Киев – Ровно два года назад в Симферополе состоялась первая публичная акция протеста против российской агрессии. С нее началось крымское гражданское движение против кремлевского сценария по захвату полуострова. Тогда в Крыму началась подготовка к незаконному «референдуму», на улицах стояли российские военные и «самооборона». Крымчане в эти дни еще до конца не понимали, чего ожидать от происходящего, и больше всего опасались войны. Однако публично заявлять протест против этого могли немногие.
Противники российской агрессии
Первая гражданская акция против российской агрессии прошла у памятника Тарасу Шевченко в Симферополе. Накануне активисты, преимущественно участники крымского Евромайдана, собрались в кафедральном соборе святых Владимира и Ольги (УПЦ КП), где и пришли к однозначному решению начать мирные акции против военного вторжения России.
«Во время той встречи мы хотели обменяться мыслями, что делать в ситуации, которая сложилась, и наметить план противодействия. Я помню, что все активисты очень боялись. Не случайно на тот момент ряд крымских народных депутатов уже выехали из Крыма и находились в Киеве. Потому что оставаться в Крыму было опасно. Я видел глаза активистов в тот день, они действительно боялись, что могут быть убиты. Понимали, что общественной силой мы не сможем противостоять российской армии. Но в итоге все решили действовать», – вспоминает один из координаторов акций Сергей Ковальский.
1 марта активисты впервые пришли к памятнику Шевченко, чтобы оценить ситуацию. А уже на следующий день там состоялась первая публичная акция против военной агрессии России. Ее участниками стали около сотни активистов, преимущественно те, кто ранее поддерживал крымский Евромайдан.
Участники акции держали в руках плакаты с надписями: «Нет войне! Мы – за мир!», «У нас в Крыму все было мирно и спокойно. Сейчас... российские военные захватили Крым и держат людей в страхе!».
Их сопровождали около десятка местных правоохранителей, многие из которые на тот момент уже де-факто служили российским захватчикам.
«Братья-славяне друг на друга не нападают. Мы сегодня собрались продемонстрировать, что крымчане хотят мира, не хотят войны. Они не хотят, чтобы иностранные войска дестабилизировали ситуацию на полуострове. Люди сейчас в страхе. Вы посмотрите: весь Симферополь пустой, люди сидят дома. В селах обстановка еще хуже», – заявили они.
В ходе этой акции активисты также публично назвали происходящее в Крыму военной агрессией России: «Все, что происходит сегодня в Крыму, – не что иное, как военная агрессия».
На тот момент заявить об этом публично было опасно, поскольку уже тогда в Крыму развернулась информационная война, а с помощь захваченного пророссийскими силами ГТРК «Крым» формировалась идеологическая поддержка местных ставленников Кремля.
Почему я, только потому, что я – украинка, говорю по-украински и люблю Украину, должна отсюда бежать и вывозить своих детей?Людмила Щекун
Участница акции Людмила Щекун в ходе митинга заявила, что из-за вторжения российских войск в Крым вынуждена была вывезти своих детей из Крыма: «Мне пришлось сегодня отправить двоих своих детей во Львов. Я даже не смогла с ними попрощаться, потому что у меня слезы на глазах. Почему я, только потому, что я – украинка, говорю по-украински и люблю Украину, должна отсюда бежать и вывозить своих детей? Я хочу обратиться к россиянам, которые сейчас кидаются на нас: когда начнется война, никто не будет спрашивать национальность, просто будут стрелять. На что эти люди рассчитывают, я не знаю. Это какое-то помрачение рассудка у них».
«В Крыму нам помощи ждать было не от кого»
Несмотря на страх перед российскими захватчиками, акция 2 марта стала началом целого ряда других публичных протестов крымчан против войны. О них Крым.Реалии вспомнят отдельно в ближайшие дни.
Акции были немногочисленными. На тот момент представители политических сил и Меджлиса крымскотатарского народа призывали своих сторонников «сохранять спокойствие и не выходить на улицы», опасаясь, что любые столкновения с пророссийскими силами могут развернуть на полуострове полноценную войну. Подогревали страх в людях и сообщения о похищениях крымчан, избиениях журналистов и активистов. Хотя последние все равно выходили на улицы, чтобы привлечь внимание СМИ, быть услышанными в Украине и мире, опровергнуть месседж российской пропаганды о том, что крымчане добровольно и с радостью встречают Россию.
На тот момент в Крыму работали иностранные журналисты, в архивах которых, наверняка, хранятся фото и видео с крымских акций. Представители иностранных СМИ, а также остатки свободных СМИ Крыма, по сути, были тогда единственными, кто противостоял масштабной российской пропаганде.
Участница акций Люба Калмакова рассказывает: активисты ждали поддержки от украинских властей: «Были ожидания, что из Киева будут реакции по поводу того, что не все крымчане хотят в Россию. Но ее так и не последовало. А в Крыму нам помощи ждать было не от кого абсолютно».
Сергей Ковальский также уверен, что украинские власти имели все шансы остановить российское вторжение в Крым, в том числе с помощью общественных активистов. «Может быть, история не терпит сослагательного наклонения, но, если бы украинские власти тогда дали отпор в Крыму, не было бы Донбасса. Мы реально могли изменить ход истории в Крыму», – уверен он.
Только спустя два года после событий из обнародованной стенограммы секретного заседания СНБОУ 28 февраля, выяснилось, что украинские власти тогда решили «обменять» Крым на спокойствие в Киеве.
Координаторы крымских акций против российской агрессии вскоре вынуждены были покинуть Крым и на данный момент живут на материковой Украине. Многие участники сейчас остаются на оккупированной территории.
