарностью крымскотатарского народа Крым.Реалии побеседовали с известным историком, журналистом и правозащитником Николаем Сванидзе.
– Николай Карлович, в недавнем выпуске программы «Особое мнение» на радио «Эхо Москвы» вы обмолвились о том, что возглавляете временную крымскую комиссию в Совете по правам человека при Президенте России. Не могли бы подробнее рассказать об этой комиссии и ее составе?
– Крымская комиссия Совета по правам человека сформирована была где-то с годик назад, может быть побольше, я точно не помню. Во главе нее находятся два сопредседателя: Андрей Юров – мой коллега в Совете по правам человека и я. В нее входят и иные наши коллеги по Совету по правам человека, в принципе посетить ее может вообще любой член Совета. Вот мы пытаемся там разобраться с ситуацией в Крыму.
– Были ли заметны результаты деятельности комиссии и насколько, по Вашему мнению, они были эффективны?
Сказать, что эта комиссия не имеет никакого результата в своей работе, нельзя, но и преувеличивать этот результат тоже не имеет смысла
– Некоторые результаты деятельности этой комиссии уже были, потому что после того, как начались преследования крымских татар и возникли ощущения, что они преследуются в том числе (и, может быть, даже не в последнюю очередь) просто по этническому признаку, то мы этот вопрос исследовали на комиссии. Потом у меня была возможность поднять эту тему во время ежегодной встречи представителей Совета по правам человека с президентом России Владимиром Путиным. Я этот вопрос поднял и в какой-то мере на тот момент проблема была решена, то есть люди перестали исчезать. Поэтому сказать, что эта комиссия не имеет никакого результата в своей работе, нельзя, но и преувеличивать этот результат тоже не имеет смысла, потому что это было бы неправильно. Сейчас, как мне кажется и как кажется моим коллегам – мы здесь солидарны, наступил момент, когда снова нужно собираться. Сегодня ситуация в Крыму снова обострилась и в частности она обострилась опять-таки с крымскими татарами, и этим вопросом опять нужно заниматься и очень плотно.
– Вы как известный российский правозащитник, как человек, имеющий внушительный стаж работы в этой области, каким образом могли бы охарактеризовать ситуацию с правами человека в Крыму?
Я надеюсь, что приедут люди из Крыма и тогда у нас, и у меня, в частности, будет более полное впечатление от сложившейся ситуации
– Я сейчас хотел бы уйти от оценок, потому что мы как раз намерены собрать информацию. Поэтому давать оценки и комментировать ситуацию до того, как информация будет собрана, наверное, было бы некорректно и неправильно. Я думаю, что можно будет к этому разговору вернуться в марте месяце, потому что мы планируем на конец февраля как раз работу комиссии. Я надеюсь, что приедут люди из Крыма и тогда у нас, и у меня, в частности, будет более полное впечатление от сложившейся ситуации. На данный же момент это впечатление очень тревожное, иначе, собственно, мы и не собирали бы группу, но к большей конкретизации я сейчас не готов.
– Вы говорите, что на заседание комиссии могут приехать представители Крыма. Не могли бы озвучить, кто будет представлять Крым на заседании комиссии? Приглашали кого-то лично?
– Нет, лично я никого не приглашал и конкретных лиц сейчас назвать, к сожалению, не могу. Дело в том, что этим вопросом я не занимаюсь, им занимаются мои коллеги, и решение этих персональных вопросов я полностью оставляю на их усмотрение.
– Скажите, пожалуйста, каковы могут быть результаты заседания крымской комиссии? Соберется группа правозащитников, обсудит ситуацию с правами человека на полуострове, хорошо. Но какой может быть реакция комиссии, так сказать, в практической плоскости?
– Я пока точно не знаю. На сегодняшний день меня интересует информация о ситуации с правами человека в Крыму: на комиссии мы соберем все материалы, и на основании этого можно будет говорить о каких-то дальнейших действиях. Если количество собранного материала будет достаточным, можно будет говорить о необходимости созыва пленарного заседания Совета по правам человека на эту тему. Возможно, какая-то записка будет отправлена президенту. Но, на мой взгляд, разумнее сначала провести пленарное заседание Совета, а потом уже доводить информацию до президента.
– Вы заявили, что на заседание комиссии могут приехать представители Крыма, в связи с этим я хотел спросить, контактируете ли вы с крымскими правозащитными группами в сфере мониторинга ситуации с правами человека или с целью сбора информации об их нарушениях?
– Естественно контакты есть: иногда напрямую, иногда через определенных людей, с которыми связывается наша группа. Без таких контактов нам было бы невозможно собирать информацию. Раньше мы достаточно плотно работали с Крымской полевой миссией по правам человека.
– Недавно Крым посетили представители Совета Европы. Эта делегация не была декоративной, какими бывает большинство иностранных визитеров в Крым, встречающихся лишь с представителями действующей власти и провластными общественными движениями и организациями. Представители Совета посетили Ахтема Чийгоза, в отношении которого возбуждено уголовное дело, побеседовали с представителями Контактной группы по правам человека в Крыму и так далее. Как вы считаете, окажет ли визит делегации Совета Европы какой-то позитивный эффект на ситуацию с правами человека в Крыму?
Визит миссии Совета Европы в Крым окажет влияние только с одной стороны: в том, что касается отношения людей за пределами Российской Федерации к ситуации в Крыму
– Я считаю, что этот визит окажет влияние только с одной стороны: в том, что касается отношения людей за пределами Российской Федерации к ситуации в Крыму. В том, что касается самой правозащитной ситуации на полуострове, я думаю, что в этом смысле никакого результата практического не будет.
– После того, как вы во время общения с президентом довели до его сведения ситуацию с нарушением прав крымских татар, Владимир Путин ответил, что впервые слышит об этом. Как Вы считаете, президент был искренен или все же лукавил?
– Я не готов в полной мере оценивать степень искренности президента, однако при авторитарном правлении степень компетентности первого лица государства, а также уровень экспертизы, которая является основой для принятия тех или иных важных решений, падает. Это вполне естественно, это свойство всех режимов такого рода, поэтому не исключено, что президент действительно не всегда бывает абсолютно компетентен, хотя он может быть другого мнения на этот счет. Но, с другой стороны, не все, что говорит политик такого уровня, следует принимать непосредственно на веру, потому что, как известно, слова и язык для очень многих политиков, особенно с такой жизненной школой, с таким бэкграундом, как у президента Путина, существуют иногда для того, чтобы скрывать свои мысли. Я думаю, что президент далеко не всегда говорит все, что думает, и это вполне естественно.
– Сейчас наиболее актуальной проблемой для всего крымского общества является попытка крымской прокуратуры и лично госпожи Поклонской признать деятельность Меджлиса крымских татар экстремистской и запретить его существование на территории полуострова. Как вы относитесь к подобным экзерсисам крымских правоохранителей и к чему, по Вашему мнению, может привести запрет Меджлиса?
Меджлис крымских татар – это тот выбранный орган, который, как бы к нему не относилась российская государственная власть, и как бы он не относился к государственной власти России, следовало и следует уважать и с которым следовало и следует работать
– Я считаю, что Меджлис крымских татар – это тот выбранный орган, который, как бы к нему не относилась российская государственная власть, и как бы он не относился к государственной власти России, следовало и следует уважать и с которым следовало и следует работать. Я думаю, что запрет этого органа приведет к негативным последствиям в том, что касается взаимоотношений с крымскотатарским народом. И уже приводит к этим последствиям.
– Последний мой вопрос будет несколько ретроспективным: в 2014 году нынешний глава Крыма Сергей Аксенов предложил Вам посетить Крым, дабы лично удостовериться в том, что «…никаких массовых репрессий в отношении крымских татар на полуострове нет». Данное заявление Аксенов сделал, так сказать, «по следам» вышеупомянутого Вашего общения с президентом. Как Вы считаете, стоит ли Вам посетить Крым, с правозащитной целью, разумеется?
– Честно говоря, я впервые от Вас слышу о том, что Аксенов меня куда-то приглашал или что-то мне предлагал. Мы с ним лично не знакомы и никаких приглашений от него я не получал. Да это и не имеет принципиального значения, на мой взгляд. Я же не «свадебный генерал», чтобы к моему приезду расстилали зеленый коридор, чтобы передо мной пели, плясали и меня угощали, и говорили: «Посмотрите, как все вокруг цветет и колосится». Я черпаю информацию из достаточно разнообразных и объективных источников. Если понадобится приехать и этому не будет преград – приеду, но это в данном случае не главное, потому что все подобного рода приезды всегда немножко попахивают потемкинской деревней. Если я приеду в Крым, это значит, что я захочу встретиться не только с господином Аксеновым, но и с теми людьми, с которыми лично он встречаться не хочет.
